Мадди взглянула на него вопросительно, и он, кивком указав на угол дома, пояснил:
– Пройдешь через задний двор, а потом – мимо деревьев.
– Откуда ты знаешь?
– Но ведь его машина здесь, верно? А в доме темно. Так что мое предположение кажется вполне логичным.
Она легонько коснулась его руки и тихо сказала:
– Спасибо, Сэм.
Митч кивнул, встал и потянулся. Затем сбежал по ступенькам и, обернувшись, проговорил:
– Не будь с ним слишком строга. Он не в себе.
Мадди прищурилась.
– Ты о чем?
Сэм подхватил свой рюкзак и, улыбнувшись, сказал:
– Спокойной ночи, Мадди.
– Какой ты загадочный! – крикнула она ему вслед.
Он засмеялся – и исчез в ночи.
Теплый ночной ветерок обдувал щеки. Мадди пристально смотрела туда, куда указывал Сэм. Еще несколько дней назад она отступила бы, но другая, новая Мадди, хотела знать свою судьбу, невзирая на последствия.
Она сбежала по ступенькам, свернула за угол дома и побежала к деревьям.
Медленно протекавшая мимо вода и миллионы звезд, усыпавших небо, сделали свое дело, успокоили Митча как когда-то, в детстве. А запахи влажной земли и речной воды напомнили ему о тех временах, когда жизнь была не так чертовски сложна…
За спиной хрустнула ветка, а затем по траве и по листьям прошуршали чьи-то шаги. Минуту спустя тихая, как мышка, Мадди села рядом с ним на одеяло, которое он прихватил с собой.
Митч насторожился, ожидая вопросов и требований объясниться. Но она взяла его под руку и уронила голову ему на плечо. Его сердце на мгновение замерло, а потом гулко заколотилось. И мысль, не дававшая ему покоя с той первой ночи, когда он привел Мадди домой, снова запульсировала у него в мозгу. «Если ты хочешь Мадди, то должен за нее бороться, – говорил он себе. – Но, конечно, это не будет веселой недельной интрижкой. Будет что-то… совсем другое…»
Но когда же он в последний раз боролся за что-либо? Да и боролся ли когда-нибудь? До того как разбиться и сгореть, он никогда ни о чем не заботился. Все вручалось ему на блюдечке, то есть тотчас же осуществлялось. Да, конечно, у Митча всегда хватало ума, чтобы воспользоваться предоставившимся шансом, но он никогда за него не боролся. А когда его мир рухнул, он просто-напросто сбежал. Очень мило!
Он взглянул на Мадди. Ее рыжие волосы переливались в лунном свете, а дыхание было теплым… и нежным.
Они долго сидели молча, и единственными звуками, нарушавшими тишину, было журчанье воды, а также шорох листьев на летнем ветру и их дыхание. И чем дольше они так сидели, тем спокойнее ему становилось.
Наконец, чуть отстранившись, Митч обнял Мадди за талию и, поцеловав ее в висок, прошептал:
– Прости меня, пожалуйста.
– А ты меня, – ответила она тотчас же.
– Тебе не за что извиняться, Мадди. – Он обнял ее крепче. – Ведь это я потерпел неудачу, не ты.
Она пожала плечом и пробормотала:
– Мне следовало бы тебя послушаться, когда ты сказал, что хочешь побыть один.
– Да, возможно. Но я могу понять, почему ты вспылила.
Мадди тихо рассмеялась.
– Я ужасно разозлилась, когда ты погладил меня по голове, точно маленькую девочку.
– Да, не лучший ход. Извини. И извини, что сбежал.
– Ох, ладно… – Она отмахнулась. – Не знаю, что нашло на меня, но мне не следовало врываться… в твое пространство.
– Я хочу, чтобы ты была в моем пространстве, принцесса. – Митч провел ладонью по ее спине. – Может, хочешь прилечь на одеяло?
Мадди кивнула и улеглась. Митч потянулся к ней, чтобы обнять, но потом передумал.
Она снова посмотрела на звезды и тихо сказала:
– Здесь так красиво… Не могу поверить, что звезд так много. Небо как будто смыкается вокруг тебя.
– Да, верно… – в задумчивости протянул Митч, вспоминая ночи, проведенные в детстве у реки. – Когда мы с сестрой были маленькими, бабушка и дедушка позволяли нам подолгу сидеть здесь и смотреть на звезды. – Он указал на скопление звезд. – Вон там – созвездие Геркулеса. Мой отец часто рассказывал мне истории из греческой мифологии, связанные с названиями созвездий.
Мадди взглянула на него с любопытством.
– Так вот почему ты приехал сюда после всех своих бед.
– Ты о чем? – Он нахмурился.
Мадди немного смутилась.
– Ну… я про Чикаго. Уехав оттуда, ты поселился здесь, в Ривайвле, потому что тут твой настоящий дом, верно?
– Нет, не думаю… – пробормотал Митч, растерявшись. – Просто я приехал сюда… Приехал, потому что больше некуда было бежать.
– Но разве ты не сказал, что твой дед был из семьи «старых денег»? – с насмешливой улыбкой спросила Мадди.
– Ну да… – протянул Митч в недоумении. – А что?
– И ты вырос в семье богатых и влиятельных людей, ведь так?
– Ну да… – Он совсем растерялся.
Ветер усилился, и Мадди откинула со лба волосы.
– И разве не ты делал четыреста долларов в час?
– Да, делал, – буркнул Митч, глядя в небо.
– Следовательно ты, со своими способностями, не особенно нуждаешься в деньгах, верно?
Митч задумался. Что ж, пожалуй, она была права. Он не только сделал много денег, тратить которые не было времени, но и его трастовый фонд был постыдно огромным. И все же он не мог понять, на что намекает Мадди.
– К чему ты клонишь, принцесса?
– Ты мог поехать куда угодно, Митч, – продолжала Мадди, – но ты выбрал Ривайвл, потому что это – твой дом. Разве не так?
Он покачал головой.
– Нет, я приехал сюда только потому, что у матери был здесь дом. Простой логический выбор.
– Ты никогда не упоминал о своей жизни в Чикаго. Может быть, потому что…
– Ты ошибаешься, Мадди, – перебил Митч, стараясь говорить как можно спокойнее.
– Ладно, хорошо, ошибаюсь. Но почему же ты…
– Да, ошибаешься, – снова перебил он, на сей раз нахмурившись.
– Митч, я согласилась. Почему же ты злишься?
Он что-то проворчал себе под нос и стал искать Орион. Или, возможно, Большую Медведицу. Или Малую? Как бы то ни было, помолчав минуту-другую, Митч проговорил:
– Даже если это и правда, что тогда?
Мадди повернулась на бок и положила голову на ладонь.
– Ничего.
– Но ты же явно куда-то клонишь…
– Нет, Митч, это всего лишь наблюдение.
Она говорила тем же тоном, каким люди обычно успокаивают нервных животных. Наверное, ему следовало оставить эту тему. И вообще, он уже давно знал, что вовсе не привязан к Ривайвлу. Он вовсе не считал его своим домом. У него не было дома. Нигде – во всем мире!
– Ты ошибаешься, Мадди.
– Возможно, – кивнула она.
Митч насупился. И в который уже раз спросил себя: «А почему я выбрал Ривайвл? Ведь я же порвал связи с семьей, не так ли?» Да, но не с бабушкой и не с дедушкой. Лучшее время детства он проводил здесь…