Читать интересную книгу Игры Чёрта - Елена Никитина

— Жаль. Но можно еще ненадолго задержаться? — повернув голову, я заглянула ему в глаза.

— Тебе можно, — Демьян чмокнул меня в нос и, усмехнувшись, пояснил: — у тебя хорошие связи.

— То, что ты мне показал, совсем не похоже на Зеркальную Комнату. Это сказочный мир.

— Так и есть, — он кивнул, — Навь — это Сказка.

Последнее слово он произнес с особой интонацией, и в его устах оно прозвучало так, словно писать его следует с большой буквы «С».

Кто бы мог подумать, что самые романтичные эпизоды моей жизни произойдут в мире, в котором начался мой самый страшный кошмар. Навь многогранна. И я уже не могла воспринимать ее как что-то однозначное. Это богатый мир, включающий в себя все: сказку и кошмар, любовь и ненависть, страсть и боль.

В моей голове поплыли самые разные мысли. Разве мы сможем быть вместе, если принадлежим разным мирам? Сможем ли видеться после того, как пройдет Время Нави, и граница между нашими мирами станет непроницаемой? Я тряхнула головой. Не стоит портить момент. Демьян легко уловил перемену моего настроения, на его губах заиграла печальная улыбка.

Резкий порыв ветра принес с собой холод, по озеру пробежала рябь, и я почувствовала внезапную тревогу. Фактически не было никакой угрозы или опасности. Только возбужденное напряжение.

Создавалось впечатление, что Демьян связан с Навью внутренним чутьем. Он ощутил перемену гораздо раньше меня, и отстранился, вставая на ноги, потом протянул руку и помог подняться мне.

Кроваво-красное небо Нави затянули тяжелые черные тучи. Воздух вокруг завибрировал, потускнел. В этот же момент появилась Берегиня. Она показалась мне не на шутку встревоженной. Русалка торопливо взобралась на валун, поджав под себя хвост, и уставилась в озеро. Проследив за ее взглядом, я увидела ползущую по дну озера безликую черную тень. Она двигалась медленно, лениво, сантиметр за сантиметром ощупывая песок.

— Лина, отойди подальше, — тихо приказал Демьян. Я даже не думала обижаться на его тон. Но даже если б подумала, то вряд ли успела бы.

Холодный ветер, проникая сквозь тонкую мокрую ткань сарафана, обжигал кожу.

— Что происходит?

— Отойди, — настойчиво повторил он.

Звуки стихли, только свист ветра сливался с бьющимся сердцем. Мои ладони взмокли, пальцы дрожали. Я не мигая, следила за чернотой, поражаясь, как стремительно потемнело дно озера, когда тень взвилась, запульсировала, оживая, и теперь не плыла, а металась из стороны в сторону. Двигалась рывками, то слишком быстро, то внезапно останавливаясь, и снова возобновляла свои хаотичные движения и кинулась вверх, вырываясь из озера. Холод заискрился вокруг, колыхнулся. Демьян раскинул руки, от его кожи исходило легкое свечение, и как по приказу, тень начала сгущаться, приобретая очертания черепа, с бездонными впадинами глаз, искаженным ртом, исторгшим омерзительный визг.

Губы Демьяна шевельнулись и скороговоркой выпалили тарабарщину на незнакомом мне языке. Не знаю, как это произошло, но от ослепительной вспышки защипало глаза. Образовавшийся столб клубящегося света наверняка видели даже далеко за горами. Огромный, толстый, он устремился вверх, пронзая воздух. И в это же мгновение то, что некогда было черным туманом, сузилось до размеров небольшого шара. Такого же черного, как тень.

— Это, — он кивнул на шар, застывший в воздухе, — неосознанное желание смертного. И оно может сбыться.

Что? Тайны этого места поражали воображение.

— Что он мог такого пожелать, если его мечта такая черная?

— Пока не знаю. Человек сам пишет свою историю, и он в ответе за каждое слово. К сожалению, о последствиях даже безобидных желаний мало кто догадывается. И чтобы не случилась непоправимая трагедия, способная нарушить гармонию, кое-кому приходится вмешиваться.

— Какая трагедия может произойти?

— Случаются моменты, когда грань между мыслями и реальностью становится размытой, тогда приходит Время Нави. Навь — это вулкан и существует две фазы его состояния. Пока он дремлет, то набирает силу, чем дольше длится эта фаза, тем мощнее будет извержение и длиннее Время Нави. А когда он извергается — каждое желание смертного может осуществиться.

Чем больше я получала ответов, тем глубже увязала в болоте непонимания.

— И что в этом плохого?

— Навь не способна причинить зло. Все зло, что совершатся в мире Яви, исходит от человека. Чтобы не допустить зло в реальность, его нужно не допускать в мысли. Время Нави — период надежд, когда желания сбываются раньше, чем формируются в голове человека. А теперь представь — кто-то в сердцах бросил проклятье или пожелал кому-то смерти. И этот «кто-то» действительно может умереть, несмотря на то, что в другом мире его двойник останется жив. Исказится Судьба этого «кто-то». Он умрет, только потому, что разозлил начальника невыполненной вовремя работой или обидел друга. Его тело предадут земле, но душа не сможет попасть в Навь — ее время в Яви не вышло, и она будет блуждать по земле с единственной целью — найти жизнь. И это далеко не все. Если погибший человек был, к примеру, выдающимся хирургом, и Судьбой прописано спасение им нескольких жизней, то круг последствий расширятся. Еще несколько неприкаянных душ, еще одна предпосылка нарушения гармонии.

— Что будет с душой?

— Ты слышала об одержимости? Но это только одна сторона медали.

Кажется, я перестала дышать. Об одержимости я имела смутные представления. Но то, каким тоном он это спросил, заставило меня вздрогнуть.

Демьян взял палку и начертил на земле прямоугольник.

— Это Вселенная. В ней умещаются несколько миров, — нарисовал в прямоугольнике семь овалов. — И хотя они существуют параллельно, но, тем не менее, тесно взаимосвязаны. Миры, в которых ты живешь. В одном — ты ешь булочку, одновременно с этим в другом мире — идешь в кино. Твои жизни в этих мирах схожи: все события одинаковы, с разницей максимум несколько дней, это касается и рождения человека и его смерти. Когда у женщины начинаются предродовые схватки в одной параллели, Явь вдыхает свою чудотворную силу младенцу в остальных параллелях. Семь двойников человека связаны неразрывной нитью. Это не прихоть Макоши, это Судьба.

— Постой. Совсем недавно я прочитала предсмертные записи одной девушки. Она писал, что за ней кто-то пришел, поэтому ей суждено умереть.

— Правильно. Когда человек умирает, его душа отправляется в другой мир, где забирает душу своего двойника. Это сложно.

— Но получается, что перед смертью, человек обязательно увидит свою… согласна, сложно. Короче, перед смертью к человеку приходит душа его двойника, так? — после утвердительного кивка, я задумалась.

Если погибнуть должен кто-то один: либо Катя либо Стас, то выходит кто-то из них уже столкнулся с призраком. А второй, получается, в безопасности. Это можно использовать!

— Что происходит в момент Искажения Судеб? — решила узнать я.

— Этого не происходило и не произойдет, — тихо ответил он, однако гневно сверкнувшие глаза призывали не верить напускному спокойствию.

— Потому что есть Игры?

— Да.

— И Черт с удовольствием расставляет все на свои места!

— Все относительно. Человек, наблюдая за игрой кошки с мышью, удивляется ее ловкости и грации. И в этой игре нет ничего злого.

— Пока он не оказывается на месте мышки, которая вовсе не уверена, что правила этой игры гуманны. Зло ощущает лишь тот, кто становится его жертвой! И разве есть смысл в играх кошки с жертвой?

— Это единственное, что отличает игры кошки от Игр Черта.

— Ты его защищаешь?

В его взгляде ничего не дрогнуло. В нем не появилось ни страха пойманного с поличным воришки, не пробежала тень удивления или колебания.

— Он не нуждается в защитниках. Обещаю — он больше никогда не сможет причинить тебе боль.

— Но ты не можешь быть в этом уверен.

Мои мысли неслись со скоростью метеора. Я уже понимала, что мое неосознанное желание привело меня к Черту. И это могло означать только оно — я могу Исказить чью-то Судьбу. Я смотрела на Демьяна, пытаясь выхватить в его глазах ответ на этот вопрос.

— Чью Судьбу могу Исказить я? Стаса? То есть, я могу сделать так, чтобы он выжил?!

— Нет.

— Тогда зачем он показал мне его гибель?

Трудно описать, как я возненавидела Черта в тот момент. Вот она — суть его Игр! Как истинный представитель изменчивого мира Нави, Черт воплотил в них все — пророчества, тайные мечты, стремления. Прошлое и будущее. Люди идут в тот непознанный и непонятный мир, в мир летучих эмоций, пропитанный болью и счастьем. Каждой клеточкой своего существа они ощущают влияние Нави, побуждающей к действию, к изменению неизменного. Я увидела будущее, о котором мечтала! И следом он показывает крушение моих надежд. И после всего этого, кто-то может говорить о свободе выбора?