радушная хозяйка выставила из холодильника.
— Деньги возьми, это за работу, Слава.
— Не, много.
— Нормально. Бери. И у меня всегда найдется тебе работа.
— Афигеть! Спасибо! — ассигнация тут же исчезла в кармане, как и не бывало. — Я пошел, да?
— Иди, — улыбнулась Ирина его нетерпению. — До встречи!
Стукнула калитка за мальчишкой, но, не успела Ира намыть посуду и присесть с кружкой какао, как у калитки началась непонятная возня.
— Не пойду я позориться, я не крал эти деньги, заработал! — всхлипывал Славик, пытаясь выдрать ухо из цепких пальцев деда.
— Вот сейчас и узнаем, горе мое, как ты их заработал.
— Что за шум, а драки нет? — вдруг в перебранку вплелся голос соседа.
Ира вздохнула, поднимаясь со ступеней. Его только и не хватало!
— Что случилось, Слава? Леонид Матвеевич, так вы — дедушка Славки?
— Я, будь он неладен! Совсем от рук отбился, никакой управы на него не найти! Деньги начал по соседям воровать, а ну, признавайся! — дед еще раз встряхнул за шиворот внука, потрясая перед его носом несчастной купюрой.
— Отпустите ребенка, Леонид Матвеевич, Слава честно заработал эти деньги! Он весь день мне помогал, можете посмотреть, сколько парень сделал, я заплатила ему ровно за работу, — Ира вышла за калитку, не обращая внимания на соседа, что стоял поодаль, прислонившись к забору, потянула к себе мальчишку. — И впредь, будет мне помогать, и я так же буду оплачивать его труд. У вас золотой внук, Леонид Матвеевич, умный и добрый мальчик!
— Ой, чего городишь, девка! Что городишь… — от слов девушки старика затрясло. Последние годы, после нелепой смерти сына с невесткой, он только и слышал о внуке «хулиган», «оторва», «тюрьма по нему плачет», а рыжая вдруг говорит, что Славка добрый! Умный…
— Леонид Матвеевич, отдайте Славе деньги. И проспитесь уже! — раздраженно бросила Ирина, разворачиваясь к дому.
— Да я не пил сегодня, девка. Совсем, — вдруг присмирел старик, отдал купюру внуку, даже с почтением. — И завтра не буду.
— Вот и хорошо! — улыбнулась Ира. — Лучше спросите Катерину Сергеевну, какие учебники Славке нужны, заниматься дополнительно. Парень у вас, Леонид Матвеевич, гений математики!
— Это он в меня! — у деда заблестели глаза. — Ты прости меня, старого, девка, обмишулился я. Привык, что парня все хулят…
— А зря. Гордиться надо таким внуком. А поведение его… Вон, спросите Решада Маратовича, сколько тот окон разбил, пока в школе учился? — ткнула пальцем в сторону соседа.
— Э, я тут при чем? Интересно ты стрелки перевела, соседка. Сама кого попало привечаешь, реально же — Славка не из пай-мальчиков, на нем клеймо ставить негде, а мне попало, — ухмыльнулся Решад, отлипая от забора.
— Вам бы каску сейчас на голову, Решад Маратович, — хихикнул в ладошку Славка, прячась за деда. Видел он, чем заканчивается разговор, когда у Каринки так же, как у Ирины сейчас, начинали трепетать ноздри и суживаться глаза. — Дед, пойдем, ща рванет, как бы не зацепило.
— Пятьдесят семь, — процедила Ира.
— Что?
— Пятьдесят семь стекол пришлось вставлять за вами, Решад Маратович, пока вы школу не закончили! — свистящим шепотом продолжила соседка, вспомнив рассказы Наили-апы. — Однажды за одну неделю шесть раз!
— Когда это было, в школе, — защищаясь, Решад отступил к своему забору. — И в этой цифре треть — Марселя заслуга.
— А в прошлом году кто, играя с сабанятами в пионербол на школьном стадионе, запулил мяч в окно учительской? — Славка откровенно потешался над взрослым, раз представился такой шанс. — Пятьдесят восемь!
— Ах ты, гаденыш, иди сюда, я тебе уши откручу! — смеясь, погнался за мальчишкой Решад, но тот, хохоча, предварительно рванул с места так, что только пыль из-под ног взметнулась маленькими фонтанчиками.
— Только и можешь, что с маленькими воевать! — презрительно хлопнула калиткой Ирка.
— Да, блин… Матвеич, хоть ты ей скажи!
— Хорошая пара из вас получится, сынок, — прищурив один глаз, усмехнулся дед. — Не даст тебе Ирка заскучать. Хватай девку, да беги до ЗАГСа, где еще такую найдешь. Редкой души девка, золотая.
— Еще чего удумал, Матвеич! — нахмурился Решад словам старика, предложил, — Пойдем-ка, я тебе давление проверю, раз ты трезвый. Чаю попьем.
(12 июня, вторник, +15)
С утра прошел небольшой дождь, поливать огород не было нужды, поэтому Ира собралась и подъехала к клубу раньше, в шесть утра. Сонный поселок только-только открывал глаза окнами, собаки лениво перебрехивались во дворах, разбуженные пару часов назад третьими петухами.
Машина главы администрации уже стояла на обочине, но самой Марии Альбертовны не было видно. Ира подергала двери клуба и администрации — везде закрыто. Закурив, девушка еще раз пробежалась глазами по списку необходимого в пути и на празднике, нет, вроде, ничего не забыла.
— Фу, куряка, не поеду с тобой, с Альбертовной сяду, у меня астма! — сзади подошла первая из бабулек, бессменная работница почты. — Бросай давай, не пристало такой красавице травиться.
— Доброе утро, Резеда-апа, я в машине не курю, — улыбнулась Ира.
— Я тебе обещала отломить от куста пиона белого, как процветут, не забудь напомнить, — сменила гнев на милость бабуля. — Больно хорошо твои розы взялись, легкая рука у тебя, девка.
— Резеда, ты мне пятый год обещаешь свой пион дать, который сортовой, я-то дождусь? — к точке сбора подошла еще одна участница ансамбля.
— Так ты не говоришь, Петровна, я и не помню, кому чего обещала, — развернулась к старой подруге Резеда. — Хоть на бумажку пиши, совсем память худая стала.
Постепенно, за разговорами, собрались бабуси, уложили в багажник сумки, разобрались, кто в какой машине едет, придирчиво осмотрев заднее сиденье Хаммера.
— Ну что, драгоценные мои, все в сборе? — пройдя дворами через школу, на пятачке появилась Мария Альбертовна. — Я с вами не поеду, девочки, простите, в райцентр на весь день, хоть и выходной.
— А кто нас повезет, ты чего отлыниваешь, Альбертовна? Машина же твоя стоит? — заволновались бабки. — И Иваныча кто загружать-выгружать станет? Кто наши сумки поможет нести?
— А вон, идет водитель-погрузчик. На весь день в вашем полном распоряжении, хоть с маслом ешьте, — кивнула женщина в сторону Озерной улицы, подмигнув бабулям. — От сердца отрываю, цените, девочки!
12
ВПЕРЕД
Июнь.
Обернувшись, Ира не смогла сдержать раздражения — по тропинке, расслабленной походкой, шагал ее сосед. Зевнул в ладонь, поднял черные очки на голову. А бабки подтянулись, расправили согнутые спины, заулыбались, увидев главврача.
— Доброе утро, дамы. Альбертовна, я за Сергеем Ивановичем заеду, он звонил, — ловко поймав брошенные Марией ключи, Решад щелкнул сигнализацией, открыл переднюю дверь, сунулся внутрь салона. Обошел машину, закинул свой рюкзак и ветровку в багажник. — Ну что, дамы, кто со мной едет, грузитесь,