— Ладно, — Генрих не скрывал раздражения, — возьми ее в любовницы, если уж тебе это так нужно. Как известно, у императора Тейлефера было немало любовниц, особенно когда он не был женат. Но…
— Я не хочу жениться на принцессе Адельхейд. Я хочу, чтобы моей женой стала Лиат.
— Жениться на простолюдинке? — Генрих расхохотался.
— У родственников ее отца — поместья в Ботфельде.
— Ботфельд? — Генрих всегда обладал замечательной памятью, и сейчас он вспомнил, что требовалось. — Леди Ботфельд прислала всего двадцать солдат, когда мы потребовали поддержки. Вряд ли семья с таким благосостоянием может рассчитывать на то, чтобы выдать девушку замуж за человека твоего положения. И это тем более смешно, если она незаконнорожденная.
— Все к лучшему, — саркастически сказал Санглант. — Для такого, как я, — в самый раз. Как ты не понимаешь! Я не хочу становиться королем, зная, что мне в глотку каждую минуту готова вцепиться дюжина врагов. Я так жил целый год. Я просто хочу кусок земли, Лиат и покоя.
— Покоя! Кто может думать о покое, когда на наши северные земли нападают эйка, а на восточные — куманы? С каких это пор принцы королевской крови позволяют себе размышлять о такой роскоши, как покой? Даже леди, владеющая крохотным поместьем и десятком слуг, думает о том, как защитить свои земли от поползновений соседей. Если мы будем жить по заветам блаженного Дайсана, то наши души обретут покой в Палатах Света, но не раньше.
Генрих подошел к реке, на берегу лежали отшлифованные водой камешки. Он поднял один из них и кинул в воду, тот булькнул и исчез в глубине. Король вздохнул. Санглант не видел его лица. На короле была утренняя накидка — темно-синего цвета, на вороте и рукавах — золотые львы и пурпурные восьмиконечные звезды — память о тихой, умной Софии, которая так любила роскошь и которая умерла три года назад.
— Ты еще не пришел в себя после плена, — наконец произнес король, не отрывая взгляда от воды. — Когда ты отправишься, то пожалеешь о своих необдуманных словах и поймешь, какой замечательный план я тебе предлагаю. Сапиентия — отважная и храбрая, но Господь не наградил ее качествами, необходимыми королеве. Теофану — возможно, если она, конечно, выживет… — Он помолчал, сжал кулаки и продолжил: — Но она слишком рассудительна и не сумеет повести солдат за собой на битву. А Эккехард, — король пожал плечами, — он слишком молод и глуп. К тому же он обещан церкви, и единственное, что он умеет, это возносить Господу молитвы красивым голосом. Так что остаешься только ты. — Генрих повернулся и посмотрел сыну в глаза. — Ты можешь стать королем, Санглант, у тебя всегда были необходимые для этого качества. Ты рожден повелевать, солдаты готовы пойти за тобой в огонь и воду. Они доверяют тебе и восхищаются тобой. После меня королем должен стать именно ты.
— Я не хочу быть королем. Или наследником. Или императором. Как мне заставить тебя понять это?
Король покраснел — надвигался один из его знаменитых приступов ярости, но Санглант смотрел на отца совершенно спокойно. Ярость короля его уже не пугала: никакое наказание не сравнится с тем, что он пережил в плену у Кровавого Сердца. Превратив принца в цепного пса, вождь эйка освободил его от цепей повиновения воле отца.
— Ты сделаешь то, что я скажу!
— Нет.
Только теперь Генрих удивился, удивился настолько, что его гнев улетучился. Но это продолжалось лишь мгновение. Потом из отца, изумленного неповиновением сына, Генрих превратился в короля, которому противится его подданный.
— Я лишу тебя наследства! У тебя не будет ничего, даже меча, который ты носишь на поясе! Ни лошади. Ни даже одежды!
— А разве раньше у меня это было? То, что мужчина получает в наследство, дается ему матерью.
— Она оставила тебя. — Генрих дотронулся до груди, Санглант знал, что там лежит окровавленный кусочек ткани — единственное напоминание о его матери, которая покинула Генриха и земли людей много лет назад. — И не оставила тебе ничего.
— Кроме чар, лежащих на мне, — прошептал Санглант.
— Она не могла жить здесь, на нашей земле, — произнес Генрих.
Отец и сын смотрели друг на друга — двое покинутых мужчин. Санглант упал на колени, Генрих положил руку на темноволосую макушку своего первенца.
— О Владычица, — прошептал Санглант, — я так устал от сражений. Я просто хочу отдохнуть.
Генрих ничего не ответил, его рука легонько поглаживала волосы Сангланта. Стояла тишина, но обостренный слух Сангланта улавливал слова стоящих в отдалении людей из свиты.
— Все-таки мне кажется, что это неразумно, — раздался голос сестры Росвиты.
— Возможно, — послышался голос Виллама. — Но думаю, гораздо разумнее ударить по Аосте сейчас, когда она слаба, и никто не усомнится, что армию должен возглавлять принц. А уж что произойдет потом, когда Аоста окажется в наших руках и Генрих станет императором… Мы не умеем предвидеть будущее, так что придется действовать вслепую. Не стоит недооценивать той поддержки, которую окажут Сангланту другие принцы и дворяне, если они не будут полностью посвящены в планы Генриха.
— А вы слышали о гадюке?
Санглант узнал голос одного из слуг короля.
— Нет. Гадюка? Где? — насторожился один из «львов».
— Ах да. Вы же не знаете. Вчера она укусила одну из гончих Лавастина и исчезла. Конюший послал людей обшаривать все кусты и окуривать любую нору, но местные жители говорят, что многие годы не видели тут змей. А в то, что крыса решилась напасть на собаку, и вовсе трудно поверить.
Санглант ощутил тревогу. Он вскочил на ноги, немало удивив этим короля, и резко спросил:
— Что это за разговоры о гадюке и о гончей Лавастина?
— Что? А, да. — Генрих скрыл удивления, горе, печаль и все прочие чувства под маской невозмутимости и быстро пересказал известные ему факты: — Это случилось на рассвете. Люди уже осмотрели территорию, прилегающую к дворцу, но сюда, на берег реки, они не заходили. Да и что толку? Эта тварь уже давно спряталась в каком-нибудь укромном месте, и никто ее не отыщет.
— Если этим не займусь я. — Санглант откинул голову назад и принюхался. В воздухе носились самые разнообразные запахи: пота, мертвой рыбы, лаванды и календулы, растущих на противоположном берегу, конюшни, дворцовой кухни.
— Ну, пойдем, — заторопился король, — отошли «львов», они и так сторожили тебя всю ночь, пусть пришлют кого-нибудь другого. Куда ты пойдешь?
— Надо посмотреть здесь, под скалой. Эта тварь могла уползти через кусты.
— Смотри, чтобы и тебя не укусили.
— Даже если и так, что с того? — произнес Санглант с горечью. — Ни одна из существующих тварей не может мне навредить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});