Пенстивен же, со своей стороны, отправился обратно в постель, где и оставался на протяжении всего дня.
Дважды в дверь его комнаты стучали и предлагали еду, но он, ощущая себя ещё не вполне оправившимся от усталости после долгого путешествия в седле и перехода через горы, теперь восстанавливал силы, отдавшись во власть сна.
Весь следующий день он бесцельно слонялся по дому, много ел и широко зевал. В перерыве между этими занятиями он также съездил в город, где купил пару замечательных сапог для верховой езды. Они были сшиты из мягчайшей кожи и были ровно на размер больше, чем он обычно носил, так как ступни его ног все ещё были перевязаны мягкими бинтами.
Проезжая по городским улицам верхом на Красотке, он заметил, что при виде его прохожие — мужчины, женщины и даже дети — собираются небольшими группками и провожают его долгими взглядами. В их глазах он видел ужас, подозрение и откровенное восхищение. Пенстивен догадывался о причинах подобного феномена, и это его совершенно не задевало. Он ещё был очень молод, и эти испуганные и восторженные взгляды заменяли для него все остальное.
По пути из города он ненадолго заехал в «Элбоу-Рум», где провел некоторое время за приятной беседой с Джерри, хозяином заведения. Джерри был щедр и услужлив, как никогда, предлагая ему выпить то одного, то другого; однако юный Пенстивен пил исключительно пиво, и как всегда, никуда не спешил, потягивая напиток маленькими глотками.
— Может быть все-таки выпьешь чего-нибудь покрепче? — спросил Джерри, придвигая ему бутылку виски и демонстративно срывая с пробки бумажный ярлычок, показывая тем самым, что выпивка ничем не разбавлена.
— Видишь ли, Джерри, — сказал Пенстивен, — мне бы, конечно, очень хотелось таким, как все. Но я не могу позволить себе такой роскоши. Если сейчас я стану предсказуемым, то до вечера уже вряд ли доживу.
— Да уж, — согласился Джерри, — некоторые рождаются мудрецами, а другие учатся разным премудростям на собственных ошибках.
Всего за час реплика юного Пенстивена облетела весь город, как это обычно происходит с подобными меткими высказываниями, и горожане пришли к единодушному выводу о том, что парень умен не по годам.
В то время, пока Пенстивен находился в «Элбоу-Рум», в городе стало известно ещё об одном важном происшествии. Дейв Белл сбежал из тюрьмы, и случилось это средь бела дня!
Скорее всего в первый же день его ареста, некий доброжелатель услужливо доставил ему в камеру две миниатюрные пилы, которыми тот и умудрился перепилить пять толстых прутьев стальной решетки, после чего пролез через три окна, сломал замок и пешим порядком выбрался из города.
Позднее один фермер, чьи владения располагались недалеко од города, не досчитался коня вместе со сбруей, и никто уже не сомневался в том, что Дейв Белл предусмотрительно обзавелся средством передвижения на случай погони. Однако преследовать его никто не собирался.
Это новость дошла и до салуна. Узнав о случившемся, Пенстивен поспешил вернуться обратно в дом миссис Стилл и разыскал Барбару.
Она была на заднем дворе, за сараем и заканчивала сооружение дополнительного навеса. Столбы-опоры были уже вкопаны в землю, а стропила надежно закреплены. Теперь она была занята тем, что обшивала стены досками, плотно подгоняя их друг к другу. В руках у неё был столярный молоток, а во рту она держала длинные гвозди.
Пенстивен уселся на ближайший пенек и сказал:
— Бобби, дорогая, послушай, что я тебе скажу. Надеюсь, ты не против, если я буду тебя так называть? Неужели этот негодяй Дейв Белл и в самом деле любил тебя?
Она выплюнула гвозди в ладонь и недовольно взглянула на него через плечо.
— А тебе-то, черт возьми, какое до этого дело? — сердито спросила она.
— В общем-то никакого, — ответил он, — просто Дейв Белл только что сбежал из тюрьмы.
— Я так и знала, — буркнула она. — И поэтому не плакала, когда его уводили вчера по утру. С таким же успехом можно было запереть змею в клетку.
— Ты сегодня остроумна, как никогда, — сказал он. — Ну так как? Он действительно был сильно влюблен в тебя?
— А почему тебя это так интересует?
— По двум причинам? — ответил Пенстивен. — Во-первых, я хочу выяснить, много ли у него оснований для того, чтобы желать мне смерти.
Барбара задумалась.
— Да, я ему нравилась, — призналась она.
— А откуда ты знаешь? Он что, постоянно предлагал тебе выйти за него замуж?
— Нет. Ничего такого он мне не предлагал. Все гораздо проще. Стоило лишь тебе появиться на горизонте, как он начал беситься.
— Скажи ещё раз, — взмолился Пенстивен.
— Обойдешься. Ты слышал, что я сказала. Он с самого начала почувствовал, что я стала уделять тебе гораздо больше внимания, чем ему. Он понял, что с тобой мне интереснее. Вот тебе и вся любовь, добавила она.
— Ну да, разумеется, — ответил он. — Хотя мы-то с тобой знаем, что тебе до меня нет ровным счетом никакого дела.
Немного помолчав, Пенстивен продолжал:
— Думаешь, это из-за тебя он решил меня подставить?
— Да, из-за меня, — спокойно согласилась она. — Хоть у меня и нос не дорос, и челюсть слишком большая.
— Хватит, Бобби, перестань кривляться, — взмолился он.
— А ты-то что такой серьезный?
— Отчасти потому что я в некотором смысле опасаюсь его. От таких недомерков можно ожидать всего, чего угодно. И отчасти потому, что мне хотелось бы уяснить для себя, какими были ваши отношения. Он что-нибудь значил для тебя?
— В каком смысле?
— В самом прямом. Ты поощряла его ухаживания?
— Да на кой черт он мне сдался со своими дурацкими ухаживаниями?
— Ты слишком высокого мнения о себе, — сказал Пенстивен. — И это твой главный недостаток. Привыкла, что все по тебе непременно должны сходить с ума. Это тебе вскружило голову.
Она пронзительно взглянула на него, после чего снова сунула в рот гвозди, подняла очередную доску и приготовилась прибить её на место. Пенстивен же поднялся с пенька и взялся за другой конец доски.
Барбара бросила в его сторону свирепый взгляд и попыталась что-то возмущенно промычать, не разжимая губ, после чего все-таки выплюнула гвозди обратно в ладонь и решительно заявила:
— Я работаю. И не приставай ко мне со всякой ерундой.
Пенстивен лениво зевнул.
— Зря ты так, — ответил он. — Ведь рано или поздно ты все равно выйдешь за меня замуж. Так почему бы тебе не оказать мне посильную помощь уже сейчас? Тем более, что в будущем тебе это зачтется.
Ее щеки гневно побагровели.
— Уйди с глаз моих долой, — взорвалась она. — Тебе сказано, я работаю.
— Ты прекрасно знаешь, Бобби, что я все равно женюсь на тебе, — сказал он. — Времена сейчас настали трудные, и ты докатилась до того, что готова бросаться на шею разным недомеркам типа Дейва Белла. Оно и понятно, ведь нормальных парней ты уже всех разогнала. А теперь все-таки скажи мне правду. Ты поощряла его ухаживания?