первое, что ты должна сделать, как жена, защитить себя по законам этой страны. Ты должна была просить его зарегистрировать ваш брак.
– Я не знать, – качаю головой. – У нас не так.
– А это уже ошибка твоего отца, что он не позаботился о том, чтобы ты понимала этот момент. Дальше…
– Сказать – на колени. Должна встать была?! Перед ним?!
Амина вздыхает.
– Некрасиво говоришь, Жасмин. «Перед ним?!» – копирует она мою интонацию. – Этот мужчина заботился о тебе. Ты сыта была?
– Да.
– Ты была в безопасности?
– Да.
– Одета, обута? Необходимое было?
Опускаю глаза.
– Да.
– Тогда это гордыня, Жасмин.
– Должна была вставать?…
– Давай подумаем вместе. Зная наперёд всё, что с тобой случится, если не встанешь, ты бы встала?
Всё, что случится?…
И я вспоминаю Лёшу. Как ласково он говорил, что он говорил. Что я ценность! И я начинала чувствовать себя ею! Как смотрел, как трогал, как защищал! От этого всего очень горячо и больно в моей груди. Ничего бы этого не почувствовала я, никогда бы не узнала, встань тогда на колени! И рядом с ним не было гордыни у меня. Ему хотелось служить! Я даже внимания не обращала на любые неудобства. С ним было по-другому…
Но потом… И теперь… Очень страшно мне теперь! И больно, что Лёши тоже больше никогда не будет в моей жизни. И мне хочется опять сделать очень неправильные, некрасивые вещи. Хочется плакать и обвинять его! Зачем так жестоко?! Почему он сказал, что другой мужчина нужен? Как можно такое сказать?! Женой называл! Врал! Или я неправильно вела себя? Лёша очень хороший. Все так говорили. Наверное, всё-таки, моя вина. Что-то сказала очень плохое. Не так, как он хотел. Откуда мне знать, как надо? Где же его великодушие и доброта?! Объяснил бы – «так и так говори»! Наказал бы! Пусть. Я бы от него приняла это. Но нет… не нужна!
От обиды наворачиваются слезы.
– Встала бы, Жасмин?
Отрицательно качаю головой.
Я не знаю!! Я не знаю… Я ничего не знаю. Но хочу, чтобы внутри меня остались хотя бы воспоминания о том, каким может быть мужчина, муж!! Чтобы я просто это знала.
Такая короткая у меня была жизнь в роли его жены. Ну и пусть! Встала бы на колени – не было бы и этого. Только неприятное, медвежье тело Джана и вечные упрёки и пренебрежение! Фу! Не хочу!! Лучше служанкой…
Но сказать всё это Амине я не могу.
Поэтому просто отрицательно качаю головой, отводя глаза.
– Полюбила этого Алексея?
Киваю, закрывая глаза.
– Это ошибка, Жасмин, – вздыхает она. – Ты и сама это уже понимаешь. Так ведь?
Киваю.
– Сначала брак, уважение, потом только близость. И потом – любовь. Со временем. И никогда наоборот. Или жизнь женщины будет сломана. Как твоя.
Киваю. Да. Мои родители говорили именно так. Сейчас я убедилась. Любовь не приносит счастья! Только увеличивает страдания женщины.
– Жизнь в России очень тяжёлая у женщин. Они очень много работают. Восемь часов работают, потом домом занимаются. Всё одна женщина делает. Беременна ли, с детьми ли, болеет ли… Без образования все профессии физически очень утомительные. Многие из наших девочек, что решают остаться, опускаются, становятся проститутками. Мужчины врут им, используют, бросают… Редкие выходя замуж. Очень редко удачно. Многие делают аборты или рожают и нищенствуют, связываются с плохими людьми. Наши девочки наивные и не умеют здесь жить.
– Что мне делать?
– Твоя семья тебя не заберёт?
– Позор ведь…
– Мой тебе совет: воспользуйся предложением Джана. Я поговорю с ним. Мы поставим тебя на международный контроль. Езжай в этот кёй. Там ты будешь сыта, защищена… Там будут люди, которые понимают тебя. Работа не будет такой уж утомительной. Наши партнёры в Турции будут следить за твоим благополучием первые пять лет. Подумай об этом. Здесь будет гораздо сложнее. Да и… там ты будешь в статусе жены. Джану невыгодно делать твою историю публичной. Другие мужчины тебя не тронут. А здесь… будет у тебя ещё двадцать таких «Алексеев». Ты очень красивая. И чем закончится, страшно даже предположить. Знаешь, сколько здесь таких женщин? Большинство из них, в принципе, так и живут. Хочешь?
– Нет.
– Тогда подумай о предложении Джана.
– Я подумать…
Глава 37
И вот я одна. В маленькой комнатке. Кровать, стол, стул, тумбочка. На тумбочке Коран на турецком. Горит ночник. Открываю книгу посередине.
«Прелюбодея и прелюбодейку – побивайте каждого из них сотней ударов. Пусть не овладевает вами жалость к ним. И пусть присутствует при их наказании группа верующих».
Что-то никогда не «побивают» прелюбодеев. Только прелюбодеек. Справедливо?!
Женщины не должны читать Коран сами. Должны слушать только из уст мужчины. Почему? Глупые, не так поймут, а будут считать, что от Создателя услышали, как надо жить.
Вот и я – читаю и не понимаю.
«Если какая-либо из ваших женщин виновна в разврате, пусть против неё выступят свидетелями четверо из вас; и если они засвидетельствуют, то держите её в доме, пока её не упокоит смерть, или пока Аллах не востребует её».
Я виновата?…
Я же думала, что Лёша – муж. Мужчина сказал, что женщина должна верить. А если обманул, то она сама и виновата, что поверила? Я запуталась…
В нашей семье мужчины никогда не обманывали. Слово – закон. Здесь – не так.
Перелистываю несколько страниц.
«О вы, которые уверовали! Не совершайте молитву, если вы больны, или вышли из нужника, или прикасались к женщине и не омылись».
А Лёша говорил, что я чистая… И целовал как чистую!
Всё!! Нет больше Лёши, я одна.
Я никогда не была настолько «одна». Это так страшно.
Но есть кое-что пострашнее. В такой же маленькой комнатке напротив похожая на меня девушка. Её лицо разбито и всё синее, на руке гипс. Меня попросили отнести ей ужин. Она не говорит ни на турецком, ни на русском. Она вообще не говорит. Загнанно глядя в сторону. Что она сделала, чтобы её наказали ТАК?!
Самое страшное, что я видела раньше, это как мама Амина дала сестре пощёчину за неуважение к отцу. Тогда это был ужас для меня. Конечно, я слышала, что могут и камнями закидать, и удушить, но это было как страшная сказка. Что-то из другого мира. Как хорошо было жить дома!
За окном темно, я присаживаюсь на подоконник. Второй этаж… Сад… Дальше высокий сплошной забор.
Маша говорила, что я смогу остаться в этой стране. Говорила, что можно работать в салоне.