У него возникло только одно замечание:
— А вырез... он не слишком глубокий?
Она начала убеждать его, что так сейчас носят. Дел и сам видел, что она выглядит именно так, как он хотел с самого начала — и все-таки... Это было слишком уж соблазнительно. Он махнул рукой и рассмеялся, поняв, что ему просто заранее не по себе при мысли, что на его Карен будут глазеть все, кому не лень.
Обрадовавшись, что Делу понравились ее обновки, она села в машину — и тут он протянул ей маленькую бархатную коробочку.
— Это тебе.
Карен открыла — и замерла, разглядывая подарок с неуверенной улыбкой, потом медленно погладила пальцем.
— Какая красивая... — и перевела взгляд на Дела, который тут же предложил с довольным видом:
— Надень — тебе пойдет!
Она подалась вперед, повернулась и наклонила голову.
— Помоги застегнуть, я боюсь сломать.
Взяв из ее руки цепочку, он осторожно застегнул — и, не выдержав, прижался губами к соблазнительно близкому изгибу тонкой шеи, пальцы сами скользнули в вырез блузки, погладили. Карен мурлыкнула и потерлась шеей об его лицо.
— Признайся, ты ведь и сама бы справилась с цепочкой? — спросил он, с трудом отстраняясь.
Она рассмеялась и кивнула — при каждом ее движении жемчужина то пряталась в соблазнительную ложбинку между грудей, то снова выскальзывала, светясь на нежной коже. Дел постарался взять себя в руки и тронулся с места.
Они подъехали к ресторану и остановились чуть поодаль. Вместо того, чтобы вылезти из машины, Дел кивнул на вывеску:
— Видишь, там кошка изображена и глазами подмигивает — вот в ее честь и назван ресторан. Она у первого хозяина лет двадцать пять жила.
Сейчас тут его внучка заправляет, а может, уже и правнучка.
В последний момент ему вдруг стало не по себе—и надо было собраться с духом.
— А чем так была знаменита кошка?
— Она просто... всегда была. Люди вырастали, приводили детей — она все была, сидела у стойки, обходила столики. Все к ней привыкли, и даже после ее смерти продолжали так ресторан называть. Тут и сейчас наверняка кошки есть, — он рассмеялся, — тебе понравится.
Замолчал, глядя на вывеску и не зная, что еще сказать — или, может, уже пойти?
— Ты давно не бывал в компаниях, да? — теплая маленькая ладошка легла ему на руку.
Он пожал плечами и кивнул — Карен часто угадывала малейшие оттенки его настроения. Медленно потянул ее руку к губам, потерся об нее, поцеловал — и, улыбнувшись, решительно открыл дверь.
— Ну, пошли?
Внутри было тепло, светло и накурено — очевидно, запрет на курение в общественных местах здесь никто не соблюдал. Они вошли в зал и на секунду замерли на входе, услышав торжествующий вопль: «Де-ел!» — Карен это несколько напомнило атмосферу стадиона в момент забития решающего гола, даже вопль был похожий — и началось столпотворение. Человек пятнадцать — сначала ей показалось, что еще больше — толпились вокруг, пытаясь пожать ему руку, похлопать по плечу, сказать что-то, перекрикивая друг друга.
Появившийся откуда не возьмись Кэсси обнял ее за талию, вытаскивая из толпы. Карен испуганно оглянулась — не приревнует ли опять Дел?! — но он был целиком поглощен церемонией приветствия. Тем временем Кэсси с гордым видом — я, мол, уже познакомился, все видели? — провел ее к столику.
— Садитесь, мисс.
— Просто — Карен. Он расплылся в улыбке.
— Тогда я — Кэсси.
Дел по-прежнему скрывался в гуще толпы. Оттуда слышались невнятные возгласы, подходили все новые люди.
— Сейчас ребята поздороваются и он подойдет. Это его столик — он всегда здесь сидеть любил.
Карен огляделась. Народу в зале было довольно много — человек сто, а то и больше. Сам зал — большой, просторный, с высокими потолками, стены обшиты деревянными панелями. Столики — штук тридцать — из темного некрашенного дерева, отполированного временем, на них — белоснежные салфетки и букетики цветов. Старинные хрустальные светильники — люстры и бра — свет неяркий, но приятный.
Картина на стене — белая кошка с темными пятнами, и другая кошка — живая, но очень похожая — на стойке бара. Небольшая сцена, вокруг нее свободное пространство — очевидно, здесь обычно танцуют. Музыкальный автомат — огромный, старый — Карен никогда таких не видела. Пахнет табаком и еще чем-то вкусным.
— Ну что — нравится? — спросил Кэсси. Было ясно, что он по-хозяйски гордится этим рестораном и хочет, чтобы она рассмотрела и оценила все его достоинства.
Неожиданно это место — точнее, ощущение тепла и уюта, царившее в нем — заставило Карен вспомнить другой ресторан. Тот, правда, был поменьше, но стены были так же обшиты деревом и пахло там так же вкусно — когда-то, давно, в другой жизни.
Кэсси удивленно смотрел на нее — задумавшись, Карен даже не сразу вспомнила его вопрос.
— Очень, — улыбнулась она. — Так уютно и вкусно пахнет.
Дел, наконец, выкарабкался из толпы и поискал ее глазами. Карен помахала ему рукой, и он подошел, слегка взъерошенный, но довольный.
— А я твою девушку уже увел! — нахально объявил Кэсси. — Иди, иди отсюда.
Дел, не обращая внимания на это заявление, сел и ухмыльнулся.
— А в морду?
— Нападение на полицейского!
— Зато удовольствия сколько! — они оба рассмеялись.
Карен смотрела на него во все глаза — он выглядел беззаботным, как мальчишка. Казалось, вернувшись сюда, он вернулся в свою молодость, сбросив с себя то бремя, которое нес так долго.
— А тут все по-прежнему — даже не верится. И автомат...
— И автомат, а как же, — Кэсси повернулся к Карен. — Дел у этого автомата часами стоял, музыку выбирал — я его так и запомнил — в одной руке девушка, он ее к себе прижимает, а другой рукой на кнопки давит. Все вокруг ждут, пока, наконец, снова не заиграет — а он нарочно время тянет, издевается.
— Да не тянул я, действительно музыку под настроение подбирал — и под девушку, — возмутился Дел.
— Рассказывай!
Кэсси продолжал сидеть за столиком с гордым видом первооткрывателя. Подходили какие-то люди, приветствовали Дела, с интересом смотрели на нее и отходили.
Откуда-то появилась официантка — высокая худая женщина лет тридцати — и выжидательно посмотрела на Дела.
— Не узнал? — Вмешался вездесущий Кэсси, — Да-а, не узнал... А вы ведь знакомы! Ты же ее по всему городу катал в новой машине, она оттуда еле торчала, но гордилась страшно — как сейчас помню!
Дел вскочил.
— Айрис?
Официантка по-девчоночьи взвизгнула и бросилась к нему на шею. На мгновение Карен кольнула ревность, но она быстро поняла, что эта женщина едва ли могла быть одной из его бывших подружек — когда он уехал из города, ей было от силы лет семь.