два курса, а затем перейти к следующему.
— Ты взяла два курса одновременно? — спрашивает его отец, делая глоток своего
дорогого вина.
— Нет, Сэр. Вообще-то я взяла пять, но с моим расписанием и онлайн-курсами все
они заканчиваются в разное время. Поэтому, я должна вместить его в свое расписание.
— Невероятно.
— Твое расписание? — его мама плюет в мою сторону. О, она все еще полна яда.
Стейт собирается открыть рот, но я останавливаю его. Она не возьмет надо мной
вверх. Пришло мое время постоять за себя.
— Да, мое расписание. Я работаю на двух работах и помогаю растить сестру.
Это отнимает много времени, но я очень предана своей учебе. Это всегда было моей
единственной целью в жизни, и ничто этому не помешает. О, и, конечно же, Стейт тоже
отнимает у меня намного больше времени.
Я смотрю на него снизу-вверх. Улыбка, исходящая от его лица, растапливает мою
душу, и он наклоняется, чтобы меня поцеловать.
— Я так горжусь тобой, — бормочет он мне в губы.
— Я воспитывала тебя лучше, Стейт, — упрекает его мама.
— Тебе повезло, что я не показал ей язык, — огрызается он в ответ.
— Ты пойдешь завтра на игру, Бейлор? — откашлявшись, отец мягко переводит
разговор в другое русло.
— Да, конечно! — мой голос звучит с чуть большим волнением, чем я имела в виду.
— Я бы ни за что не пропустила домашний матч.
— Приятно слышать. Мы всегда рады видеть тебя в ВИП-ложе вместе с нами.
— Спасибо, но я снова буду с Шейн. Мне нужно прокачать свои футбольные знания.
— Ты выбрал девушку, не разбирающуюся в футболе? — его мама выгибает
идеально вылепленную бровь.
— Мама, — говорит сквозь зубы Стейт.
Игра начинается, сучка. Я отмахиваюсь от ее заявления, как будто это кульминация
чертовски смешной шутки.
— Ну что вы, поверьте мне, у меня было достаточно знаний перед последней
домашней игрой. Видите ли, Стейт заставлял меня играть в футбол, когда мы были
маленькими. То, что я знала, что мне было чертовски больно, когда он бросал мне мяч, и
все крестики, и нолики, которые он рисовал на куске бумаги, были чертовски скучными.
Стейт и его отец искренне посмеиваются над моим комментарием о футболе.
— Мммм, — его мама гладит салфетку рядом с собой. — Он никогда не делился
воспоминаниями из своего детства.
— Это понятно, они же мои, — я пристально смотрю на нее и одариваю искренней
улыбкой.
Когда слова заканчиваются между нами, приносят нашу еду. Стейт мертвой хваткой
вцепляется мне в бедро, и я не могу сказать, хороший это знак или плохой. Мой телефон
жужжит в сумочке, и, не думая извиняться, чтобы проверить его, я просто вытаскиваю
его. На экране вспыхивает имя Стейта. Я провожу по зеленой кнопке, чтобы прочитать его
сообщение.
Стейт: «Я никогда не был так влюблен в тебя. Блин, ты горячая штучка, когда
защищаешься и т.д».
Я чувствую, как от его слов мое лицо заливает румянец. Я поворачиваюсь и
улыбаюсь ему, а затем наслаждаюсь принесенной едой.
Остальная часть ужина проходит спокойно, и только его отец поддерживает беседу.
Его мама извиняется, что встала из-за стола, чтобы ответить на так называемый
телефонный звонок. Точно так же, как он поприветствовал меня, отец Стейта говорит мне
до свидания с теплым и приветливым объятием.
— Ты собираешься высадить меня у Шейн?
— Нет.
— Что? — я поворачиваюсь, чтобы изучить его профиль, пока он ведет машину. Я
нахожу, что это мое любимое развлечение.
— Я остановлюсь в отеле вместе с тобой? Я останусь в общежитии одна?
Он разражается хохотом.
— Прекрати это, — я хлопаю его по руке. — Выкладывай.
— Я договорился с тренером. Если я три раза забью гол в своей последней игре, я
останусь в своей комнате в общежитии.
— А зачем тебе заключать такую сделку? — спрашиваю я, закусывая нижнюю губу.
— Потому что я хочу спать с тобой.
— Стейт, ты должен быть со своей командой.
— Я достаточно времени провожу с этими вонючими ублюдками. Ты нужна мне
сегодня в постели.
— Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.
— Я сойду с ума, если не буду с тобой сегодня вечером, и тогда у меня будут
неприятности.
— Конечно, — шепчу я.
В общежитии необычно тихо, когда мы направляемся к лифту. Я никогда не думала, как студентка колледжа, но так как это вечер пятницы, то я предполагаю, что они все
делают подставки для бочонков или играют в пинг-понг. Я приветствую тишину. Никаких
любопытных глаз или несносных придурков, только книжные ботаники, развалившиеся на
диванах и стульях, не обращали на нас внимания вообще. Я тяну Стейта за руку, пока мы
ждем лифт.
— Это, должна быть, я.
— Да, это так, — ворчит он.
Затем он шокирует меня вопросом:
— Как ты думаешь, ты когда-нибудь будешь жить в общежитии?
— Нет.
Он выходит быстро, не требуя никаких размышлений.
— Ты когда-нибудь представляла себя здешним студентом?
— Нет. Но я представляла себе здесь в другом смысле.
— Например?
— Ты знаешь, поздно ночью, когда я скучаю по тебе, я представляю, как ты лежишь
в своей постели и думаешь обо мне, — я немного краснею, но потом на глазах появляются
слезы.
— А потом? — он убеждает меня продолжать. Где-то вдалеке раздается звон лифта.
— Я трогаю себя.
Дверь плавно открывается. Я вздыхаю с облегчением, когда в нем никого нет.
Он тащит меня в лифт, и я почти теряю равновесие, когда моя спина прижимается к
стене. Ладони Стейта опускаются по обеим сторонам от моей головы. Он прижимает свое
желание к моему центру, и я чувствую каждый дюйм его тела.
Он до боли прикусывает мою нижнюю губу, затем проводит по ней языком, заставляя боль исчезнуть. Его руки скользят вниз по стене лифта, пока не хватают меня за
задницу.
— Сегодня вечером я буду брать тебя разными способами.
— Тебе нужно отдохнуть перед игрой. Я не буду нести ответственность за то, что ты
завтра будешь медлить.
— Я не буду тебя винить. Я буду винить твою волшебную вагину.
— Стейт, — визжу я и утыкаюсь головой ему в шею.
— Что? Я просто честный.
— Перестань, мне неловко.
— Хорошо, Королева.
Он хихикает всю дорогу до своей комнаты, со мной в своих руках.
ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Я оседлала его, двигаясь в идеальном темпе. Все это дарит такие ошеломительные
чувства. Стейт настоял, чтобы на этот раз я была сверху. В конце концов я сдалась, но
настояла на выключенном свете.
— Не переставай меня трогать, — хнычу я.
Большим пальцем Стейт потирает мой клитор, продолжая крепко сжимать мое
бедро, и помогает мне двигаться. Это слишком. Мои нервы напряжены и готовы
взорваться в любую минуту.
Стейт садится лицом к лицу и продолжает двигать мои бедра. Это новая для нас
поза, более глубокая и еще более восхитительная.
Мои губы касаются его губ, а затем я облизываю свои.
— Стейт, я больше не могу сдерживаться.
— Давай, боже. Не сдерживайся, Королева, — он толкается в меня.
Мы оба падаем в наш вихрь удовольствия. Стейт дрожит, притягивая меня ближе к
себе, пока между нами ничего не остается.
— Я загадал желание, — говорит он.
— Что?
— Я загадал желание, а потом нашел тебя.
— Ох, детка, я так тебя люблю, черт возьми, — я обхватываю ладонями его лицо.
Стейт откидывается обратно на кровать, а я ложусь у него на груди. Мы не
утруждаем себя уборкой и скоро нас одолевает сон. Это самый лучший сон на свете. Мое
тело полностью расслаблено, мысли легки, а сердце не пустое впервые в жизни.
Когда лучик солнечного света проникает в комнату, я чувствую легкие поцелуи на
своей руке.
— Малышка.