Читать интересную книгу Огнетушитель дьявола - Василий Головачёв

Филипп задумчиво посмотрел на сына, такого же седого, как и он сам, включил кодовую отсечку и вызвал дежурного СПАС-сети:

— Тхакур, забери к себе на СПАС-17 Кузьму Ромашина, он сейчас на второй Меркурианской базе, и подержи, пока я сам за ним не приду.

— Выполняю, — без удивления кивнул смуглый индиец-дежурный.

Виом погас, затем вспыхнул снова: Филипп попросил инка показать Солнце с застрявшим внутри «футбольным мячом дьявола».

Метровый объем виома, конечно, не мог внушить всей грандиозности явления, но все же зрелище было впечатляющим: в кабинете Ромашина возник шевелящийся шар жидкого огня! Затем шар стал почти прозрачным, и в нем появилось коричневое зернышко в ядре Солнца — область с пониженной температурой, которую генерировало «сферозеркало».

Отец и сын некоторое время рассматривали изображение светила, потом глянули друг на друга.

— Ты думаешь, это серьезно? — кивнул на огненный шар Игнат.

— А ты так не думаешь? — хмуро сказал Филипп, выключая виом.

— Но ведь не станет же Наблюдатель тушить Солнце с помощью такого специфического «огнетушителя»? Зачем ему это?

— Наблюдателю действительно это ни к чему, ты прав, а вот хозяину «мячей», наверное, необходимо. Хотя на вопрос: зачем? — я не отвечу.

— Но ты уверен, что «мячи» не принадлежат Наблюдателю?

— Керри первым высказал эту мысль, и за это его убили. Идея подтверждается фактами, вот что страшно. Просто деятельность хозяина «мячей» совпала с активизацией «зеркал», а мы приняли их за один и тот же процесс. Кстати, есть реальное объяснение, почему «зеркала» становятся «мертвяками».

— Кузьма нашел?

— Нет, снова Керри. Он доказал, что «зеркала» имеют определенный энергетический ресурс, и как только этот ресурс подходит к концу, они становятся хрономембранами, работающими по некоторым параметрам только в одну сторону. Тело человека назад выходит, а сознание и память — нет.

— Лихо!

Филипп помял лицо ладонями, сгорбился.

— Мне уже трудно держать себя в форме, пора на покой.

— Ты прекрасно выглядишь, старик.

— Спасибо. Бодрюсь. Но годы уже не те, а нагрузки увеличиваются. Ты-то как, справляешься?

— Тоже бодрюсь, — усмехнулся Игнат. — А мы с тобой действительно старики, господин директор, и ничего с этим не поделаешь. Вот расхлебаем кашу с Наблюдателем, и в отставку. Давно я рыбу не ловил в Упе.

— Ты только об этом маме не говори — насчет стариков.

Они улыбнулись, вполне понимая друг друга. Потом лицо Игната стало серьезным.

— Может, мы зря полагаемся только на Кузьму? Вдруг он не решит проблему «паньтао»?

— Не считай себя умней отца, — проворчал Филипп. — На нас работает, кроме Кузьмы, еще полсотни спецов разного профиля, что-нибудь да найдем. Уже было предложение загнать в «мяч» коллапсар и сделать из него «черную дыру».

— По-моему, неплохая идея.

— Посмотрим.

Вошла Аларика, толкая впереди себя поднос-антиграв с завтраком.

— Хватит шептаться, заговорщики, давайте кофе пить.

Мужчины посмотрели на ее притворно-строгое лицо и обняли с двух сторон, выражая свою любовь и нежность.

* * *

В два часа дня директор УАСС получил уведомление из администрации Правительства, что его ждет премьер.

Такого поворота событий Филипп не ожидал, к визиту в Кремль он готов не был, но игнорировать вызов, естественно, не мог. Прикинув все варианты встречи с премьер-министром, какие только могли произойти, он превратил уник в мундир директора Управления со всеми регалиями и отправился в Кремль.

Старинная русская крепость, бывшая резиденцией русских царей и правителей на протяжении тысячи лет, практически не изменила свой неповторимый облик даже с превращением Москвы в суперсовременный мегаполис, занимавший площадь в десять тысяч квадратных километров. Гигантские «грозди» жилых зон вовсе не давили на старинные здания центра бывшей российской столицы, а как бы подчеркивали его самобытность и красоту.

Филипп мог бы добраться до Дома Советов на территории Кремля — рабочего блока премьера — и на метро, однако предпочел добираться от центрального комплекса УАСС в Мещере на личном куттере и несколько минут любовался панорамой Москвы, а потом и Кремлем сверху, пока машину не посадила на Манежной площади охранно-защитная система комплекса. Дальше он ехал на специальном колесном каре, имевшем форму старинного автомобиля — такова была традиция въезда на территорию Кремля высоких гостей.

Премьер принял директора УАСС в своем рабочем кабинете на третьем этаже Дома Советов, отделанном ценными породами дерева и малахитовой плиткой. Он был один: ни охраны, ни секретарей. Но Филипп знал, как охраняется и обслуживается резиденция Правительства, и на видимое отсутствие живых людей не обратил внимания.

— Проходи, — кивнул премьер, отворачиваясь от виома, выключил инк-систему, встал навстречу, высокий, могучий телом, тяжелолицый, с коротким ежиком седых волос.

Они несколько мгновений смотрели друг на друга: Станислав Томах, знавший Ромашина чуть ли не с пеленок, бывший кобра СБ, бывший начальник отдела СБ, бывший комиссар, потом директор УАСС, министр безопасности и, наконец, глава Правительства, и Филипп, прошедший за семьдесят лет путь от конструктора ТФ-аппаратуры и спортсмена экстра-класса до директора Управления. Потом Томах подошел ближе, обнял Ромашина, постоял так немного, усадил гостя в углу кабинета и сел рядом.

— Рассказывай.

Филипп усмехнулся.

— С чего начинать?

Улыбнулся и Томах.

— Как всегда, с главного. Чем нам угрожает провал «футбольного мяча» в Солнце?

— Прогнозы самые разные: от «ничего не случится» до превращения Солнца в сверхновую звезду.

— Хорошая перспектива. А что говорят твои хваленые эксперты?

Филипп помолчал.

— Угроза, к сожалению, реальна. Если бы «мячи» были безобидны, мантоптеры не послали бы свой корабль в Солнечную систему. Однако дать точный ответ, что произойдет, я не в состоянии. Могу только сообщить, что в Системе орудует чужая разведка. Точнее, диверсионнная группа, которая пытается помешать нам справиться с «зеркалами» и «мячами».

— Наблюдатель?

— Наблюдатель здесь ни при чем. В самое ближайшее время я проанализирую данные слежки и доложу вам.

— Тебе, — слегка поморщился Томах. — Мы же дружили когда-то, Филипп, неужели забыл?

— Я — нет, — философски пожал плечами Ромашин. — Но ты теперь такая важная персона, а я всего лишь твой подчиненный.

— Это для официальных процедур. Но продолжим. Что вы не поделили с Мехти? Он жалуется на твои службы, на Реброва, на тебя лично. Закатил скандал по поводу избиения его сына твоим внуком, требует судебного разбирательства.

— Его сын хам и бандит, — сказал Филипп. — Он оскорбил девушку, внучку Яна Лапарры, Кузьма вступился. Есть свидетели, сцена записана службой наблюдения.

Брови Томаха прыгнули вверх.

— Служба наблюдения? За кем же она следит?

— За обоими. Кузьма является особо ценным разработчиком специальной аппаратуры для службы безопасности и охраняется обоймой VIP-контроля, а Оскар… — директор УАСС сделал паузу. — Оскар Мехти подозревается в связях с агентурой Наблюдателя.

— Вот как? Я этого не знал. У вас есть доказательства его связи с… э-э, агентурой?

— Пока только косвенные, но будут и прямые.

— Надеюсь, вы действуете законным путем? Слежка санкционирована надлежащим образом?

— Нет, — ровным тоном сказал Филипп.

Премьер задумчиво потер переносицу, не сводя оценивающе-внимательных глаз с Ромашина. Покачал головой.

— Если узнает Артур, тебе придется уйти в отставку.

— Если Оскар окажется замешанным в играх чужих на территории Системы, никакой отец его не спасет. Артур сам, кстати, под подозрением. Но главное не в этом: угроза, исходящая от хозяина «мячей дьявола», реальна! Поэтому у меня просьба. Дай поработать Реброву комиссаром еще некоторое время.

— Я не могу отменить решение Правительства.

— Ты можешь назначить его исполняющим обязанности комиссара, пока не найдется кандидат на замещение должности.

— Вас не устроит несколько дней, пока будет идти поиск кандидатуры и процедура его утверждения.

— Устроит.

— Хорошо, сделаю, что смогу. Теперь о другом вашем работнике, которого также не любит Артур Мехти. Речь идет о Юэмей Синь. Мехти предложил реструктурировать спецслужбы и ликвидировать сектор контрразведки, не имеющий, по его словам, «поля деятельности».

— Ты тоже так считаешь?

— Возможно, отчасти он прав. Ведь мы ни с кем не воюем и засланных вражеских лазутчиков не ищем. Контрразведка в нынешнее время не более чем дань традиции.

— Боюсь, ты ошибаешься. Контрразведку уже хоронили несколько раз, в том числе дважды в этом столетии, и каждый раз потом мы встречались с явлениями, которые можно было бы предупредить, имей мы особое подразделение.