Сильва.
– У меня есть основания так говорить. И есть основания не верить этой женщине.
Она назвала свою дочь «эта женщина». Что же между ними произошло?! Неужели она не может простить дочери ее юношеский максимализм и подростковые выкрутасы?
– Эмма не та, за кого себя выдает.
– Она твоя дочь, ведь так?
Грета хотела ответить, но в ее сдавленном горле прозвучал лишь глухой хрип. Сильва подумал, что она сейчас заплачет. Но нет… Усилием воли она выдавила ничего не значащую усмешку и с горечью сказала:
– Ты не знаешь, на что способна моя дочь.
– Не знаю. Но мы общались. Мне кажется, ее желание помириться было искренним, – сказал он и пожалел об этом: к ее неудовольствию добавилось раздражение. – Нет, я не хочу вмешиваться в ваши отношения. Прости, если сказал лишнее. Я просто передал, что случилось в твое отсутствие. Поступай, как знаешь.
Она не стала развивать эту тему. Постепенно успокоилась.
– Сильва, я устала. Пойду спать. Кровать в клинике такая неудобная. Я всю прошлую ночь промучилась, мечтала о своей любимой подушке.
– Я провожу тебя. Если нужна помощь, ты говори, не стесняйся.
Он провел Грету на второй этаж. По ступенькам тетушка ступала уверенно, придерживаясь за поручень. Кот остался внизу ждать Сильву.
– Спокойной ночи, Сильва.
– Спокойной ночи, Грета.
– И все-таки… не пойму… Я была в клинике, – сказала Грета куда-то в пустоту. – Почему она объявилась именно вчера?
Сказала и прикрыла за собой дверь.
Глава V
8. Januar 1886. Schloss Neuschwanstein, Schwangau, Bayern / 8 января 1886 год. Замок Нойшванштайн, Швангау, Бавария
«Какой смысл ехать в Мюнхен? – размышлял Людвиг, кутаясь в меховой воротник зимнего пальто, – невыносимо видеть этих лицемерных бюрократов из правительства и зевак-бездельников. Разве что Луц24… Луц – человек долга. Нужно говорить именно с ним. Он знает, как решить финансовые вопросы и найти деньги для окончания строительства Херренкимзе».
Сегодня после обеда Луц обещал приехать в Швангау со своими предложениями по финансированию замков. Людвиг встретит его в Нойшванштайне…
В зимнем лесу раздавался звон бубенчиков. Золоченые сани короля, запряженные четверкой белых лошадей, скользили между соснами. Людвиг находился один в санях. Кучер, сидя на козлах, исправно управлял упряжкой.
Король размышлял о своих замках; Нойшванштайн и Херренкимзе еще не закончены, но, когда все работы будут завершены, замки станут главной достопримечательностью Баварии. Хотя и в настоящий момент, незавершенные, они прекрасны.
Людвиг поправил полы зимнего пальто, вдохнул свежий воздух полной грудью, улыбнулся своим мыслям. Вчера приглашенные музыканты играли Вагнера. Он дважды прослушал увертюру из новой оперы «Парсифаль». Какая неповторимая симфония звуков, полная религиозного чувства!
Сквозь деревья мелькнула одна из башен замка. Ему вспомнился октябрь: празднование шестидесятилетнего юбилея матери. В день ее рождения, пятнадцатого числа, Людвиг привез мать в Нойшванштайн и с гордостью показал ей свой шедевр. Она была счастлива. Но главным стал даже не сам праздник, а то, что между ним и матерью вспыхнуло родное чувство, которого так не хватало Людвигу все эти годы. Появилась надежда на взаимопонимание.
Сегодня Людвиг встретит Луца в грандиозном Тронном зале, занимающем два этажа. К сожалению, работы в зале пока не завершены: здесь отсутствует самый главный элемент – трон. Но и без трона зал производит сакральное впечатление. Людвиг решил изобразить в аспиде королей, причисленных к лику святых. Это немецкий король Генрих Второй, английский король Эдуард Исповедник, Штефан Венгерский, Фердинанд Кастильский и Людовик Девятый – король Франции. Все они были признаны образцовыми правителями: справедливыми, благородными, щедрыми и милосердными. Людвиг считал их своими покровителями. А над ними возвышались Христос, Мария, Иоанн Креститель. Слева и справа от лестницы изображены двенадцать апостолов, носителей Закона Божьего.
Людвиг надеялся, что председатель Совета министров оценит подобное убранство замка и поймет, насколько важны для короля Баварии справедливость и милосердие. Луц должен найти финансы, чтобы мастеровые смогли закончить работы в обоих замках. (А ведь Фалькенштайн Людвиг еще даже не начинал. Готов лишь проект. Грандиозный проект!)
До сих пор король тратил только свои деньги. И вот сейчас, когда необходимо закончить работы, своих денег ему не хватает. Где найти финансы? Эти бюрократы не понимают, что впоследствии замки принесут колоссальный доход Баварии! К сожалению, не только правительство, но и родственники тоже считают трату денег на строительство замков полным безумием. Как им объяснить? Ведь это так просто понять: Людвиг не только создает красоту на века, но и дает работу своим подданным!
К тому же осталось сделать совсем немного. На острове Херрен основное здание возведено. Три года назад Людвиг приехал на остров и в течение месяца, проживая в монастыре августинцев, лично следил за строительством. Он распорядился разбить настоящий строительный поселок с бараками для рабочих, в которых обязательно обустраивались кухня, столовая, мастерские. К озеру был пущен поезд на паровой тяге – это ускорило доставку строительных грузов. Он заказал баварским мастерам мебель, картины. Людвиг всегда отдавал предпочтение местным художникам, столярам, каменщикам. Это же его подданные – они должны иметь работу…
Шум и разговор крестьян неподалеку отвлек короля от невеселых мыслей о деньгах и правительстве. Лесорубы – крестьяне из ближайшей деревни что-то живо обсуждали. Людвиг приказал кучеру остановить повозку. Его появление не стало сюрпризом. Крестьяне часто встречали своего короля: летом – в одиночестве гуляющего по горным лесам, а зимой предпочитающего катание на санях. Они знали, что король мог остановиться в лесу, чтобы поговорить с лесорубами, мог внезапно приехать в Швангау и Обераммергау, чтобы пообщаться с посетителями трактиров.
– Добрый день, – обратился он к лесорубам, – как идет работа?
Крестьяне сняли головные уборы, поклонились, приветливо ему улыбнулись.
Он поинтересовался, достаточно ли у них инструментов, выплачивают ли им вовремя зарплату. Работники кивали, отвечали, что они всем довольны.
– Что ж, хорошо. Не буду вам мешать.
Как ни странно, несмотря на любовь к одиночеству, Людвиг с удовольствием общался с простыми людьми, был рад видеть крестьян за работой и гордился тем, что обеспечивал местное население рабочими местами и тем самым давал им возможность кормить свои семьи.
Прошлым летом, прогуливаясь в парке Линдерхофа, он столкнулся с молодым парнишкой, крестьянским сыном, который помогал отцу рубить деревья. Парень подошел совсем близко к королю и смотрел на него восторженными глазами.
– Не трудно тебе? – спросил его Людвиг. – Ты молод. Это работа не из легких.
Мальчик покачал головой, не смея произнести ни слова.
– А что ты умеешь делать?
– Он, Ваше Величество, пока ничего не умеет. Надеюсь, научится столярному делу, – ответил его отец.
– Я