Читать интересную книгу Свидание в Хэллоуин - Наталья Солнцева

– Теперь квартира Марины освободилась.

– Вы на что намекаете? – взвился Герасим Петрович. Его лицо перекосилось, глаза засверкали. – Деньги и квадратные метры ничего не значат ни в этой жизни, ни в той! У вас уже седина пробивается, а вы до сих пор ничего не поняли? Ваши дела обстоят скверно, милейший. Своими грязными, ничтожными подозрениями вы оскорбляете меня и мою жену. Вы решили, что поводом для убийства послужила квартира, на которую мы претендуем? Боюсь, нам с вами не о чем больше разговаривать.

Он не на шутку рассвирепел. Борисову ничего не оставалось, как удалиться. Осокин бросил ему вслед несколько ругательств. Приемщица испуганно пискнула.

– Вот разошелся! – пробормотал Николай Семенович, закрывая за собой дверь офиса. – А с виду тихоня.

Он сел в машину, включил музыку. Плавные лирические мелодии успокаивали его, способствовали свободному течению мыслей.

По сути дела, Осокин прав. Ему вовсе ни к чему убивать падчерицу. Они не ладили, но избежали конфликтов мирным способом – разъехались. Его мебельный бизнес не поражает размахом, имущественные запросы довольно скромны. Фирма «Стиль» вряд ли берет большие кредиты, грандиозных проектов Герасим Петрович не осуществляет и, похоже, не планирует. Его вполне устраивает то, что есть.

Если предположить, что Марина его шантажировала, то на какой предмет? Бояться Осокину нечего: он маленький человек – не политик, не общественный деятель, не чиновник. От жены материально не зависит, сценами ревности и разводом его не испугаешь.

Даже если у Тамары Степновой и Осокина нет алиби на момент убийства, это еще ни о чем не говорит. Тысячи людей проводят время в уединении: спят, читают, смотрят телевизор, ходят по магазинам, прогуливаются, – и некому этого подтвердить. Сей факт не делает их преступниками.

Скорее всего, убийца Марины не собирался лишать ее жизни, потому что схватил первое попавшееся под руку орудие – подсвечник. Чего же он добивался в таком случае? Зачем потом, уже мертвую, поволок ее в ванную, топить? При вскрытии тела воды в легких не обнаружили, как сообщил Борисову знакомый эксперт. Это придавало убийству необычный оттенок. Любой взрослый человек в состоянии удостовериться, что жертва мертва. Тащить труп в ванную не имеет смысла!

У Борисова разболелась голова. Он топчется на одном месте, поиски Астры зашли в тупик, убийство Марины становится все более запутанным. Ельцов требует ежедневных докладов, а что ему говорить?

Борисов припарковал свою «Хонду» у кафетерия, где готовили отличные блинчики с грибами. Обедая, он с тоской смотрел на серый городской пейзаж. Преддверие зимы не красит даже улицы, не говоря уже о людях. Борисов чувствовал холодное дыхание ноября и в своей душе тоже.

* * *

Не получилось. Сорвалось! Когда удача, казалось, сама шла в руки.

О, проклятие! Придется все отложить на отмеренный богами срок. Самхейн не открывает ворота дважды, таинственные створки, принадлежащие двум мирам, – и ни одному из них. Почти три века назад – магическое число! – Двойник перекочевал из «иного» мира сюда. С тех пор он здесь… Кто-то оставил его по «эту» сторону – забыл или укрыл от посягательств. Ходили слухи, что Брюс приложил руку к похищению Двойника. Теперь не имеет значения, правда это или хитрая ложь.

Все складывалось благоприятно, а Двойник снова ускользнул.

Запутаться в сетях этого мира так просто. Один неверный шаг, одна неправильная мысль, и все – обратно не выбраться. Здесь властвует Эрос, повсюду плетет он свою золотую паутину, повсюду раздаются его сладкозвучные голоса… и манят, как Цирцея, могущественная чародейка, заманила на свой заколдованный остров Одиссея и его спутников. Она превращала моряков в свиней, волков и медведей – такова плата за неосторожность.

Эрос кроется в женской красоте, в музыке и танцах, в опьянении вином, в дурмане ароматных курений… даже война питается Эросом. Кто, как не воин, закаленный в битвах, пробуждает у юных девушек трепетное обожание, а у зрелых женщин – неудержимую страсть? Разве гладиатор, проливающий на аренах амфитеатров кровь поверженных, не притягивает к себе сексуальные флюиды зрителей? Разве рыцарь, побеждающий на турнире, не получает награду из рук самой прелестной дамы? Разве бог войны не самый желанный любовник?

Ведь не зря Венеру изображают рядом с Марсом. А крошку Амура с его волшебным луком и стрелами называют плодом их любви…

Любовь питает бессмертную поэзию и высокое искусство. Кому, как не Эросу, обязан этот мир всеми гениальными творениями?

Щедрыми дарами усыпан его алтарь, раскиданы его сети – куда ни ступи, куда ни взгляни, о чем ни подумай. Оказаться в этом мире означает стать пленником Эроса. Его лицо нечеловечески прекрасно и страшно, ибо как вырваться из его тенет? Он соединяет в брачные пары богов и все живое, порождает земные желания, культ плотских наслаждений и утонченных любовных игр.

Роскошь и упоение – это его маска, ширма, за которой он смеется над легковерными бабочками, пьющими нектар из его смертоносных цветов. Неумолимый и жестокий, он опьяняет и убивает…

Глава 23

Москва

– Вот моя обитель. – Карелин гостеприимно распахнул перед Астрой двери своей квартиры. – Располагайся. Хочешь принять душ или ванну?

– Где я буду спать? – спросила она, осторожно опуская на пол сумку.

В прихожей висело большое полукруглое зеркало, в котором отражалась женщина в светлом парике и очках – другая, непохожая на прежнюю Астру не только внешне, но и внутренне. Ее прошлое словно сгорело вместе с домом баронессы. Новой Астре предстояло утверждать себя в новых обстоятельствах, искать свое место в новой реальности, которая едва приоткрылась перед нею… и оттуда сразу повеяло жутью.

– Ты занимай спальню, – радушно предложил хозяин, не замечая ее растерянности. – Я переберусь на диван в гостиную. Согласна?

– Я тебя не стесню?

– Придется потерпеть.

Они привели себя в порядок, наскоро пообедали тем, что было в холодильнике, – молча, обремененные каждый своими мыслями, и разошлись по комнатам.

Астра безуспешно пыталась уснуть, а Матвей решил просмотреть флэшку «из тайника». Содержание поразило его несуразностью и силой влияния, которое оказывали на зрителя подобранные, казалось, без всякого смысла отрывки.

Стряхнув с себя накатившее оцепенение, он запустил флэшку повторно, – ползущая по стволу дерева змея… сцена охоты на кабана… трапеза в средневековом замке… статуя русалки… венецианский карнавал… сожжение соломенного чучела… отрубленная голова на блюде… любовники в масках… фасад какой-то усадьбы… мраморная Афродита в венке из живых цветов… повешенный… туристы у фонтана… и музыка, от которой мурашки по коже!

Что бы это могло значить?

Он подошел к двери в спальню и тихонько постучал.

– Я не сплю! – ответила Астра. – Входи…

– Интересный фильм, – сказал Матвей. – Наводит на размышления. Что ты об этом думаешь?

Она вздохнула:

– Думанье тут должно уступить дорогу ассоциативному мышлению, подсознание само наведет мосты между символами. Все образы на пленке подчинены общей идее.

– Какой именно? Я не уловил.

– Тогда просто сядь, закрой глаза и жди.

– Чего ждать-то?

– Иди сюда, не топчись на пороге.

Матвей вошел в спальню и опустился в кресло. Астра лежала одетая на застеленной кровати, ее распущенные волосы рассыпались по подушке.

– Закрывай глаза, – велела она. – И говори обо всем, что придет в голову, – любые мысли или воспоминания.

– Даже глупые? Детские, например?

– Любые…

Первое, что всплыло в памяти, – русалочка из знаменитой сказки Андерсена, которая полюбила принца и захотела покинуть подводный мир ради мира людей.

– Она очень страдала, – сказал Матвей.

– Кто?

– Русалочка. Ты читала сказку? Уж мультик-то наверняка смотрела! Это были неоправданные муки. Слишком высокая цена за химеру любви.

– Да, пожалуй. Ты считаешь любовь химерой?

– А ты?

Астра подумала о Захе и не стала спорить. Теперь ей казалось, их чувства с самого начала были фальшивыми, как заменители вкуса и запаха, – когда принимаешь воду, насыщенную химическими веществами, за апельсиновый сок. Как же отличить зерна от плевел?

– Знаешь, на родине Андерсена, в Дании, установлен памятник русалочке, – сказала она. – В Копенгагене, если не ошибаюсь.

– Как символ этакой романтической жертвы? – усмехнулся Матвей. – Девочки обливаются слезами, глядя на страдания русалочки. А принц тем временем ухаживает за другой! Пошло, банально.

– Переход из одной жизни в другую бывает ужасно болезненным.

Она имела в виду себя. Только вот чего ей просить у ведьмы? Русалочка хотела вместо хвоста обрести ножки. «А чего мне не хватает для счастья?» – спросила себя Астра.