Только тут я заметила, что мы с Кэсси неотрывно смотрели на лицо блондинки, а это вряд ли кому-то понравится.
– Ой, прости, конечно.
Мы расселись за столом поудобнее и принялись читать. И если поначалу внушительная стопка дарила оптимизм и надежду, что мы обязательно найдем что-то полезное, то чем больше я просматривала книги, тем больше понимала – ничего толкового, кроме упоминаний и страшилок, связанных с послесмертными проклятиями, мы не найдем.
Почти после трех часов непрерывного поиска голова гудела, и воспринимать написанное стало сложнее. Я отложила очередную скучную автобиографию и, зажмурившись, откинулась на спинку стула. Кэсси с увлечением продолжала что-то листать, а Стелла читала свою книгу на аваларском. Она даже сходила к библиотекарю за словарем, чтобы не упустить чего-нибудь важного.
Я вздохнула, собираясь протянуть руку за следующей книгой, как вдруг блондинка закрыла свою и задумчиво пожевала губу.
– Ну что? – спросила я, надеясь, что ей все-таки удалось что-то отыскать.
– Не сказать что эти записки оказались совсем уж бесполезными…
– О! Там все же оказалось что-то полезное?! – обрадовалась я. – Рассказывай! А то в этих только какие-то страшилки и общеизвестные факты упоминаются, – махнула я рукой на свою стопку. – Хотя, может, Кэсси повезло больше?
– Нет, то же самое, – нахмурилась рыжая.
Блондинка вздохнула, достала из сумки флягу с водой и отпила. Глядя на нее, мне тоже очень захотелось пить, и я полезла в свою сумку. Кэсси от нас не отстала. Мы так увлеклись поисками, что забыли, что вообще-то нам нужно пить и есть. Есть… В животе заурчало, и мы, наконец, обратили внимание на время.
– Скоро ужин, – озвучила я общую мысль. – Стелла, рассказывай уже, и пойдем поедим.
– Да я разве против? – хмыкнула блондинка и выдохнула: – В своих записях магистр рассказывает о самых интересных вызовах, на которые ему пришлось выезжать. Однажды он наткнулся на послесмертное проклятие и упомянул, что духом, способным на такое, может стать только сильная неинициированная ведьма, не успевшая наложить посмертное проклятие, или сильный маг, попавший в такие же условия.
– То есть, – мы с Кэсси переглянулись, – Черная дама академии была ведьмой?! Но откуда ей было здесь взяться?!
– Или сильной магичкой, – предположила Стелла.
– Тогда почему наложенное проклятие можем видеть только мы – ведьмы? К тому же что-то не слышно, чтобы кто-то из магов жаловался на послесмертное проклятие. А случись такое за те годы, что Черная дама обитает в академии, подобный случай точно оброс бы небылицами и стал главной страшилкой. Но нет, все больше ерунду какую-то придумывают про прыщи и ушибы.
Я потерла лоб рукой, не желая верить сделанным выводам.
– Слушайте, – заговорила Кэсси, – получается, что много лет назад в стенах академии была убита или умерла своей смертью молодая неинициированная ведьма. А значит об этом должна быть сделана какая-то запись.
– Должна… – задумчиво протянула Стелла, а потом сощурилась, придвинулась к нам через стол и заговорщически зашептала: – Но это при условии, что об ее смерти стало известно. А вдруг она пропала без вести? Заблудилась в потайных ходах академии?
– Каких еще потайных ходах? – прошептала я.
– Академия находится на территории старинного замка, а в них всегда есть потайные ходы!
Кэсси закивала, соглашаясь со Стеллой, и мне вдруг стало жутенько. До меня только сейчас по-настоящему дошло, что для снятия моего проклятия нам нужно на территории академии найти труп какой-то ведьмы.
– Девочки, даже если мы его найдем, что дальше-то делать? И зачем она вообще хочет, чтобы мы нашли ее тело?
– Ну, как ее отправить за грань, я уже точно знаю, – Стелла постучала ладонью по книжке. – А вот для чего ей это нужно…
– Может…
– Что за разговоры в библиотеке?! – раздалось громовое над нашими головами.
– А-а-а-а!
Завопили мы, вскакивая со своих мест, и ощетинились защитными заклинаниями.
– Хе-хе, какие нынче ведьмы пугливые пошли! – Неподалеку стоял довольный библиотекарь и, радостно скалясь, перекатывался с пятки на носок. – Чего так переполошились? Шоб вы знали, у меня больное сердце, а вы меня чуть в могилу не свели своим визгом!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На переполошенного или испуганного он точно не походил, а вот у меня сердце, казалось, выскочит из груди. У-у-у, демонюка вредный! Но ничего, я ему еще это припомню…
– П-простите, – выдавила Стелла за нас всех. – Мы пойдем.
– А с книгами что делать? Все прочли? Сдаете?
Смысла читать оставшиеся мы с девочками не видели, подозревая, что самое ценное уже добыли.
– Да, – кивнула, подхватывая сумку.
– Ну-ну, – смерил нас странным взглядом демон. – Идите. А я проверю, как вы обращались с моими девочками… – и, подойдя, любовно огладил переплет одной из книг.
Глава 22. Вам можно…
Ужин прошел в молчании, и я даже плохо запомнила, что вообще ела. Мысли витали вокруг проклятия, рука зудела, уже казалось, что с каждой минутой она беспокоит меня все больше.
Я крутила ситуацию с погибшей ведьмой и так, и эдак и не видела, как могу избавиться от этой гадской записи на ладони. Даже если опустить детали о том, как погибла эта девушка, все равно остается вопрос, где искать ее останки? Только так можно снять проклятие. Возможно ли, что шарада на моей руке – это путь к ним, что бедняжка просто хочет освободиться от такого существования? Возможно.
А возможно, что это путь к тому, чтобы сложить где-нибудь здесь голову и составить ей компанию. Почему нет? Мы ничего не знаем ни об этой ведьме, ни о причинах, которые ее побудили оставить проклятие именно на мне. Могла же она им наградить какого-нибудь мага, но нет, все эти годы она ждала ведьму…
– Тильда, ты что так плохо кушаешь?..
Я повернула голову и увидела присевшую рядом Агашу. Сегодня на ужин мы припозднились и сидели в полупустой столовой.
– …На вот леденец, – протянула мне янтарного петушка на палочке. – Мама сегодня делала.
– Спасибо, Агаш, – улыбнулась я, умилившись ее заботе. Посмотрела на девочку в нарядном платьице и задумалась: а ведь домовые могут знать о Черной даме гораздо больше адептов. – Тут такое дело… Ты случайно не знаешь, когда именно в академии появилась Черная дама?
– Черная дама? – удивилась она. – Когда я родилась, адепты уже про нее всякие разности говорили. Если хочешь, могу спросить у мамы. Может, она знает. А тебе зачем?
– Только никому, ладно? – нагнулась я к ней.
– Никому! Будущей косой клянусь! – хлопнула большими глазами Агаша и дернула себя за короткий хвостик.
– Да зачем же сразу косой клясться?! – покачала я головой.
Клятву для домовушек она произнесла страшную. Волосы в их среде имеют сакральное значение. Есть коса или косы – есть доверие к домовой, нет – значит, отрезали их за какое-то злодеяние. По косам у домовушек определяется возраст, социальное положение, статус и даже количество детей.
– Ладно, слушай. Черная дама меня прокляла.
– Ай! – Агаша заметно расслабилась, махнула ручкой и рассмеялась. – Что, посвящение в адепты проходили? И там, небось, получилось ее дух вызвать? Парни страху нагнали, дама исчезла, а на ее месте остался листок с заданием? Так вот, это так наши старшекурсники развлекаются. Черная дама еще никому ничего плохого не сделала. Появляется, когда вызывают какой-то странной пентаграммой – это да. Страшная она – жуть. Но на этом и все. Смотрит на всех провалами глаз, душераздирающе вздыхает и пропадает. А старшекурсники наловчились всякие глупые задания, написанные на бумажке, подкидывать и новеньких стращать.
Девочки, ужинавшие рядом, отвлеклись и с интересом слушали рассказ домовушки.
– Вот же… – хмыкнула Стелла, отдавая должное задумке старшекурсников. —Вот только нашу Матильду она на самом деле прокляла.
Агаша перевела с нее на меня недоверчивый взгляд, осознала, что мы не шутим, и ее глаза расширились от ужаса. Она приложила ладошки к щекам и запричитала: