Вечером Роберта не покидали мысли об Аароне Церте. Очевидно, что неприятная для Клариссы ситуация, о которой рассказала ему Ольга, возникла из-за желания Церты сделать фотопортрет девушки.
Роберт уже в который раз спрашивал себя: чего еще можно было ждать от Клариссы?
Из того, что рассказала Ольга, он понял, что Церта делал Клариссе комплименты, чтобы уговорить ее сфотографироваться, на что девушка ответила неожиданным и категорическим отказом.
– Конечно, каждый волен выбирать, сниматься ему или нет, – такими словами закончила Ольга рассказ. – И я это же сказала Церте. В ответ на мой выговор он смутился.
Роберт почувствовал, что его не устраивает объяснение хозяйки дома. Он заметил, что фотограф был весьма симпатичным молодым мужчиной, да еще и творческой личностью… А разве женщинам не нравятся люди искусства? Роберт тихо вздохнул.
«Но я люблю Клариссу, я не хочу и не могу ее потерять».
Он мельком взглянул на девушку рядом с собой. Она выглядела скорее увлеченной, чем равнодушной. Потом его мысли вновь целиком и полностью занял Аарон Церта.
Неужели Клариссе понравился этот темноволосый кудрявый парень с горящими глазами, который снимал дам города Росарио на свои стеклянные пластинки? Может, и понравился.
Роберту вдруг страстно захотелось увезти Клариссу подальше от этого Аарона Церты. Может быть, он снова смог бы работать врачом в Буэнос-Айресе? В первые годы врачебной практики работа в больнице очень нравилась ему. Кроме того, Роберт наверняка смог бы расширить свои познания в медицине. В Буэнос-Айресе у Роберта оставались друзья, которые все еще писали ему и хотели бы с ним повидаться.
«Я мог бы временно прекратить практику в Росарио и… Клариссе было бы там лучше: в большом городе с населением в один миллион человек намного легче затеряться. Вдвоем мы могли бы, не привлекая к себе внимания, начать новую жизнь».
Эта мысль понравилась ему. В Росарио слишком много людей таращилось на молодую красивую девушку. Когда-нибудь наверняка эти люди заметят связь между периодически появляющимися объявлениями в газете и красивой Клариссой.
Задумавшись, Роберт взял еще два бокала вина с подноса, который проносили мимо, один дал Клариссе, а из второго сделал большой глоток.
Как же лучше всего это сделать?
Глава четвертая
Августовским днем, в день годовщины смерти Ксавьера, дон Хорхе бродил, как тень, по большому, внезапно опустевшему дому на эстансии Санта-Ана. Все знали, что, когда он в таком состоянии, лучше ему на глаза не попадаться. Неосторожные работники тут же получали несколько ударов плетью. Вчера одного подростка дон Хорхе едва не забил до смерти. Если мальчик выживет, то на всю жизнь у него останутся шрамы: сильным ударом кнута с металлическими вставками он раскроил ему лицо. День годовщины гибели сына дон Хорхе начал с крепкой порции рома и до сиесты опустошил уже половину бутылки.
Пообедав в одиночестве, но с аппетитом, он завалился вздремнуть. И вот, когда уже начало смеркаться, дон Хорхе снова принялся рассматривать объявления, которые он рассылал в крупнейшие газеты страны «Ла Насьон» и «Ла Пренса». Таким способом он пытался выяснить, где обосновалась его невестка. Дон Хорхе видел свои объявления и в региональных газетах. Но никто не знал, куда подевалась женщина.
«Я хочу видеть ее на виселице…»
Да, он хотел стать свидетелем того, как грубая веревка затянется на бледной шее Клариссы и медленно, очень медленно будет сдавливать горло, пока не вылезут из орбит глаза на ее красивом лице. Он уже даже дерево присмотрел, на котором лично ее повесит. Дон Хорхе представлял, как оставит болтаться несколько дней безжизненное тело Клариссы.
«Конечно, я заставлю ее семейку присутствовать при этом, – подумал он. – И разумеется, перед казнью сообщу Клариссе, что такая же участь ждет ее родителей. Получу ли я удовлетворение от мести, если изведу всю семью Крамер, которая повинна в моем несчастье?»
Дон Хорхе радовался тому, что до сих пор смог держать себя в руках и не сделал им ничего. Он лишь разрушил ранчо Крамеров, а потом предложил им работать на него. Что им еще оставалось делать? Как они смогли бы выжить без его помощи?
Он держал их в кулаке, и это доставляло ему удовольствие. В окрестностях эстансии Санта-Ана люди жили и умирали лишь с его позволения и при его помощи. Они ждали точно так же, как ждал он. Но дон Хорхе решил заполучить Клариссу во что бы то ни стало. Он невольно сжал кулаки еще крепче.
– А когда все кончится, – пробормотал дон Хорхе, – пусть на небесах Господь проявляет милость к преступнице, а на земле я ей судья!
Глава пятая
– Когда мы наконец поженимся, Мария? Скажи же! – смеясь, воскликнул Алессандро в очередной раз.
Мария рассмеялась вместе с ним. Нет, его планы ничуть не застали ее врасплох. Влюбленные уже много раз говорили об этом. С тех пор как она познакомилась с Алессандро, она каждый год с нетерпением ждала, когда же вернется ее любимый «голондринас». Мария никогда бы не подумала, что влюбится еще раз, никогда! Но не потому, что она обожала первого мужа. После смерти Луки прошло уже так много лет! Нет, Мария была хорошей матерью, занималась любимым делом. Но ей казалось, что она больше не способна к любви, возникавшей между мужчиной и женщиной.
Тогда, во времена желтой лихорадки, жертвой которой стал Лука, она сама хотела умереть. Только Фабио, ее маленький сын, не позволил ей уйти из жизни. Она жила для него. Какое-то время лишь он радовал ее, помогал переживать каждый новый день.
Мария нахмурилась. Фабио не очень приветствовал ее дружбу с Алессандро. Сын с самого начала не доверял зрелому мужчине. Мария со страхом думала о каждой новой встрече Фабио и Алессандро.
– Мама, ты же не молодая женщина, которой такое неприличное поведение сходит с рук, – сказал ей вчера Фабио, когда она вечером вернулась домой. – Что скажут о нас люди? Ты когда-нибудь думала об этом? Пойдут разговоры, что ты встречаешься с мужчиной, как ветреная девчонка. Тебя ослепила любовь! Они больше не станут ходить к нам в кондитерскую, мы все потеряем…
– Этого человека зовут Алессандро, он хорошо ко мне относится, – серьезно ответила Мария.
Но в душе она была полна неуверенности. Она не могла припомнить, чтобы когда-то так разговаривала с Фабио.
Сын, конечно, не обратил внимания на ее возражение.
– Ты не можешь вести себя как девчонка, мама! Ты уважаемая вдова и к тому же женщина-коммерсант, – последние слова он особо выделил интонацией.
После такого Мария больше не могла сдержаться:
– Мне все равно, Фабио. У меня есть право на счастье. Я слишком долго отказывалась от него. Можешь верить или нет, но я не только вдова, но еще и женщина. Алессандро – первый мужчина, с которым за столько лет я смогла это почувствовать. Я женщина, и я истосковалась по…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});