Его плохое настроение мгновенно вернулось.
— Убирайся, Диана, а не то достанется и тебе! — Кристоф явно не блефовал.
Раньше это остановило бы меня, но не сейчас.
— А может, так будет и лучше, ведь ты не на служанку зол, а на меня! Давай, размажь меня по стенке, поставь точку и перестань, наконец, требовать невозможного!
— Чего невозможного? — было видно, каких усилий ему стоило сдерживаться: в голосе опять прорывался звериный рев.
— Невозможно, чтобы мое к тебе отношение изменилось без ответных шагов с твоей стороны! — я вовсе не собиралась говорить ему что-либо подобное, но правда выскользнула сама.
Неподвижный, как статуя, Кристоф смотрел на меня, и злость уходила из его глаз. Затем совершенно расслабившись, он …улыбнулся. Улыбка была кривоватая и едва заметная, но она ничем не напоминала злобный оскал, искажавший его чувственные губы всего несколько секунд назад.
— И каких же ответных шагов с моей стороны ты ожидаешь? — спросил он уже совсем другим тоном.
— Для начала… пощади девушку!
— Зачем? — подняв вопросительно бровь, он с интересом смотрел, как я перебирала в уме подходящие слова для ответа, но не находила аргумента, который мог бы иметь вес в его глазах.
— Хочу сделать ее своей личной служанкой, — нашлась я, наконец. — Надеюсь, что в благодарность за спасение она будет мне необыкновенно верна. Если же нет — сама отдам ее на корм. Пожалуйста, Кристоф… — и я взяла его за руку.
Как и когда-то, я сделала это инстинктивно. Как и когда-то, я почувствовала, что это прикосновение заставит его сделать все, что я хочу… Как заставило в прошлый раз отвезти меня в родительский дом вопреки всем его подозрениям… Его взгляд говорил, что он тоже помнил это, но …не мог сопротивляться… И вдруг насмешка в его глазах растаяла, уступив место столь жгучему желанию, что я отшатнулась от неожиданности, выпустив его руку…
Все еще не сводя с меня горящих глаз, он вытащил телефон и отменил приказ.
— Спасибо, — услышала я свой растерянный голос.
— Это не за спасибо, Диана. Я сделал первый шаг, теперь жду ответного с твоей стороны… — долгая пауза заставила меня задуматься, чего же он может потребовать взамен.
Наконец, я не выдержала.
— И чего же ты хочешь в качестве моего ответного шага?
— С этого момента ты перестаешь игнорировать меня, Диана, — Кристоф насмешливо улыбнулся и со значением добавил: — …для начала.
И я согласилась.
** ** **
Все мои смятенные мысли кружились вокруг одного — той почти волшебной легкости, с которой я добилась своего. Снова и снова возвращаясь в тот момент, я пораженно вспоминала ощущение почти мистической власти над Кристофом. Вот я прикасаюсь к его руке, и он — мой… Это было самое точное определение того, что я почувствовала, глядя в его глаза…
Я могла попросить все, что угодно. И он бы не отказал. Я знала это.
Впервые я задала себе вопрос: что стояло за той почти болезненной настойчивостью, с которой он удерживал меня возле себя?
Безусловно, простой прихоти не знающего отказа властителя жизней было достаточно, чтобы вернуть на место потерянную игрушку. Но может быть, причина была иной, и за его поступками стояло нечто большее?
Я не могла поверить, что настолько нужна ему. Даже не высказанные вслух, эти мысли звучали полным абсурдом…
Погруженная в эти размышления, я подошла к кухне.
Мне хотелось поговорить с девушкой, чью жизнь оказалось так несложно выпросить у Кристофа. Зная, какой ужас она только что пережила, я собиралась успокоить ее новостью, что теперь она под моей личной защитой.
Где ее искать, сомнений не было. Здесь, на кухне, расстроенные, напуганные, а порой и избитые служанки, находили успокоение и поддержку в дружеских разговорах. Воспоминания о моих собственных слезах в этом месте были еще свежи…
— … вы не понимаете, если б не она, я бы уже давно уже была мертва!
Дрожащий голос остановил меня возле самого порога.
— Да прекрасно мы все понимаем! — раздосадовано ответила ей Мика, одна из тех, кого я когда-то называла подругой. — Ты себе даже представить не можешь, какое она имеет на него влияние!
Я поразилась, сколько ядовитой зависти было в ее словах.
— Как такое может быть? — всхлипнула спасенная мной девушка, но слышно было, что любопытство побеждало пережитой стресс. — Насколько я понимаю, она такой же человек, как и мы?
— Такая, да не совсем, — вмешался голос пожилой женщины, и я вспомнила кухарку, с которой почти никогда не разговаривала. — Ты не поверишь, Лана, но она была здесь такой же служанкой, как и мы все.
— Что?!
— Да, она появилась здесь около трех лет назад нервная, тихая, а когда говорила о хозяевах, ее всю трясло от ненависти.
— Да-да! — подхватила Мика. — Мы с ней сидели за этим же столом, — и она хлопнула по столешнице, — и частенько изливали душу друг другу. Но даже слепой увидел бы, что Кристоф постоянно находился рядом с Дианой, куда она, туда и он тенью…
Мои глаза пораженно распахнулись. Неужели все и вправду было так? Неужели он все время был рядом, а я не замечала? Мне казалось, он часто уезжал…
— Вот она, наверное, и решила воспользоваться случаем, чтобы избежать нашей рабской участи. А кто б не воспользовался? Повезло же! — и Мика тяжко вздохнула.
Заставшие меня врасплох слова не давали сделать и вдоха. От ярости потемнело вокруг.
— Так ее зовут Дианой? — переспросила спасенная служанка.
— Да, и она первая, кто сумел убежать. Но, как видишь, вернулась, и теперь уже на правах хозяйки! — и Мика вздохнула снова.
— Да ладно тебе, кто знает, что у них было на самом деле? — вмешался другой голос, Вера, вспомнила я. — Ведь каждому известно, что отсюда убежать невозможно! Кто пробовал — сразу исчезал без следа…А тут вдруг раз — и всех обманула! Что-то не верится! Я думаю, что на самом деле она и не была служанкой. Это было больше похоже на игру — ничего тяжелого ей не поручали, и хозяин всегда…
— Похоже, не похоже! — сварливо прервала ее старая кухарка, — Нам-то что с того? Ты, Лан, лучше радуйся, что жива осталась, и Кристофа в будущем десятой дорогой обходи, мой тебе совет, целее будешь. Он спокойный только с виду… А насчет нашей новой хозяйки тоже не обольщайся. Вот увидишь, она не всегда тебя защищать будет — не захочет потерять его расположение.
— Вряд ли это возможно, — мрачно пробурчала Мика, вся в мечтах о жестоком, но красивом и могущественном хозяине.
Последовавшее молчание было прервано юной Ланой:
— Думаете, он любит ее?