В. К. Что еще отнесли бы к нашим достижениям?
А. З. Величайшее достижение советского периода – планово-командная экономика. С другой экономикой такого успеха не было бы.
B. К. Гавриил Попов назвал командно-административную систему самым главным нашим бедствием.
А. З. Это подлость, не просто глупость, а именно подлость! Все зависит от того, какие критерии применять к экономике. Возьмите начало войны. Сколько немцы захватили нашей территории? И, однако, к концу войны мы и выстояли, и создали сильнейшую армию в мире, и оружие выпускали самое совершенное и больше, чем весь западный мир вместе взятый. А с другой экономикой этого не сделали бы.
Далее. Восстановительный период. За кратчайший срок сколько сумели сделать! В 1947 году карточная система была отменена. И как стремительно все шло!
В. К. Сейчас говорят, что в основном это был ВПК, только военная мощь, и все, дескать, лишь на нее работало.
А. З. Это ложь, ерунда. Вам скажу такую вещь. Плановости в западной экономике современной больше, чем было в советской экономике, и командности больше. Современная западная экономика – планово-командная экономика. Внутри экономических структур, в особенности этих гигантских экономических империй – там жесткая диктатура и дисциплина. Планы-то составляются не на год, не на два и даже не на пять лет. На десять! Это перенято у нас.
Как говорится, видят соринку в глазу у другого, а в своем не видят бревно. Это делается сознательно. Это метод пропаганды. Я могу привести для сравнения еще такой пример. У нас выпустили в свое время фильм «Кубанские казаки». До сих пор издеваются. А Голливуд выпускает ежегодно тысячи таких «кубанских казаков». Никто не издевается.
Выходит, им можно действовать командными методами, им позволительны плановые методы, им можно выпускать «кубанских казаков». Но как это русские посмели!
B. К. Мы гордились больше всего тем, что достигнуто было в социальной сфере.
А. З. Конечно, самыми великими достижениями коммунистической системы были гарантированная работа, гарантированное образование, причем высочайший уровень образования, бесплатное медицинское обслуживание, пенсионные выплаты. Только сейчас, живя на Западе, я вполне начал понимать – не то что понимать, понимал это давно – начал ощущать на собственной шкуре, что такое бесплатное медицинское обслуживание, что такое гарантированная работа. В Германии скоро будет уже 5 миллионов безработных. И найти работу, будь ты трижды с образованием, весьма нелегко. Чем ты квалифицированнее, тем труднее найти работу! А медицинское обслуживание? Люди наши еще не знают, что такое на Западе больничные кассы и прочее такое.
Надо прямо сказать: по условиям жизни для средних слоев населения, для большинства населения наша система – была неповторимая. Она станет со временем легендарной.
В. К. О культуре, наверное, стоило бы еще поговорить.
А. З. О культуре, науке я мог бы говорить очень много. От американцев теперь можно услышать: «А зачем нам сейчас наука? Мы пятьдесят лет как минимум можем жить за счет патентов советских…»
B. К. А вот наших людей сумели убедить, что у нас все дерьмо. И наука наша как бы не стоила ничего.
А. З. Могу добавить еще следующее – уверенность в будущем. У нас она была, на Западе нет ее у человека. Или такой фактор, на который никто не обращает внимания – возможность жить на любом уровне. Поясню. Вспоминаю московскую среду брежневского периода. Образовывались компании. Вообще тогда в Москве сложилась уникальная среда, какой в мире нигде не было и нет. В эту среду входили люди высочайшей культуры и самого различного материального уровня, люди не карьерные, широко образованные, интересные, талантливые. И в этой среде не играло роли, какое у тебя материальное положение.
У меня, скажем, не было жилья, я снимал комнатушки и углы, занимал низшие уровни в служебной иерархии и получал сравнительно небольшую зарплату. Но в компаниях, в которые я входил, были и академики, и профессора, и артисты, и т. п. Они получали в десять раз больше, имели шикарные квартиры и дачи, но никто никогда не придавал значения тому, что у нас была какая-то разница.
То есть человек ценился по тому, кто он был реально, по сути, а не по положению. Был я младшим научным сотрудником без степени. Когда меня взяли на работу, а взяли, кстати, на должность машинистки-стенографистки, я получал 60 рублей. И мы жили на эти деньги семьей, с женой и дочерью. Мне утвердили степень – мы стали жить на эту сумму. То есть любой уровень давал возможность жить.
В западном обществе иначе. Если человек слетает с какого-то уровня – все. Такого постепенного перехода, как было у нас, нет. Вот, скажем, недавно была скандальная история в Германии. Хоть она скандальная, но более или менее характерная. Человек был учителем, у него двое детей, и снимали они четырехкомнатную квартиру. Жена тоже была учительницей. Оказались без работы – оплатить такую квартиру невозможно, их выселили. И они буквально на улице жили, они пытались снять квартиру подешевле, двухкомнатную, одну комнату – для детей и другую – для себя. Так ведь не сдают – на что хозяевам семья с двумя детьми, да еще безработные.
Скандал в прессе по этому поводу был. Люди действительно сидели на улице. А вот спокойного, нормального перехода от одного положения к другому, когда, скажем, человек не может оплачивать хорошую квартиру, подешевле взять, – таких переходов нет. И масса других проблем существует, о которых у нас просто понятия не имели. Или воспринимали как советскую пропаганду. Теперь о многом придется пожалеть.
В. К. Важно, что люди услышат все это из ваших уст – отнюдь не апологета коммунизма.
А. З. Я объективно хочу воздать должное. Никогда не был апологетом коммунизма, его идеологом. Но хочу и воздать должное этому феномену. Считаю, что в сложившейся ситуации в России очень важно воздать должное советскому периоду.
B. К. И по возможности взять оттуда лучшее?
А. З. Такое механически не берется, все гораздо сложнее. Вот если бы я помоложе был, основал бы неполитическое общество в России – общество по изучению советского периода. По объективному изучению советского периода! Но с ориентацией на то лучшее, что было тогда достигнуто. И шире пропагандировать результаты такого изучения среди молодежи – среди студентов, школьников. Будущее России будут решать они – те, кто сегодня ходит в школу или учится в университете.
Причем рассчитывать, что все усвоят ценности советского периода, до всех дойдет, не нужно. Для переворота, серьезного социального переворота в стране иногда бывает достаточно нескольких тысяч человек. Вы вспомните, Октябрьская революция когда произошла, сколько было большевиков? Горстка перед лицом 150-миллионной страны. И все-таки совершили переворот! Нужны убежденность, вера. Убежденность в том, что это серьезная история.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});