Дружба, установившаяся между русскими и местным населением, приносила большую пользу делу, кото-
рому посвятил себя Геннадий Иванович. Каждый, кто приходил в гости к начальнику экспедиции, рассказывал все, что ему известно об окружающей местности, о реках, об очертаниях приморского берега, о народах, населяющих Приамурский край.
Невельской сопоставлял эти сведения с данными предварительных разведок, которые были незамедлительно проведены им и его помощниками.
На первых порах Геннадию Ивановичу необходимо было выяснить, имеются ли пути к Хинганскому хребту, ведущие от притока Амура — Амгуни. Это было очень важно, так как Невельской намеревался начать свою деятельность с разрешения пограничного вопроса, то есть хотел обследовать направление этого хребта от верховьев реки Уды; по Нерчинскому трактату 1689 года, земли между «рекой Удыо и меж горами, которые до границы подлежат», были признаны ничейными.
К началу ноября 1851 года «первая очередь» строительства двух постов — Петровского и Николаевского — была закончена. Геннадий Иванович мог приступить к выполнению намеченного им плана. Но, прежде чем начать исследования широким, развернутым фронтом, Невельской решил провести также предварительную разведку к юго-востоку и юго-западу.
В начале ноября на юго-восток двинулся мичман Чихачев, покинувший службу на корвете «Оливуца», чтобы примкнуть к экспедиции, а на юго-запад отправился Орлов. Незадолго до Нового года они оба возвратились в Петровское и порадовали Невельского хорошими сведениями.
Чихачеву удалось выяснить, что с правого берега Амура к морю имеется несколько путей. При этом большая часть их приводит путника в закрытые бухты и заливы, которых довольно много на побережье. Самый же короткий и наиболее удобный путь к морю — тот, что ведет из селения Кизи. Важная особенность его заключается еще и в том, что от озера Кизи, на котором стоит селение, местные жители пробили к морю просеку, устланную бревнами, а к югу от нее, совсем неподалеку, находится удобный для стоянки судов закрытый залив Нангмар.
Не менее ценные сведения привез из своей разведки и Орлов.
Таким образом, к концу 1851 года Невельской имел достаточно фактических данных, чтобы наметить план исследовательских работ экспедиции и разрешить крайне важные пограничный и морской вопросы, наметить пути для возвращения России всего Приамурского края, на что у нее имелись неоспоримые права.
... Зима в этом году выдалась ранняя. Сначала задули холодные ветры, потом ударили морозы. Лиман Амура покрылся льдом. И наконец гыпал снег. Постоянные вьюги и метели сбивали его в большие горы, и
поэтому в течение долгого времени никак нельзя было установить санную дорогу.
Новоселы Петровского прятались в своих домах, занесенных снегом. Однажды, незадолго до Нового года, когда неистово мела пурга, две собачьи упряжки подкатили к домику, где жил Геннадий Иванович. Это приехали в гости жители Сахалина. И там уже знали о русском капитане!
Приехавшие распрягли собак, кинули им мороженой рыбы и вошли в дом. Там их приветливо встретили Геннадии Иванович и Екатерина Ивановна. Гости скинули тяжелые меховые одежды и уселись на полу в кружок. Перед ними поставили большую миску с горячей кашей и чашки с чаем.
Гости сытно поели, отогрелись, закурили и завели с хозяином неторопливый разговор. Они рассказывали о своей жизни на острове, о случаях на охоте, звали капитана к себе.
На одежде одного из гостей Геннадий Иванович увидел пугозицу, выточенную из блестящего черного камня.
— Где ты взял эту пуговицу? — спросил Невельской.
— Сам сделал, — ответил гость.
И, польщенный вниманием к своей работе, тут же оторвал пуговицу и подарил ее капитану.
Пристально разглядывая подарок, Геннадий Иванович расспрашивал сахалинцев, много ли такого камня на острове. Очень много, отвечали те, целые горы. Если нужно, они готовы сделать уйму таких пуговиц и привезти их капитану — пусть только скажет.
Нет, капитану не нужны пуговицы. Но он просит показать место, где находится такой камень.
Н}, за этим дело, конечно, не станет! Если капитан просит, они всё готовы для него сделать.
^ $ Н:
Новый, 1852 год члены Амурской экспедиции встретили тесной, дружной семьей. Вокруг под глубоким снегом лежал пустынный, необжитой край с дикими лесами и скалистыми горами. А в ма пенькой, но уютной комнате Невельских было светло, ярко горели свечи, освещая радостные лица собравшихся.
Геннадий Иванович поднял бокал. Все умолкли, глядя
на своего начальника. И как три года назад в маленькой каюте «Байкала» капитан поведал команде о своем плане, прежде чем идти в неведомое плавание, так и з эту новогоднюю ночь он поделился с друзьями своими намерениями. .
— Цель, которую я решился преследовать, — сказал Невельской, — состоит в том, чтобы указать правительству на важное значение для России Амурского бассейна с его прибрежьями и тем положить твердое основание к признанию навсегда за Россией этого края. Патриотическая преданность и рвение к этому делу, полная наша убежденность в важном значении этого края для блага родины воодушевляют всех нас в равной степени. Несмотря ни на какие опасности и ничтожество имеющихся в нашем распоряжении средств, мы твердо идем к предположенной цели. И мы достигнем ее! Такова миссия, выпавшая на нашу долю. Не отступая ни перед какими преградами, мы исполним долг свой перед отечеством!
Громкое «ура» потрясло стены домика.
И тут же, за новогодним столом, начальник Амурской экспедиции рассказал собравшимся о своем давнем намерении решить два важных вопроса: пограничный и морской.
Он говорил, что перед экспедицией стоит насущная необходимость выяснить, действительно ли груды камней, найденные академиком Миддендорфом и принятые им за пограничные знаки с Китаем, имеют это значение; каково, наконец, истинное направление Хинганского хребта; каков путь рек, которые берут начало среди крутых отрогов Хингана и впадают в Амур.
Только решив эти задачи, можно по-настоящему ответить на вопрос о границе.
Морской же вопрос уже частично решен в результате плавания «Байкала». Уже доказано, что Сахалин — остров, а лиман и устье Амура доступны для морских судов. Осталось узнать, имеются ли на побережье Татарского пролива удобные гавани. И, наконец, последняя задача, возникшая уже здесь, на месте, — обследовать Сахалин...
Одиннадцатого января 1852 года подпоручик Орлов отправился исследовать верховья реки Тугур. Орлов получил задание выяснить действительное направление