Читать интересную книгу Слон для Дюймовочки - Дарья Донцова

соцсетях приставать. А вот если встреча произойдет у знакомых, тогда другое дело. Например, Женя приедет в гости к нам, а тут зайдет новый сосед, который якобы купил рядом расположенные апартаменты. За услугу Юрий пообещал заплатить.

– Сразу сказали, – перебила его Лена, – что на лестничной клетке всего две квартиры. В других апартаментах живут Карловы. Закадычными друзьями нас не назвать, но отношения хорошие. Женя наших соседей знала, Рогачев никак не мог прикинуться еще одним соседом. Юрий спокойно парировал: «Вы не поняли. Уточню: Карловы давно пытаются свою маломерку продать, да никак. Куплю ее». Мне прямо завидно стало – похоже, денег у гостя несчитано.

– Я сразу согласился, – признался Мирон. – Сумма, которую он пообещал, как раз покрывала один кредит, а второй я уже почти отдал.

Елена покосилась на супруга:

– Предупредила Мирошу, чтобы не рассчитывал на деньги – ерунда какая-то. Но через несколько дней пришла соседка и давай рассказывать, как им с супругом повезло – нашелся человек, предлагает за их квадратные метры коттедж. Потом приехал Юрий, привез деньги наличкой… Ну, вот так вот… ну… получилось!

– Вы свели мою маму с Рогачевым еще до смерти папы? – заморгала Аня.

Мирон молча кивнул.

– Но мамочка рассказывала про Новый год, – еле слышно продолжила наша клиентка, – она меня обманула? Я ей верила, и такой поворот! Мама – врунья!

Я отвернулась к окну. Девушка, которая говорила родителям, что счастлива замужем за Дмитрием, а сама живет с другим мужчиной, не имеет никакого права обвинять Евгению Петровну во вранье!

– Папа очень любил жену, – всхлипнула наша клиентка, – как она могла изменить мужу?

Елена протяжно вздохнула:

– Анечка, дети видят одну часть жизни родителей, интимная сторона от них скрыта. Иван был хорошо воспитанным человеком, не скандалистом, не драчуном, никогда не унижал супругу. Но не любил ее.

– Можно подумать, что вы точно знаете про постельные отношения моих мамы и папы, – ехидно заметила девушка.

– Да, – подтвердила Елена. – Женя откровенно говорила со мной. После твоего появления на свет через пару лет у нее обнаружили опухоль по женской части. Болезнь удачно нашли в самой начальной стадии, все удалили, пролечили. Евгения выздоровела.

– Я этого не помню, – пролепетала Аня.

– Естественно, – тихо ответила Лена, – тебе три года было. Женя выздоровела, тебе ничего не рассказали. Но после операции Иван отказался делить с женой спальню. Сначала он объяснял свое нежелание сексуального контакта страхом за супругу – ну, вдруг от бурной половой жизни случится рецидив? Но потом Женя задала ему откровенный вопрос: «Я тебе противна?» Супруг признался: «Да. Не могу спать с женщиной, которая не женщина». На мой взгляд, после подобного заявления следует сразу подать на развод. Но Евгения просто переехала в отдельную комнату и сделала вид, что все хорошо. У Ивана определенно были любовницы, но он их не афишировал. Евгения же супруга устраивала как хозяйка. Морозов со стороны казался заботливым, любящим мужем, но я-то знала правду и не собиралась осуждать подругу, когда та увлеклась Юрием. Женя имела право на свое женское счастье. И…

Лена замолчала.

– Папа умер, и вскоре мама выскочила замуж, – протянула Аня. – Отец отличался хорошим здоровьем, и неожиданно инфаркт, потом инсульт! Незадолго до кончины он ходил на обследование, вердикт врачей – здоров…

Аня вскочила:

– Она его отравила!

Мирон вынул носовой платок и вытер вспотевшее лицо.

– Женечка не способна на преступление. Если уж искать убийцу, то, скорее, это Юрий!

– Почему так думаете? – тут же осведомился Дегтярев.

Горкины переглянулись, потом Елена заговорила:

– За пару дней до своей болезни Женя приехала к нам. Выражение «на человеке лица нет» всегда казалось мне театральным, ну прямо греческой трагедией. Но в тот день я поняла, что оно правдиво. Когда открыла дверь, на пороге стояла подруга с перевернутым лицом. Она села на стул в прихожей и прошептала: «Юра ушел». Мирон тоже в прихожей стоял, он отреагировал… ну…

– Как дурак, – подсказал нужные слова муж. – Спросил куда. А Лена бросилась обнимать Женю.

– Она затряслась, – продолжила супруга Мирона, – а потом рассказала такую историю. У Ивана были раритетные драгоценности. Они ему достались от покойного деда. Перед смертью Илья, отец Ивана, рассказал, что его дедушка Василий принадлежал к княжескому роду Макаевых. Все его родственники сумели сбежать из России, кроме него. Васе оставили на сохранение уникальные ювелирные изделия, потом они перешли к отцу Вани. Украшения берегли, продали всего пару изделий. Цена их оказалась такова, что Морозовы очень хорошо жили. И теперь настал черед Ивана получить сокровища. Муж Жени сделал хороший тайник в квартире. Залез в него единственный раз, вынул оттуда колье и подарил Евгении на юбилей. Вручив супруге украшение, муж сказал: «Можешь думать обо мне что угодно. Да, не могу лечь с тобой в постель, но я очень ценю тебя, хочу, чтобы мы и дальше оставались лучшими друзьями. Прими это колье в знак моей любви к тебе. Только не носи его на людях. Вещь бесценная, храни как память о моих родственниках, которых ты не знала. Потом, через много-много лет, отдашь Ане».

– Ясное дело, Женя не удержалась, продемонстрировала после смерти мужа украшение Юрию! – воскликнул Мирон. – Любят девушки похвастаться…

– Рогачев отреагировал равнодушно, сказал: «Красивое, тебе идет». На этом все, – закончила Лена.

Аня протяжно вздохнула:

– Теперь я расскажу то, что никому не известно. Незадолго до смерти мамы я решила заехать домой. После кончины папы старалась почаще проводить время с мамочкой. Обычно предупреждала ее, звонила, говорила время, когда приеду. А тут свалилась как снег на голову, открыла дверь и услышала громкий разговор. Подслушивать нехорошо, но не удержалась. Юрий спросил: «Иван ведь писал книги?» «Да, – подтвердила мама. – Нельзя сказать, что их расхватывали как горячие пирожки, но произведения продавались». «После смерти писателя его гонорары получают наследники, – продолжил Рогачев. – Мне показалось странным, что тебе не перечисляют роялти, подумал, что наивную вдову решили обмануть, и отправился в издательство. Неприятно тебе сообщать, но Иван Ильич не был литератором. Вы с дочерью читали его романы?» Мамуля ответила: «Нет». «Очевидно, Морозов понимал, что семья не заинтересуется его творчеством, – съехидничал Рогачев. – Его произведение существует в единственном экземпляре. Понимаешь? Книга одна!» Мама ответила новому супругу, что в кабинете покойного папы есть полка с его произведениями. У них разные переплеты, названия. Юрий засмеялся: «Издательство, в которое обратился Иван, печатает книги за счет автора. Текст никого не интересует, продажами они не занимаются. Первое великое произведение Морозова – его диссертация, она была издана как художественный роман. Вторая книга – все та же кандидатская работа, но в другом переплете. Иван такой же писатель, как