поэтому, я… разочарована. Мой парень пропал, я не знаю, как его найти. А самое ужасное то, что после смерти есть жизнь. И она начинается не в объятиях твоих родителей, а с объяснений, что ты – человек! – крикнула я им.
– Извини, если я тебя обидел. Просто здесь почти нет представителей твоего вида, и я совсем отвык от общения с такими, как ты.
– Почему так?
– Потому что Земля-территория времени… А у нас тут случилось преломление времени, которое поделило наш мир на две разные временные линии. Время движется нестабильно, почти всегда в виде временной бури, оно хаотичное, подобно дождю или сильному ветру. А в другой временной линии время идет быстрее…
– Быстрее? А в ней мог оказаться Марк?
– Да, нет, я не знаю… я мало знаю про другую линию… – Адам сел в кресло пилота.
Я рассматривала землю внизу из окна, там была пустота: сухая почва, камни. Природа вокруг выглядела сурово, и это подсказывало мне, что условия жизни были такими же. Адам понажимал на кнопки, вся панель загорелась, и появился гул. Летающий корабль взмыл вверх, и мы очутились в застывших облаках. Они были едва заметными, из-за своей полупрозрачной формы их было невозможно увидеть с земли. Внутри облаков были тонкие разноцветные линии. Облака застыли в воздухе, как будто они демонстрировали отсутствие времени.
– На, держи, – Зет протянул мне кружку.
Я взяла её, подозрительно принюхалась, аромат был похож на какао.
– Это всего лишь какао, – крикнул Адам, стараясь перебить гул корабля – тебе бы прийти в себя, ты такая подозрительная, прям до чёртиков.
– Ничего я не подозрительная.
– Так какие у тебя планы? – поинтересовался Адам.
– Найти Марка, – ответила я.
– Разве не должен он тебя искать?
– Ну, у него навряд ли это получится.
– Почему?
– Потому что он, скорее всего, меня не помнит.
– Это как? И зачем тебе тогда он?
Мне хотелось встать, швырнуть ему кружку в лицо, прочитать монолог о нравственности, любви и вере, но я молча продолжила пить свое какао. Конечно, я понимала свои минимальные шансы на поиск Марка, и мне было страшно с ним встретиться, зная, что он может меня не узнать. Но в душе я не могла поверить, что Марк мог меня забыть. Наверное, Адам понял, что вопрос был неуместным, потому что не стал расспрашивать дальше.
– Окей, первым делом мы должны понять, на какой временной линии он находится. Если в этой – то всё просто, если в параллельной – то всё хреново, потому что я не знаю, как туда попасть.
– Что, никто никогда туда не хотел попасть?
– Серьезно? Это не наша временная линия, зачем нам туда? В любом случае, чтобы что-то понять, надо добраться до храма.
– А он далеко?
– Он меняет свое место каждый раз, когда наступает временная буря. Нам повезло, что вчера как раз она была. Сейчас мы по радарам засечем храм, – Адам начал что-то нажимать на компьютере. Просканировав пространство, он определил, что Храм находится в 5 км от нас.
– А как вы живёте, если всё вокруг постоянно перемещается?
– Только таким образом мы и можем перемещаться. Самолет подзарядился от бури. Ему хватит заряда, чтобы поднять тебя на борт и долететь до храма, но нам не хватит на обратный путь. А следующая буря начнется как раз там, куда мы летим. Так что всё складывается как нельзя лучше. Ты готова?
– Да, – ответила я, Зет села в кресло и застегнула ремень безопасности, я сделала так же. Адам опустил рычаг вниз и самолёт взлетел, я вжалась в сиденье кресла и буквально через 10 минут мы резко остановились, меня откинуло назад. Я была готова к тому, что меня сейчас стошнит, так как мой вестибулярный аппарат был не самый выносливый.
– Разве не должен наступать покой после смерти? – простонала я Адаму.
– Покой не наступает из ниоткуда, ты сам выращиваешь его в себе, – ответил он, отстёгивая ремни безопасности и включая автопилот.
– Но этот мир жестче, чем наш, – меня всё ещё укачивало.
– Он не жёстче, он просто другой. Земля – это колыбельная для вас, сон во сне. Вы там что-нибудь вообще осознаете? Мир эволюционирует, сознание усложняет игру. Просто он не совпал с твоими ожиданиями, ты, наверное, хотела увидеть лесных фей.
– Да, и родителей. Что в этом такого?
– Вот мы и спросим в храме, – он показал пальцем на огромный остров, застывший в воздухе. У его основания висела поломанная цепь. А верхушка была похожа на распустившийся бутон тюльпана.
– Это застывший водопад. Когда времени нет, вода застывает, образуя километровые белоснежные стены. Пар от водопада тоже застывает и создаёт ступени. Мы же пойдем вглубь, в пещеру. Итак, держи часы, если они завибрируют, значит пришла временная буря, бросай всё и прячься, ни в коем случае не попадай в бурю, ты поняла?
Я кивнула.
– Как только мы узнаем все ответы, лети пулей в самолет. Я сяду на остаточный потенциал времени и смогу набрать скорости.
– Звучит странно, но выполнимо.
– Конечно, я так сто раз делал.
– И всё успешно?
– Ну, почти – замешкался Адам.
Самолет застыл над храмом.
– Прыгай!
– Что? Вниз?
– А ты умеешь наверх?
Я закрыла глаза и спрыгнула вниз, моментально приземлившись на застывший водопад. Следом прыгнул Адам. Зет выступала тросом, прикрепляя самолет к храму.
– Зачем? – крикнула я ему и показала на Зет.
– Чтобы буря нас не разбросала, если что. Нам надо поторопиться.
Адам побежал к краю и снова прыгнул вниз, приземлившись на ступень ниже. Я сделала так же. Странно было ходить по застывшему льду. Снаружи было не по себе, ни холодно, ни жарко, не было ни ветра, ни птичек. Пустота. Как только мы вошли внутрь пещеры, ощущения изменились. Я почувствовала привычную для себя влажность воздуха. В пещере было темно, только тусклый свет исходил откуда-то изнутри. Подойдя ближе, я увидела монахов, сидящих в позе лотоса на полу.
«Интересно, кому они молятся?» – думала я.
Адам подошел к одному монаху, положил монетку в чашку для подношений и сел напротив него, закрыв глаза. Я встала позади Адама, ожидая, что кто-нибудь из них заговорит. Адам приоткрыл один глаз и подозвал меня к себе. Я села рядом с ним и тоже закрыла глаза. Я тут же увидела яркий синий цвет, который переместил нас в черную пустоту. Я, Адам и монах остались втроем.
«Два странника – две линии времени, – заговорил монах. Время делит любой союз. Чтобы объединиться, нужно сравнять время в обоих мирах. Если время поймать в сосуд,