– Извини, что не могла встретить тебя, дорогой. Ты выглядишь таким уставшим. Кэролайн, ты, наверное, замучила отца своими вопросами?
Капитан взял ее за руку и улыбнулся:
– Думаю, тебе нужно было бы стать учительницей. – Увидев, что она нахмурилась, быстро добавил: – Я хотел сделать тебе комплимент, дорогая. Ребята были очень терпеливыми. А теперь, когда ты пришла, я расскажу все подробно.
– Но, папа, – воскликнула Кэролайн, – разве ты этого еще не сделал? Ты описал, какое хорошее впечатление произвел Майлс. Ты сказал, что его сочли невиновным и отпустят на свободу.
Капитан одним глотком осушил свой стакан.
– Этого я не говорил, дитя мое.
Услышав его тон, увидев выражение лица, она вся похолодела. Только теперь девушка поняла, что причиной резких морщин, пересекших его лоб, и потускневших глаз была не только усталость от дороги. Она опустилась на пол рядом с ним и положила руки ему на колени.
– Папа? – еле выговорила она.
Николас глубоко вздохнул и накрыл ее руки своими.
– Я сказал, что Майлса не повесят, но не сказал, что отпустят на свободу.
Пирс вскочил на ноги. Рука Амелии крепко стиснула руку мужа. Она тихо спросила:
– Что же тогда с ним будет?
Избегая смотреть на жену, капитан угрюмо сказал:
– Он находится в Ньюгейтской тюрьме. Его приговорили к трем годам заключения.
– Я не хочу ехать домой! – заявил непримиримо Пирс.
– Если ты намерен стать солдатом, – сурово сказал ему капитан, – то должен научиться исподнять приказания без всяких возражений.
– Но я еще не солдат. И меня ждут неприятности, когда я приеду домой, а Майлса рядом не будет, чтобы…
– Черт, так ты мужчина или тряпка? – загремел капитан Пенуорден. – Я надеюсь на тебя, мой мальчик. Если ты слишком боишься порки…
– Боли я не боюсь, сэр! – возразил Пирс. – А боюсь языка матери, как и мой отец.
Капитан хлопнул себя по колену и разразился хохотом.
– Вот оно что! Значит, у вас дома бабье царство? Так было бы и в доме Кэролайн, если бы… – Он шумно закашлялся, искоса взглянув на дочь, которая подшивала рубашку Пирса. – Что ж, этого не изменишь, – поспешно добавил он. – Это желание Майлса, да и я думаю, что тебе лучше вернуться в Виргинию на том судне, на котором должен был уехать он. Я написал твоему отцу, и Майлс кое-что приписал, объясняя твое поведение. Ты был глупым несмышленышем. А с каким мальчишкой такого не случается? Да еще когда мой племянник, твой крестный отец, забил тебе голову своими опасными идеями…
– Это идеи здравые, сэр, потому-то Майлс и находится в тюрьме.
– Майлс сидит в темнице, потому что оказался слишком наивным и доверил свои мысли бумаге. Это было очень, очень неразумно. Когда письмо зачитали в суде, я подумал, что надеяться больше не на что. Хорошо еще, что лорд… один член правительства, – поправился он, снова кинув взгляд на дочь, – заявил, что в письме Майлса не говорится, против кого он собирается поднять оружие. Вполне может быть, что речь идет о французах или индейцах, предположил этот джентльмен. А у Майлса хоть на этот раз хватило ума воздержаться от возражений. Поэтому его отправили в тюрьму только за подстрекательство к бунту. Знаешь, мой мальчик, если бы все высказывали свои мысли вслух или допустили, чтобы секретные письма попадали в руки врагу, то расстреливать пришлось бы каждого второго. Вот так! Надо уметь держать язык за зубами.
Кэролайн подняла взгляд:
– Папа, а ты не сердишься на Майлса за то, что он вовлек тебя в столь неприятное дело?
Капитан вытянул вперед уставшие ноги.
– Я уже начал закисать здесь, в Трендэрроу. И, кроме того, мне было интересно посмотреть, как начнут развиваться события. Я никогда не принадлежал к тем, кто резко меняет курс, чтобы избежать борьбы. Ну и, признаться, ничто меня так не восхищает, как смелость.
Кэролайн грустно напомнила ему:
– Тимоти тоже был храбрым, но ты им не восхищался.
Капитан смущенно сказал:
– Тимоти, упокой Господи его душу, был иным. Он бросился на твою защиту, не раздумывая, как и Пирс, который начал драку, увидев, что Майлса хотят арестовать. Майлс – смелый человек, без промедления идущий навстречу опасности, ему бы, правда, неплохо было научиться тактике ведения боя, но это придет с годами. В суде он хладнокровно, пункт за пунктом, выкладывал обвинения против правительства, которые невозможно было оспорить. По существу, его аргументы были подтверждены лордом Чэтхемом и мистером Франклином, а также письмом Эдмунда Берка. И поскольку он говорил спокойно и убедительно, не упомянув ни одного из своих товарищей по имени и не высказав ни единого упрека в адрес губернатора Виргинии, он многих привлек на свою сторону. Я знаю, что сейчас в кофейнях и клубах только и говорят о несправедливостях, допущенных по отношению к американским колонистам.
Пирс радостно воскликнул:
– Значит, сэр, в конце концов, вы на нашей стороне!
Капитан покачал головой:
– Нет, дорогой, это не так. Я офицер флота его величества, и если мне дадут под командование корабль и прикажут войти в Джеймс-Ривер и разнести в куски верфи моего племянника, мне придется это сделать.
Мальчик испуганно вздрогнул. Кэролайн сказала:
– Папа тебя дразнит, Пирс. Он больше не выйдет в море.
Капитан вздохнул:
– Ты права, моя дорогая. Только новая война с Францией может заставить командование вспомнить о старом одноглазом моряке.
Покраснев, Пирс неуверенно сказал:
– Я… Я хотел бы, чтобы вы были на нашей стороне, сэр, и командовали нашим кораблем, а я бы служил под вашим началом.
Николас сдвинул парик и почесал голову.
– Черт побери, мальчик, ты же хотел быть солдатом. Жизнь матроса тяжела, Пирс, Порой с морем приходится сражаться так же, как и с коварным врагом. Но зато, – сказал он, хлопнув себя по колену, – в море тебе нечего бояться женского языка. – Он захохотал.
– Папа, постыдился бы ты, – укоризненно сказала Кэролайн. – Можно подумать, что мы с мамой только и делаем, что пилим тебя.
– Ну, меня-то Бог миловал, – усмехнулся он. – Майлс наверняка сейчас мне завидует. Бьюсь об заклад, он многое дал бы, чтобы променять тюремную камеру на Трендэрроу и твое общество. Хотя поначалу ты с ним и ссорилась, он здорово к тебе привязался. Он всегда спрашивал о тебе, когда я приходил к нему в тюрьму.
Низко склонившись над шитьем, Кэролайн спросила:
– Папа, а женщинам позволяют навещать заключенных?
– Да, конечно. Но я бы не советовал. И Майлс этого не хотел бы, я уверен. Думаю, ему было бы неприятно предстать перед тобой в тюремной робе. Кроме того, его единственное желание – уберечь тебя от дальнейших несчастий, он хочет, чтобы ты забыла…