Девон повернулся к Кэт:
– Благодарю вас за чудесный день.
Она пожала плечами и, слегка покраснев, сказала:
– Благодарю вас за приятную прогулку и за то, что вы разрешили мне воспользоваться вашим конем.
Она подошла к Грому и ласково погладила его по шее.
– Великолепное животное!
А она была великолепной женщиной как снаружи, так и внутри – факт, который Девон только еще начинал осознавать и ценить. Он взял ее руку и поцеловал тыльную часть, чувствуя, как дрожат ее пальцы под его губами. Не обращая внимания на недовольное бормотание Саймона, Девон задержал ее руку в своей и, улыбаясь, спросил:
– До завтра?
– Нет, завтра мне нужно работать.
– Значит, до послезавтра?
– Хорошо, до послезавтра, – после некоторого колебания согласилась Кэт.
Радостно улыбаясь, Девон сел на Грома и вскоре уже ехал в Килкерн, со страхом думая о предстоявшем обеде с поссорившимися Малькольмом и Фионой, а также с коварной Мюриэн. Может, ему все-таки удастся проскользнуть в замок незамеченным?
Именно с этой целью он решил воспользоваться черным ходом. Поднимаясь в свою комнату, он остановился, чтобы перевести дыхание, и тут из темноты выступила Мюриэн:
– Это вы, мистер Сент-Джон?
Ее комната находилась на другом этаже. Оглядевшись, он учтиво поклонился ей:
– Это я, мисс Сполдинг. Прошу прощения за свой внешний вид, я только что вернулся с верховой прогулки.
Она мило улыбнулась ему – живое воплощение красоты, женственности и хорошего воспитания.
– Должно быть, мисс Макдоналд изрядно утомила вас. Ведь она весьма… весьма крепкая женщина.
При этих словах выражение лица Мюриэн нисколько не изменилось, но Девон услышал в ее голосе явственные нотки презрения. Его губы решительно сжались.
– Она чудесная женщина, – мягко, но настойчиво поправил он ее.
Мюриэн сразу поняла его интонацию, и ее сердце сжалось от досады, и все же гордость не позволила ей замолчать и удалиться.
– Хорошая была прогулка? – поинтересовалась она, стараясь говорить как можно приветливее, хотя это давалось ей с огромным трудом. Она не привыкла так долго добиваться внимания мужчины. Это он должен был сейчас извиняться перед ней за долгое отсутствие и говорить, что хотел бы проводить с ней больше времени, что он вспоминал о ней, наконец!
Все шло не так, как ей хотелось. Как ей завоевать его сердце, если он все время куда-то уезжает из замка?
Раздосадованная и не знающая, что делать дальше, она теребила свой носовой платок – к этому она привыкла после того, как один ее обожатель сказал, что это привлекает внимание к ее красивым рукам.
– Мистер Сент-Джон, вы ведь не из этих мест, – нарочито смущенно начала она. – Я не хочу вмешиваться не в свое дело, но ведь сестра Стратмора… – Она оборвала фразу, словно не решаясь договорить до конца.
– Так что вы хотели сказать о сестре Стратмора? – спросил Сент-Джон.
– Лучше спросите Малькольма о том, что случилось в Эдинбурге. Уверена, он вам все расскажет, хотя в свое время это был большой конфуз для всех.
Прислонившись плечом к стене, Сент-Джон улыбнулся:
– Так вот чего вы хотите? Чтобы я расспрашивал Малькольма о его сестре?
Мюриэн кивнула, тихо добавив с напускным смущением:
– Я не люблю сплетен, и, Бог свидетель, я ни в чем не виню мисс Макдоналд. Но раз уж так вышло, что вы заинтересовались ею, вы имеете право знать о ней все.
Из-под опушенных ресниц она следила за выражением его лица в надежде, что он станет отрицать свою заинтересованность мисс Макдоналд.
Но он всего лишь скрестил на груди руки – при этом сюртук натянулся на его широких плечах – и убрал со лба черную прядь. Мюриэн облизнула губы. Он был чертовски привлекателен, нисколько не уступал ей в красоте. Из них получилась бы блестящая пара, о красоте которой говорили бы повсюду. Их культура и воспитанность вызывали бы всеобщее восхищение, а громадное состояние – всеобщую зависть. Разумеется, это состояние сейчас принадлежало только ему, но может принадлежать и ей, если она сумеет правильно завершить начатую игру.
В сердце Мюриэн зрела решимость не отпускать от себя Девона Сент-Джона. Он идеально подходил ей, именно его она так долго ждала.
– Мистер Сент-Джон, – обратилась она к нему, – не хотите ли завтра отправиться на конную прогулку со мной?
– А вы умеете ездить верхом? – с удивлением спросил он, словно речь шла об умении прыгать с крыши.
– Ну конечно, умею!
– Ах, вот как… И хорошо вы ездите верхом?
– Да, конечно, – недоуменно сдвинула брови Мюриэн, не понимая, к чему он клонит.
Девон прищурился, и ей очень понравилось то, как его густые ресницы сомкнулись во внешних углах глаз. Сочетание синих глаз и черных ресниц показалось ей необычайно привлекательным.
– Когда же вы в последний раз сидели в седле?
Этого она не могла припомнить наверняка. В ее памяти остались только цветистые комплименты кавалеров и даже несколько предложений руки и сердца, которые она получила, еще не сев на это ужасное животное, которое оседлал для нее кто-то из поклонников.
– Думаю, это было два года назад. А может, и три.
Он расхохотался, и его смех заставил ее вздрогнуть.
– Не вижу, что тут смешного! – надменно вскинула она подбородок.
– Не сердитесь, дорогая, – сказал он, проходя мимо нее в свою комнату. – Я смеялся не над вами, а над самим собой за то, что испугался глупой легенды. Судя по всему, кольцо Сент-Джонов не столь всесильно!
С этими загадочными словами он скрылся в своей комнате, закрыв за собой дверь и оставив Мюриэн одну в коридоре.
Глава 10
Я лежала в постели, не в состоянии заснуть, когда мне открылась удивительная истина. Мама, мужчины – это чирьи на заднице мира. Была бы моя воля, я бы взяла нож и вскрыла бы их всех.
Из разговора леди Люсинды с ее изумленной мамой, графиней Бредфорд, когда та пришла к дочери, чтобы выяснить, почему она не появилась к завтраку.
– Его никогда нет в замке!
Фиона прижала ладонь ко лбу, где уже начинала пульсировать боль, и тихо сказала:
– Мюриэн, ты здесь меньше недели. Как ты можешь…
– Не будь дурой, Фиона, – резко повернулась к ней Мюриэн. – Как я могу заставить его влюбиться в меня, если он почти постоянно вне досягаемости? Вот уже три дня подряд он ездит на конные прогулки с сестрой Малькольма. Я его совсем не вижу!
Мюриэн была права, и Фиона это понимала, но у нее так разболелась голова, что она могла лишь тупо кивать. Задуманный ею план не работал. Не только Сент-Джон не поддавался чарам Мюриэн, но и Малькольм становился с каждым днем все холоднее. Странное дело, чем ближе он был к выигрышу, тем злее становился.