Белоснежный халат скользит по лопаткам, спине, ягодицам и наконец падает под ноги. Под ним ничего нет. Ни бюстгальтера, ни трусиков. Стою открытая как на ладони. В последний раз я раздевалась перед Кириллом больше двух лет назад. Мы не стеснялись друг друга, трахались часто и долго, когда были вместе. Утром, ночью, на рассвете. С тех пор изменились и я, и моя внешняя оболочка. Да и Кирилл, что уж тут говорить, стал другим.
Как ни странно, внутри царит абсолютная уверенность в собственных силах. Вероятно, это от того, как именно Кирилл на меня смотрит. Скользит потемневшим взглядом по ключицам, груди, животу и ногам. Глубоко дышит. Возвращается и проделывает тот же самый манёвр снова и снова — будто налюбоваться не может. На меня никогда не смотрели с таким вожделением. И я никого не хотела так сильно, как Кирилла.
— Ты очень красивая, — произносит он.
— Спасибо, — слабо улыбаюсь в ответ. — Ты тоже ничего.
Мы одновременно делаем шаг навстречу друг другу и намертво прилипаем. Просто тянет чертовски. Тянет тугими канатами, которые ни перерезать, ни разорвать, ни сжечь, не выходит.
Влажное после душа тело Самсонова прижимается к моему, шероховатые ладони начинают поглаживать спину. Он горячий и сильный. Обнимает, а я в ответ обвиваю его шею руками. И поднимаю взгляд.
Мы соприкасаемся губами, задеваем друг друга кончиками носа. Медлим и пытаемся растянуть удовольствие, но получается паршиво. Впереди вся ночь, разве есть куда спешить? Но судя по блуждающим по телу рукам и нетерпеливости в каждом движении и жесте, нам нужно сейчас, немедленно. Мы задыхаемся от близости и остановиться уже не можем.
Как-то так вышло, что Кирилл всегда чётко понимал, где именно приласкать, чтобы я закатила глаза от удовольствия. Всегда осознавал, когда нужно ускориться или замедлиться. Когда проявить нежность, а когда немного надавить. Он будто знал меня лучше других. Лучше, чем я знала саму себя.
Сейчас всё происходит точно так же — как мне нужно. Ни больше ни меньше. Идеально. Он зарывается пальцами в мои распущенные волосы, жалит щетиной щёки и шею. Кирилл всегда целует с напором, будто доминируя надо мной. Склоняется ниже и лижет соски. Грудь наливается и становится тяжёлой. Так приятно и сладко, что я несдержанно ахаю.
— Ещё. Пожалуйста, ещё.
Он втягивает губами сосок, обводит его кончиком языка и слегка прикусывает. Перед глазами сверкают искры, а между ног настоящий потоп! Я теку от всего, что Кирилл со мной делает.
Самсонов выпрямляется и мягко подталкивает меня к кровати. Я опускаюсь на свежие простыни, отползаю к изголовью и приподнимаюсь на локтях.
Кирилл подходит к креслу, где оставил свою одежду. Достаёт из кармана джинсов презервативы, снимает полотенце и бросает его на пол. Теперь и я могу беспрепятственно рассматривать его всего. Крепкие жилистые руки, широкие плечи и узкие бёдра. Перекатывающиеся мышцы под кожей, походка хищника. Вид ровного и большого члена инстинктивно вызывает повышенное слюноотделение и нарастающую пульсацию в промежности.
Когда Кирилл возвращается, я тут же сажусь на кровати. Напряжённый орган покачивается перед лицом. Облизав губы, беру его рукой. Сжимаю сильнее, вожу вверх и вниз. Он дёргается.
Кирилл приподнимает мой подбородок, сдавливает челюсти и заставляет меня посмотреть в глаза. В его потемневших пляшут черти, в моих — мольба и сожаление. Мы оба помним ту нехорошую ситуацию в клубе.
— Я хочу. Очень сильно, — отвечаю Кириллу с вызовом. — И тогда хотела.
Он отпускает меня и шумно выдыхает, а я обхватываю член губами и подаюсь вперёд. Беру неглубоко, но с удовольствием. Прикрываю глаза, помогаю себе рукой. Нежная, чуть сладковатая кожа, пряный запах, крупные выступающие венки. Слюны так много, что я прерываюсь, чтобы сглотнуть и перевести дыхание. Поднимаю взгляд — Кирилл смотрит на меня сверху вниз помутневшим взглядом. Губы чуть приоткрыты, пальцы перебирают мои спутанные волосы.
— Я делаю что-то не так?
— Всё так. Мне нравится, продолжай.
Кирилл — взрослый состоявшийся мужчина, и у него было много разных женщин. Я же не могу похвастаться опытом и особыми умениями. Делаю так, как чувствую, а чувствую я много разного. От возбуждения ёрзаю задницей на простынях. Вновь прикрываю глаза и начинаю сосать с особым предвкушением.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Самсонов мягко прерывает меня. Понимаю его без слов, киваю и ложусь на кровать, раздвинув ноги, пока он распечатывает упаковку с презервативом. Когда его тело накрывает моё, мы вновь начинаем целоваться. Дико, жадно и страстно. В голове ни единой связной мысли. Там пустота и одно-единственное желание: скорее получить разрядку.
Кирилл фиксирует мои руки над головой, целует за ухом, потом перемещается к шее и ключицам. Закрываю глаза, теряясь в пространстве и времени. Он так ладно рисует кончиком языка влажные узоры на моём теле, покусывает кожу и облизывает, что я извиваюсь под ним и подставляюсь.
Резкое вторжение заставляет выгнуться дугой. Непривычно и немного болезненно, аж слёзы выступают в уголках глаз. Он большой, и нужно всего лишь подстроиться и привыкнуть. Тем более я так сильно хочу.
Кирилл совершает очередной толчок. Грубый, бесцеремонный, до самого упора. Несдержанно прикусывает мою губу, начинает двигаться размашисто и не жалея. Я обвиваю ногами его талию, он входит глубже. Между ног очень влажно и уже вовсе не дискомфортно. Комнату заполняют непристойные пошлые звуки и шлепки тела о тело.
— Так хорошо… Хорошо очень, — шепчу сбивчиво.
— Мне тоже хорошо. Безумно, — произносит Кирилл где-то рядом с моим виском. — Только глаза открой. Пожалуйста.
Я делаю, как он просит. Прищуриваюсь, фокусирую взгляд на его лице. Тёмная щетина, жёсткие губы и крупный нос. Помню, как когда-то считала Самсонова некрасивым. Какой же дурой я была: он самый привлекательный мужчина на свете.
Мы часто и шумно дышим, упиваясь близостью. Разговариваем друг с другом молча, без слов — достаточно касаний и взглядов. Мы будто созданы друг для друга. Хочется поставить это время на паузу и как можно дольше наслаждаться эйфорией.
Низ живота тяжелеет с каждым толчком, хватка на моих запястьях слабеет. Я крепко обнимаю Кирилла за шею и чувствую, что падаю вниз с высокого обрыва. Адреналин закипает в крови, кончики пальцев покалывает от предвкушения. И у самой земли Самсонов вдруг подхватывает меня под руки, не дав разбиться. Возносит до самого неба. Кончаю я крича, громко, до охрипшего голоса, ловя одну за другой мощную волну удовольствия.
Кирилл приходит к финишу следующим. Берёт меня частыми ритмичными движениями, издаёт громкий рык и вдавливает своим мощным телом в матрас.
Мы мокрые, вспотевшие. Расслабляемся. Лежим, не в силах шелохнуться. Гладим друг друга медленно и неторопливо и отлипнуть не можем. И это… пугает меня. Реальность всё же заставляет рухнуть на землю. Хороший секс ещё не гарантия крепких отношений. Да и можно ли назвать отношениями то, что между нами происходит? Мы будто играем друг с другом по негласным правилам и законам, которые меняем и прописываем буквально на ходу, когда только заблагорассудится.
— Мне нужно в душ, Кирилл, — произношу, упираясь ладонями в его плечи. — Встанешь?
— Попробуй сдвинь.
Для вида я пытаюсь его оттолкнуть, а он… вновь лезет целоваться и прикусывает кожу зубами. Сначала кажется, что шутит, но когда Кирилл перекатывается на спину, снимает презерватив и идёт за следующим, я испуганно сбегаю от него в ванную комнату, напоследок назвав извращенцем.
Закрывшись на щеколду, перевожу дыхание. Подхожу к зеркалу, смотрю на отражение. Щёки красные, губы опухли. Сердце стучит так громко, что закладывает уши.
Я быстро забираюсь в душ, использую стоящие на полочках пузырьки с шампунем, кондиционером и гелем. Пахну теперь ириской, даже у самой слюни текут. И от мысли, что Кирилл не оставит меня в покое после первого раза, съест и не подавится, начинаю подозревать, что зря всем этим воспользовалась.