– Но ведь были большие сражения. Например, на Зиянде и Монтеплато.
Третий Консул пренебрежительно морщится:
– Это, скорее, исключения. На Монтеплато был огромный гарнизон, в том числе личная гвардия Упыря – шесть тысяч фанатиков, сплоченных родоплеменными узами. И тем не менее четыре сотни повстанцев под командованием генерала Фаттаха, нынешнего Проконсула…
Да, это был красивый эпизод в истории моей малой родины. Четыреста семь бойцов с легким оружием разгромили элитную бригаду карателей, захватив президентский дворец, космодром и телецентр. В живых остались только сам Фаттах и тридцать восемь его повстанцев, каждому из которых досталась рубиновая медаль Героя Вселенной. Их так и называют – Три Чертовы Дюжины.
А ведь в самом деле, через неделю – сороковая годовщина этого сражения!
Клем понимает, о чем я думаю. Спрашивает сочувственно:
– Вспоминаешь эпоху штурмов и подвигов?
Отрицательно качаю головой. Мне вовсе не хочется вспоминать времена, когда смерть дышала в ухо. Слишком уж привык я к безопасности и спокойствию. Хотя какие там безопасность и спокойствие при моей дурной профессии… Интересуюсь в свою очередь:
– Чем занимаешься?
Оживившись, она начинает рассказывать о делах своего института. Они разрабатывают какие-то медикаменты индивидуального действия. Из-за обилия специальных терминов я не сразу соображаю, о чем речь, и Клем объясняет на человеческом языке:
– Мы делаем антитела и другие препараты, которые выполняют свою функцию, лишь попав в организм, обладающий заданным набором генов.
Поняв, что она имеет в виду, я прихожу в восторг и восклицаю:
– Это же идеальное точечное оружие. Убивает лишь конкретного человека, а окружающим не угрожает. Клем укоризненно морщится:
– У тебя всегда были садистские наклонности.
Мы обсуждаем нюансы этой технологии. Клементина переписывает для меня набор программ для синтеза таких препаратов. Теперь я смогу "варить" молекулы точечного действия даже в своей переносной лаборатории.
Между делом я продолжаю рассказывать об ощущениях, связанных с омоложением, и, кстати, жалуюсь:
– Боюсь заводить новых детей. Я ведь столько органов себе добавил, что уже стал не совсем человеком. Мало ли какие монстры от меня родятся.
Она смеется и язвительно сообщает:
– Твоя геноинженерная безграмотность избавила многих женщин от роковой ошибки. А на будущее запомни, что имплантанты автономны от твоего генома. Когда-то пытались выращивать дополнительные органы, изменяя хромосомы, но получались монстры. Потом появилась технология сепаратного внедрения, исключающая влияние чужеродного объекта на генофонд носителя. Одновременно решалась проблема имунного отторжения.
Это успокаивает. Все-таки я не профессиональный биохимик и страдаю некоторыми обывательскими страхами. Побаиваюсь трансгенных овощей, клонированных частей тела, выращенных в колбе. И даже боюсь отдаленных последствий омоложения.
Тем не менее сейчас мысли об этом отходят на задний план. Как бы невзначай беру Клем за руку и вежливо намекаю:
– Может, мне остаться? Вспомним доброе старое время…
– У меня есть друг, – многозначительно говорит она. – Очень близкий друг.
– Но сейчас-то его нет.
– Он придет завтра вечером.
– К тому времени я успею уйти.
– Ты по-прежнему развратен, – осуждающе произносит она.
Да, годы основательно изменили Клементину. Когда-то, в позапрошлой жизни, меня бесила ее склонность к полной свободе во всем. Включая интим. А сейчас, гляди-ка, скромницей стала. Что ни говори, а старость – страшная штука. По себе знаю.
Сверхскоростной поезд внутриконтинентального метро доставил меня в Берлин за час. Из-за разницы временных поясов здесь еще ранний вечер, и на перроне пришлось проталкиваться через плотную, толпу пассажиров. Со станции "Берлин" поднимаюсь эскалатором на городскую подземку, после короткого отрезка по кольцевой линии пересаживаюсь на радиальную и вскоре выхожу на станции "Тиргартен". Отсюда за десять минут добираюсь пешочком на улицу Принца Альбрехта, где располагается Европейская штаб-квартира Тай-по.
От метро меня пасут не меньше трех оперативников. Нелишняя предосторожность – всегда полезно проверить, нет ли за мной хвоста. Посторонним вовсе не обязательно знать, куда я направляюсь.
В сквере на углу проспекта Эрнста Вольвебера в кармане зачирикал еле слышный сигнал вызова. Я достаю блокнот, не включая изображения, и слышу голос Джузеппе:
– Можешь заходить. Все чисто. Он встречает меня в вестибюле, и мы, поднявшись на 29-й этаж, запираемся в кабинете подполковника.
– Какие новости? – хмуро спрашивает Накамура.
– Ты был прав, – сообщаю я, сделав серьезное лицо. – Кровавого Паука действительно застрелили из "Анаконды". И еще в особняке произошел очень характерный взрыв – такое случается, если кто-то выкладывает ЧД-капилляр на поверхность планеты. Сам понимаешь: изгибы пространства, гравитационная подушка…
Джузеппе, укоризненно покачав головой, бурчит:
– Скоро сто лет стукнет, а все шутишь.
– А что мне остается делать? – парирую я. – Охота на меня, если ты в курсе, продолжается.
– Надеюсь, ты вооружен?
– И тем не менее мне это не нравится! – После короткой паузы осведомляюсь: – У тебя есть новые сведения о нападавших?
– Кое-что… – Он задумчиво разглядывает сувенирный хрустальный глобус. Обрати внимание, все три раза на тебя покушались по-разному. На Лютеции просто следили. В тоннеле вроде бы хотели взять в плен. А на Венере и Сапфире пытались убить. Совершенно разный почерк.
– Полагаешь, эти случаи не связаны9
– Скорее всего. Хотя точнее сказать трудно.
Подполковник прокручивает избранные места из записи допросов братьев Бекзаде. Оказывается, оба "лица без гражданства" – члены "освободительной армии", состоящей из эмигрантов с нескольких планет, в том числе и имперских. Братья припомнили граждан Монтеплато, Атланта, Зиянды, Авалона и Гиркана, а также Сапфира и Латины.
В прошлом году напавшие на меня придурки провели почти четыре месяца в тренировочном лагере на какой-то планете красного солнца. Названия не знают. Там они прошли усиленный курс боевой подготовки вместе с несколькими тысячами других бездельников Командиры уверяли, что в скором времени армия будет брошена в бой, чтобы свергнуть диктаторские режимы и вернуть свободу родным мирам этого сброда.
– И что же, нашей разведке не было ничего известно об этом заговоре? – Я поражен.
Джузеппе неопределенно пожимает плечами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});