- Конечно, я не соглашусь, дорогая! – заверил меня Дима. – Давай, взвесим все за и против… Спешить в таком вопросе не надо. Ты же в ЗАГСе клялась, что любишь меня. Помнишь?
- И по-другому никак? – я не слушала, что говорит мне Дмитрий.
- Такова процедура, - пожала плечами секретарь. – Освободите помещение. И разбирайтесь между собой в другом месте.
Мы вышли из зала. Димочка что-то пытался мне говорить. Свекровь тоже. Но я не слушала их, молча брела по длинному коридору и думала только о том, что теперь ждать еще как минимум три месяца. И где мне жить? Не с Димой же в одной квартире?
- Милая, ты не хочешь узнать, что со мной было? – Дима подергал меня за рукав.
- И что с тобой было? – мне хотелось пришибить его. – Давай, ври. Я тебя внимательно слушаю. Но лучше покороче.
- Я никогда не лгал тебе, - пафосно заявил мой пока еще муж.
- Да неужели? Ты ничего не рассказывал мне о своей работе. Я не знала, откуда у тебя деньги. Что за темные делишки ты проворачивал? – злость накрыла меня тяжелой волной. - Только не говори, что ты агент спецслужб и работаешь под прикрытием. Итак, коротко и по делу. Что тебе от меня надо?
- Любви и понимания, - лицемерно улыбнулся Дима. – Меня держали в заложниках. Мне будет сложно вернуться к обычной жизни. И мне просто необходима твоя поддержка. И моральная, и физическая.
- О, боги! Кто тебя держал в заложниках? – я закатила глаза к белому сводчатому потолку бесконечного коридора. – Кому ты дался?
- Этого я не знаю. Требовали выкуп.
- Я полтора года собирала деньги и смогла вырвать сына из лап злодеев, - сообщила свекровь и пошмыгала носом, изображая слезы.
- Что ж ко мне не обратились? – скривилась я в злодейской улыбке.
- Ты бы не поверила и не дала ни копейки, - свекровь ответила мне такой же миной. – Тебе не понять, что я пережила за эти полтора года. Мое сердце болело каждую минуту.
- В полицию, конечно, не обращались? – ядовито поинтересовалась я, так как была уверена - Дима отлично провел время, скрываясь от каких-то проблем. Не был он никаким заложником.
- Естественно, не обращалась. Мне запретили. Дмитрия могли убить. Я умирала от ужаса за судьбу сына. У меня было два микроинфаркта и один инсульт. Но я крепилась. Мне пришлось перенести все болезни на ногах. А ты не желаешь даже слушать меня и Дмитрия. Удивительная черствость!
- А теперь что мешает написать заявление обо всем этом в полицию? Может, прямо сейчас и пойдете?
- Теперь нет необходимости в спешке. Мы так и сделаем, но чуть позже. Диме необходимо немного прийти в себя. Он столько пережил. Сейчас ему нелегко.
- И я надеюсь, что ты мне поможешь вернуться к нормальной жизни, - Дима положил руку мне на плечо, но я зло скинула ее.
- Не смей ко мне прикасаться! – прорычала я. - Вы оба искренне надеетесь, что я поверю в эту наглую выдумку?
- Я думал, ты переживала за меня, - лицемерие Димы не имело предела. – Ведь ты же любила меня, когда мы поженились.
- Ладно, выкладывай, что тебе надо. У меня нет ни времени, ни желания слушать эту ересь о похищении. Мне начхать, где тебя носило полтора года. Дай мне развод и иди с миром. Чего ты сюда вообще приперся?
- Зачем нам разводиться? И я не приперся, я вернулся в родные пенаты, - Дима снова попытался обнять меня, но я увернулась. – Мы остановим время и начнем все сначала.
Я прекрасно понимала, что ничего сначала он начинать не собирается. Ему нужны от меня отступные, больше ничего. От тупо хочет денег.
- Сколько ты хочешь за развод? – перешла я к делу. Вот только где мне взять деньги?
- Я не хочу разводиться. Давай хотя бы попробуем наладить нашу семейную жизнь. Дай мне шанс.
- Я тебе не верю. Ни единому твоему слову. Ладно, желаешь тянуть время – изволь.
- Конечно, это твое право. Но я намерен жить в нашей квартире. Ведь ее половина принадлежит мне по праву.
Так вот что ему надо! Квартиру, кто бы сомневался!
- Все время, пока тебя не было, я платила за тебя ипотеку. Или это не в счет?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Ты очень правильно поступила, дорогая. Мы же одна семья. Я бесконечно благодарен тебе за это, - он снова попытался обнять меня. Теперь за талию.
- Дима, ты редкий лицемер.
- Ничего подобного. Итак, сегодня я буду ночевать в нашей квартире. И мы обо всем поговорим. Я расскажу тебе свою историю. И ты все поймешь и поверишь мне.
- Если ты будешь ночевать в квартире, меня там не будет.
- Жаль. Но это твое право, - расплылся в улыбке Дмитрий. – Если передумаешь, двери моей, прости, нашей квартиры открыты для тебя всегда. И место в моей постели тоже для тебя найдется. Я так скучал по твоим ласкам. Впрочем, на них ты всегда была довольно скупа.
Окажись у меня под рукой кирпич, я бы стукнула им Диму по голове.
- Видишь, Инночка, мой сын на все готов ради тебя, - свекровь тоже изобразила на лице сладкую улыбочку. – Вы так хорошо смотритесь вместе. Просто идеальная пара. Подумай и возвращайся к Диме. Он готов принять тебя, несмотря на то, что все это время ты не слишком переживала за него.
Мне захотелось застрелиться. Или застрелить Диму вместе с его мамочкой. «Готов принять меня?» Вот это наглость! Можно подумать, я моталась по мужикам при живом муже. Да у меня и мысли завести любовника не было, пока я жила с этим негодяем.
Даже не поддалась на обаяние Кирсанова. А ведь мне так сложно бороться с собой. И вот, пожалуйста, оказывается я и на ласки скупа была, и вообще редкая стерва. Надо было полтора года посыпать голову пеплом, а еще лучше прилюдно стучать ею об стену, демонстрируя переживания за мужа.
Как же я ненавижу лицемерие! Полтора года я занималась только тем, что платила по его долгам, тянула ипотеку и пыталась сохранить свою фирму. Не до мужиков было. А стоило пуститься во все тяжкие. Сейчас было бы не так обидно. Хотя нет, это не для меня. Я всегда хотела любви. Вот и получила! Идеальный муженек Дима вернулся!
Но недавно я поняла, что потеряла голову и влюбилась. И с этим ничего не поделаешь. Любовь разуму неподвластна. С трудом сдерживаю себя, чтобы не поддаться искушению и не стать очередной любовницей красавца-олигарха. Пока мы всего лишь друзья. Но кто знает, смогу ли я сдерживать себя дальше? Да и надо ли это делать при сложившихся обстоятельствах?
Но не об этом теперь мне надо думать. Любовь – это прекрасно. Но сейчас мне нужен друг. Просто друг, который выслушает, поддержит и, возможно, даст совет. Или хотя бы поставит мне мозги на место.
Мы вышли на улицу. Ветер сердито швырнул мне в лицо пригоршню жесткого снега.
- Ну что, идем домой? – гаденько усмехнулся Димочка. – Твои вещи собирать?
- Я приду позже, - отрезала в ответ. – Не вздумай поменять замок. Иначе сразу вызову полицию, и пусть разбираются, где тебя носило все это время.
Упоминание о полиции охладило пыл моего супруга. Он недовольно поморщился, но промолчал.
- Ах, какая же ты бесчувственная, - вздохнула свекровь. – Тебе протягивают руку, хотят помириться, а ты нос воротишь. Так потом не жалуйся, что тебя обидели.
Глава 25. Инна.
Пока я была в суде, началась настоящая метель. Колючий снег заметал мою машину. Она походила на сугроб. Не стала очищать ее. Просто села в автомобиль. В нем было сумрачно от нападавшего на лобовое стекло снега и холодно. Совсем как у меня на душе. Машинально включила печку.
Чувствовала себя потерянной. Хотелось от обиды зареветь в голос. Я так ждала этого дня, так надеялась, что вся канитель с разводом закончится. И на тебе – Дима как гром среди ясного неба обрушился на мою несчастную голову.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
А ведь было предчувствие, что свекровь не просто так мне звонила. Что этой семейке от меня надо? Раз денег у меня нет, Дима постарается отжать квартиру. При любом раскладе он в выигрыше - может обитать в нашей квартире припеваючи три месяца. Ведь козе понятно, я с ним рядом жить не буду.