«Все его женщины, — отмечал Орлов, один из исследователей творчества поэта, — были некрасивы, но прекрасны, — вернее сказать, такими он сотворил их — и заставил нас поверить в его творение».
За короткое время они стали действительно близкими и родными людьми. Блок чрезвычайно все усложнял в своей жизни, брал на себя лишний груз переживаний. А Дельмас — неизменно веселая, преисполненная радостью бытия, была тем связующим звеном, которое соединяло поэта с реальным миром. Она дала ему возможность стать счастливым человеком.
Окружающие с удовольствием отмечали, как поразительно они подходят друг другу. На литературном вечере, состоявшемся в годовщину их знакомства, они выступали вместе — Блок читал стихи, а Дельмас пела романсы на его слова. Зрители были поражены этой гармоничной парой. Дельмас была особенно хороша в тот вечер в своем лиловом открытом платье. Блок смотрел на ее лицо и не мог отвести глаз, а она отвечала ему такими же страстными взглядами…
Но, к сожалению, этот роман длился недолго. Блока все чаще и чаще посещали тревожные мысли, он думал о судьбе Отечества (приближался 1917 год), вплетались в эти размышления и мысли о жене. Дельмас изо всех сил пыталась отвлечь любимого от мрачных раздумий. Тоска была противна ей, тяжелые разговоры разрушали то светлое и легкое, что хранила она в душе. Они резко расходились во взглядах на искусство, на роль и судьбу художника в обществе. Блок считал, что удел поэта — потери и страдания, Любовь Александровна доказывала, что следует наслаждаться жизнью, отбросив грусть. Они часто спорили, понимая, что ничего не докажут друг другу. Блок решил, что пора расставаться, как бы больно это ни было. «Никогда, никогда не поймем друг друга мы, влюбленные друг в друга», — приходит он к печальному заключению.
В отношениях любовников наступил «период отлива». Нет, последние, решающие слова еще не были сказаны, но они разъехались на некоторое время. Любовь Александровна отправилась к себе на родину — в Чернигов, Блок уехал в Шахматово. Они посылали друг другу редкие письма, понимая, что прошлого уже не вернуть. Поэт был благодарен своей возлюбленной за краткий миг счастья, подаренный ему. Решив, что все закончилось, Блок вернулся к жене.
Дельмас пережила разрыв с улыбкой. В силу своего характера она сохранила к поэту дружеские чувства. Иногда они встречались, иногда певица отправляла ему корзину роз, заботилась о нем, пытаясь как-то поддержать. Но Блок, неумолимо приближавшийся к своей гибели, без энтузиазма принимал знаки ее внимания. Последние годы его жизни они практически не виделись. Иногда поэт проходил мимо ее дома, с тоской глядел в заветное окно.
Добровольно отказавшись от счастья, Блок жалел об этом до самого последнего дня. Он умер в 1921 г. Дельмас пережила его почти на полвека. А от их любви остались лишь прекрасные строки:
«О да, любовь вольна, как птица,Да, все равно — я твой!Да, все равно мне будет снитьсяТвой стан, твой огневой!Да, в хищной силе рук прекрасных,В очах, где грусть измен,Весь бред моих страстей напрасных,Моих ночей, Кармен…»
Дитрих Марлен
Настоящее имя — Мария Магдалена фон Лош (род. в 1901 г. — ум в 1992 г.)
Известная немецкая киноактриса, ставшая легендой и идолом киноэкрана. Автор книги «Азбука моей жизни»
(1963 г.) и мемуаров «Размышления» и «Возьми жизнь мою». Всю жизнь она состояла в законном браке, но отдавала предпочтение любовным отношениям с талантливыми, интеллектуальными мужчинами.
Если лунной ночью поднять глаза к небу, то можно погрузиться в нескончаемое звездное море. Его красота завораживает и притягивает. Астрономы упорно прослеживают зарождение, небольшой участок пути или смерть каждой звезды. Говорят, что когда звезда умирает, она прекращает пульсировать, но ровный свет летит сквозь космическую бездну еще тысячи лет. Астрологам звезды сообщают по секрету о невидимой, сокровенной сути личности. Особенно всем интересно, что же осталось «за кадром» в биографии какой-либо земной экранной звезды, что послужило причиной ее вспышки и неугасающей славы.
Астролог Феликс Величко, составив гороскоп Великой Марлен, сразу же заметил, что настоящую Дитрих не знал никто. «Очень скрытный, сдержанный человек, в тихом омуте которого водятся черти. Скорее всего, имя и фамилия у нее вымышленные, и родилась она, вероятно, в дворянской семье… У нее чувства были подчинены рассудку. В душу свою она вряд ли кого-то пускала — это типичный одинокий путник на дороге жизни, которая, чем ближе к концу, тем ухабистее. Подсознание актрисы — это кипящий ад, причиняющий ей много страданий, начиная с разрыва с семьей и кончая одиночеством наедине с депрессивным состоянием… Марлен Дитрих сильно влекло к мужчинам, хотя бы для того, чтобы показать свою власть над ними… и наказать за дерзость. Люди с сильной Черной Луной в гороскопе, при всей их талантливости, обычно проживают трагическую жизнь. Но, к счастью, именно в творчестве могла приоткрыться плотно закрытая заслонка ее души…»
Актриса в своих сердечных и, на первый взгляд, искренних мемуарах поведала миру о том, что посчитала нужным, чтобы ее неувядаемый образ не потускнел. «Мое настоящее имя Марлен Дитрих. Это не псевдоним, как все утверждают. Спросите любую мою школьную подругу, она подтвердит вам это!» На самом же деле вторую дочь родовитого высокопоставленного военного звали Мария Магдалена фон Лош. Она родилась 27 декабря 1901 г. в маленьком городке неподалеку от Берлина. Имя Марлен девочка придумала себе в 13 лет, соединив вместе два настоящих, а сценическая фамилия Б^псИ («отмычка» — нем.) обозначает ключ, открывающий старые замки. Детство Марлен прошло в прекрасном доме на Линденштрассе, рядом с богатым ювелирным магазином «Конрад Фельсинг», принадлежавшим по наследству ее матери Жозефине. Отец (он погиб в Первую мировую войну) и два отчима в воспитании девочки участия не принимали, всем занималась мать. Как достойная представительница немецкой аристократии, она без особой нежности и теплоты, но с исключительным вниманием следила, чтобы дочь следовала ее строгим и ясным жизненным принципам: чувству долга, любви к любому делу, верности и контролю над своими чувствами. Мать стала для Марлен образцом стойкости, а бабушка — эталоном вкуса, элегантности и очарования.
Семья ни в чем не нуждалась, и девочка получила прекрасное гуманитарное образование: хорошо знала и любила французский и английский языки и литературу, увлекалась поэзией и философией, занималась гимнастикой и, особенно серьезно, музыкой. Она часами играла на рояле и лютне, педагоги пансиона-интерната в Веймаре и профессор Флеш из музыкальной академии считали, что будущее Марлен — это скрипка. Однако музыкальное образование пришлось прервать из-за серьезного воспаления сухожилий руки. Это стало первым ударом в жизни, крушением юношеских надежд. Она перенесла его стойко, не раскисла и решила попробовать свои силы в известной театральной «Рейнхардт-школе». Актриса из Марлен получилась на редкость заурядная. «В течение одного вечера я могла играть служанку в первом театре, затем автобусом или трамваем добиралась до второго театра, в спектакле которого играла одну из амазонок, в третьем театре, например, играла роль проститутки». На грим уходило больше времени, чем на исполнение роли. Но девиз матери: «Не расслабляйся, делай что-нибудь!» — не позволял Марлен упасть духом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});