Читать интересную книгу Молот Тора - Уильям Дитрих

Места, конечно, было полно, но явно маловато для леди Авроры Сомерсет. Она бросила взгляд на свободные комнатенки и заметила, что хотя ее сундуки могут разместиться и в чулане, но самой ей места тут решительно мало. После беглого знакомства со всеми возможными помещениями она объявила, что верхний этаж восточного бастиона худо-бедно может обеспечить ей необходимое и комфортное уединение. С врожденной властностью она повелела Портеру убрать оттуда шестифунтовые орудия и попросила выделить ей отряд американских пехотинцев, чтобы перетащить для нее более удобную кровать с утепленным тюфяком, заявив, что нижний этаж подойдет для ее горничной. Потом Аврора добавила, что для придания жилого вида ее новому жилью потребуется бросить на дощатый пол некоторое количество шкур.

— А что будет, если мы подвергнемся нападению? — спросил молодой лейтенант, очевидно испытывая благоговение перед властным видом английской знати.

— Дорогой лейтенант, уверяю вас, никто не посмеет напасть на Сомерсета, — ответил Сесил.

— А я возьму охотничье ружье кузена и всажу пулю между глаз любому, кто предпримет такую попытку, — добавила Аврора. — Я стала первоклассным стрелком… уверяю вас, кузен многому научил меня. Кроме того, разве бастион не является самым защищенным местом в крепости? Не сомневаюсь, лейтенант, что вы постараетесь обеспечить безопасность женщин!

— Конечно, постараюсь.

Он вновь внимательно перечел письмо Джефферсона, словно в нем могли содержаться указания, как ему удовлетворить запросы нежданной гостьи.

— Я буду настороже и не подпущу близко ни одного краснокожего дикаря… впрочем, как и любого солдата из вашего гарнизона, который осмелится нарушить мое уединение. В Англии мы умеем постоять за себя, и наш пример достоин подражания. Уроки самозащиты могут оказаться для вас весьма ценными. — Аврора пренебрежительно сморщила носик. — К сожалению, ваш форт мало напоминает стильные и красивые английские крепости. — Коснувшись его щеки, она улыбнулась с признательностью. — Я высоко ценю ваше гостеприимство, лейтенант.

После такого заявления Портер безоговорочно капитулировал, подобно повстанцам Банкер-Хилла, и Британия восторжествовала, отомстив за свое поражение в Йорктаунской кампании. Если бы Аврора попросила коменданта отдать его личную ванну, он подчинился бы беспрекословно, разрешив ей заодно распоряжаться на всей территории Индианы.

В общении с дамами я, разумеется, имел больше опыта. Но, увы, бедный неопытный Портер превосходил меня в благоразумии: разъедаемый ревностью, я сразу начал вынашивать тайные планы.

— Неужели ты хочешь подвергнуть опасности наше северное путешествие, разъярив Сесила непристойным флиртом с его кузиной? — прошипел Магнус, видя, как я жадно поглядываю на бастион, мечтая атаковать его. — Это так же безответственно, как и твои шашни с Полиной Бонапарт!

— Он же ей не муж и не отец. И поверь мне, Магнус, завоевание сердца Авроры может оказаться таким же полезным для безопасности нашего путешествия, как карета Полины Бонапарт, вывезшая нас из Морфонтена. Женщины способны стать изобретательными союзницами, если не склонны к измене.

Я оставался неисправимым оптимистом.

— Она же выше тебя по положению, и у нее в запасе есть пара пушек, чтобы держать на расстоянии любвеобильных пройдох.

— Сие лишь означает, что мне надо вести тонкую игру, как индейцам Понтиака, захватившим Мичилимакинак.

Вряд ли, конечно, мне удастся загнать мяч для лакросса в ее будуар, но у меня имелся троянский конь иного рода. Я взял самую большую мою ценность — заслуженную винтовку — и уговорил служанку Авроры положить ее на кровать в интересующей меня спальне бастиона вместе с запиской, где наряду с выражениями восхищения по поводу освоения стрелкового искусства предлагалось воспользоваться моим ружьем для защиты и развлечения.

Между тем нас угостили гарнизонной стряпней. Всех интересовала личность Джефферсона, и я сообщил офицерам все, что думаю о новом президенте.

— Этот человек пишет как Моисей, но его ораторского искусства недостаточно даже для удержания внимания школьного пансиона. В кабинете он держит живую птицу и кости вымершего слона, а о вине знает больше, чем герцог Бургундии. По-моему, он гениален, но вдобавок невероятный оригинал.

— Как и все лидеры, не рожденные для столь высокой должности, — хмыкнув, заметил Сесил. — По общему мнению, американские демократы исключительно умны, но ведь важно еще и воспитание…

— Благодаря ему наша обеденная трапеза сопровождалась интереснейшими разговорами, которых я не слышал со времен расставания с Беном Франклином, — заметили. — Его любознательность ненасытна. И вы можете быть уверены, что он совершенно очарован идеей освоения Запада.

— Меня восхищают дарования вашей молодой страны, — сказала Аврора, — учитывая, что во время последней войны все аристократы бежали в Канаду или вернулись в Англию. Я прочла вашу Конституцию. Кто бы мог подумать, что среди простонародья могут появиться такие гении! Вы, лейтенант Портер, защищаете замечательное экспериментальное государство. Поистине замечательное. — И она одарила коменданта такой ослепительной улыбкой, что я испытал мучительный укол ревности.

— Вы правы, мисс Сомерсет, — покраснев как маков цвет, ответил он. — Кроме того, по-моему, самые непримиримые враги со временем могут стать лучшими друзьями.

Он улыбнулся как придворный льстец. Готов поклясться, однако, что этот молодой негодник проявил твердость характера.

Вскоре Аврора вежливо удалилась в свою изолированную маленькую твердыню, а мы, мужчины, продолжили разговоры за портвейном, покуривая трубки — Сомерсет устроил показательное выступление по разжиганию сигар, новинки, завезенной из испанских владений, — а я, принеся извинения, выскользнул во двор, прежде чем Портер или еще какой-нибудь ловкач не опередит меня, проскакав по учебному плацу к вожделенному бастиону. На мой стук отозвалась горничная. Я заявил, что одолжил на время свое ружье и хотел бы убедиться, что с ним умеют правильно управляться. Ухмыляющаяся девушка отворила мне дверь.

— Не это ли вас интересует, господин Гейдж? — донесся сверху голос Авроры.

Черное дуло моей винтовки, подобно выглядывающей из норы змее, появилось в проеме опускной двери верхней комнаты.

— Я удивилась, обнаружив это оружие на своей кровати, хотя в записке сообщалось, что оно может мне пригодиться.

— Ваше замечание о возможной перестрелке с индейцами дало мне повод подумать, что вас порадует тренировочная стрельба из мастерски сделанной винтовки, — объяснил я. — Мы могли бы попрактиковаться вечерком.

— Подозреваю, что ее выковали в Ланкастере, — задумчиво произнесла она.

— На самом деле в Иерусалиме, но это долгая история.

— Что ж, если мы будем стрелять вместе, то поднимайтесь и расскажите мне ее.

Итак, забравшись наверх, я закрыл люк и бросил на него пару меховых шкур, чтобы приглушить ожидаемые крики ее страсти. Дождавшись особого приглашения, я устроился на сундуке, а она, изящно расправив платье, присела на краешек кровати, озаренной горящими свечами, в свете которых заманчиво сверкали ее изумрудные глаза и золотились роскошные волосы. Продуманная небрежность наряда придавала ей на редкость эротичный вид: две пуговки предусмотрительно расстегнуты, на распущенных локонах играют огненные отблески, а белые чулки подчеркивают изящество ножек, выскользнувших из узких туфелек.

— Тот оружейник служил британским агентом, а ложу для винтовки вырезала его очаровательная сестра, — начал я.

— Правда, очаровательная? — Аврора отбросила с груди прядь волос.

— Не такая очаровательная, как вы, безусловно.

— Безусловно. — Потянувшись, как кошка, она деликатно зевнула. — Но другой женщине вы сказали бы то же самое, верно? Сладострастный обманщик. Мне знаком ваш тип мужчины.

— В данный момент я сама искренность.

— Неужели? — Винтовка лежала на ее коленях. — Ладно, господин Гейдж. Тогда подойдите сюда и покажите, как действует ваше ружье.

Так я и сделал.

Да, поистине женщина является ошеломительно прекрасным творением природы, а лучшие из них подобны райским вратам. Я ценю юных красоток. Но помимо них встречаются более пылкие, волнующие и страстные особы, способные открыть нам мир совершенно особого рода. Страсть Авроры пылала рубиновым огнем, золотисто-каштановые волосы рассыпались по белоснежным плечам, глаза сверкали, губы жаждали ласк, затвердевшие розовые соски ее грудей возбудились и отвердели так же, как моя плоть; страстью дышало все ее тело с роскошными изгибами, тонкой талией и удивительными, завораживающе стройными ногами: лежа рядом с ней, я думал, что нет в мире более великолепного всхолмления, чем ее бедра, нет более роскошной и таинственной лощины, чем ее уникальное лоно. Она воплощала в себе одновременно рай и ад, была ангелом желания. Она сразила меня наповал, хотя, впрочем, это произошло еще тогда, когда я впервые увидел ее сходящей по лестнице в Детройте. Высочайшего почитания требовали ароматы ее жаркого тела и удивительная родинка на щеке: о да, я забыл обо всем на свете и готов был следовать за ней, куда она пожелает. Мы резвились подобно игривым норкам, задыхаясь, словно беглецы; она высвободила из глубины моего существа невообразимо потрясающие и не знакомые мне прежде ощущения. Однако при всех наших судорожных вздохах и страстных поцелуях она, похоже, не потеряла любопытства к знаменитому Итану Гейджу, и когда мы слились в объятиях, ее лукавые вопросы о моей винтовке сменились воркующими мольбами, призывавшими меня рассказать о том, что именно мы собираемся искать после Гранд-Портиджа.