— Эй?! — послышалось в спину от продавца… — что за… черт!!! Верните парня, он последний!!!
Вприпрыжку я бежала за Брук, которая не видела перед собой никаких преград, ведь теперь мужчина ее мечты был с ней… она неслась как ветер, пока на пути не встал забор. И эта умалишенная оперлась на ограду, перепрыгивая через него.
— Стой! — я задохнулась, на штурм забора сил не осталось, поэтому я просто перевесила руку, затем ногу и заметила уморительную картину.
Брук оперлась спиной о забор, а на ее руках лежал Генри какой-то. Ее лицо было убито горем, я даже не поняла в чем дело, пока не спросила.
— Ты что поранилась?! — я как мешок с песком рухнула за забор, не сводя глаз с девушки, — Брук?!
— Да, нога…
Мои руки тут же коснулись ее ног, пытаясь проверить что с ней, но она не кричала и не корчилась от боли.
— Ты в порядке, — неуверенно ответила я.
— Да не моя нога! Его нога, я сломала ему ногу!
Через сорок минут, мы сидели у Брук дома, приматывая конечность герою-любовнику ее грез клейкой лентой. Все время до дома мы безумно хохотали над нелепостью ситуации, решив напрочь завязать с любыми видами похищений. Параллельно мы поглощали чипсы, запивая все это колой, я помнила про домашний арест, но… лучше уж насладиться свободой в полной мере!
Набрать кило калорий, послушать отличную музыку и просто отлично провести время, мой план.
Напарница по похищению рассказывала смешные истории о школе, а я лишь молча кивала, так как сказать было нечего… но мне так хотелось поделиться с ней мыслями о парнях и даже тренере, но я не доверяла ей.
Время подходило к шести вечера, нужно было уходить.
Пока я собирала свои очки и тапочки, мне пришло смс.
"Завтра на Ривер-Стрит в восемь вечера, приходи не пожалеешь". Номер не определился, но в конце текста была добавлена одинокая буква "Э".
Part 5. "Э" первая буква алфавита.
Иногда то что, кажется, не то — что кажется.
Брук не узнала о моем странном сообщении, а я ушла в полной растерянности. В каком-то трансе дошла домой, забыв о том, что я больна и под домашним арестом. Стоило переступить порог, как сопли, снова потекли и осознание четырех стен, накрыли меня неожиданной лавиной, но большей неожиданностью было то, что родители встретили меня не с ремнем, ну или скрученной газетой в трубку, а воплями радости, да так громко, что я испугалась.
— Детка, где ты была? — в голос полным заботы спросили они, обнимая меня. Я подозрительно посмотрела на них, блондинистая голова мамы, добрые глаза папы, вроде бы я знала этих людей, которые меньше суток назад, посадили меня в исправительную тюрягу домашнего режима. — Мы переживали за тебя!
Я посмотрела на часы, время было совсем детско-старческое, восемь часов вечера.
— Я тоже переживала, все-таки мой поступок нанес вам психологическую травму, а где наш главный психотерапевт? — говоря это, я подразумевала Монику. — Повесилась от собственных мыслей? — родители все ещё молчали, — если да, то я рада за нее!
Сейчас действовал принцип "все можно", ведь все равно домашний арест гарантирован с продлением, мой язык окончательно развязался и сейчас жил отдельной словесной жизнью.
— Мак…
— Нет, мам! — пресекла я, топая ногой по ковру. — Сейчас я говорю! — папа захлопал глазами, у него даже усы зашевелились! — Во-первых, я ненавижу твои дурацкие свитеры, со слониками, пингвинами и другими нелепостями и зоопарками! И я терпеть не могу вашего отношения ко мне! Я уже взрослая и не нужно каждый раз гладить меня по голове и тянуть за щеки! И… — мысль неожиданно оборвалась, и папа успел вставить слово в мою тираду…
— Максимилиана Джеймс, мы хотели не наказывать тебя больше, прекратив этот домашний арест, так как испугались, зная твой характер, но сейчас… — папа взглянул на маму, которой я разбила сердце, сказав всю правду о свитерах. — Сейчас, я вынужден подумать правильное ли это решение.
План Б!
— Э-э, мам… — промямлила я, — тот с жирафом, милый, правда! — Рейчел подняла на меня глаза и робко улыбнулась. Хочешь сделать маме приятно? Соври. — И по голове меня можно гладить… только не тяни за щеки, а то они скоро как у бульдога вытянуться и слюни капать будут!
Пока очередной словесный бред слетал с моих губ, пятая точка и правая нога попятились на верхние ступеньки лестницы…
— Милая, нужно было раньше сказать. — Почти голосом полным оправдания и неловкости заявила мама, будто это она школьница, которую отчитала неадекватная мамаша. Звучит жутко!
— Славно, что мы выяснили все это. — В моем папе проснулись полководческие замашки и генеральские нотки в голосе, отрастит усы как у Буденного (да-да, я люблю историю), и возможно я буду бояться его! — Теперь иди наверх и подумай о своем поведении.
Я кивнула и быстро взметнулась по лестнице, закрываясь в комнате. Мой телефон с сообщением просто прожигал карман джинс и мозг. Кто-бы не написал это, ясно одно, ему не все равно на то, что мне все равно. Единственное что движет мной так это интерес, что же такого я могу увидеть на Ривер — Стрит… или кого. Ведь "Э" не последняя буква алфавита…
Остальное время в комнате я провела так сказать с пользой. После прослушанных мной двадцати песен Лайнела Ричи подряд, я испытала дикое желание влюбиться… или убиться от всех этих сентиментальных завываний, которым, кстати говоря, подвывала с не меньшим усердием мартовских котов. Приняв теплый, успокаивающий душ, я, наконец, залезла в свою любимую растянутую и дырявую футболку, а затем завернулась в уютное одеяло, сладко потягиваясь. Время было достаточно подходящее для сна, почти десять вечера, еще раз перечитав сообщение, я прикрыла глаза, до завтра осталось всего два часа с хвостиком…
Теплый луч света норовил выбить мне глаз. Поморщив нос, я приоткрыла левый глаз, солнце слепило яркостью. Либо день теплый, либо я была в коме и уже лето. На часах почти восемь и мне не нужно идти в школу. Хоть какой-то плюс от простуды. Завтра наступило и теперь у меня одна головная боль как сбежать из дома на свидание своей " мечты". Я втянула носом воздух комнаты, пропитанный пылью, которая отчетливо крутилась в солнечном свете. Простуда стала сдавать позиции, дышать было легче, еще один плюс, на свидании не придется обниматься с носовым платком.
Спрыгнув с постели, быстро пробегая по неприветливо холодному полу, я шмыгнула в ванную. Как всегда поразилась своей утренней красоте, особенно в волосах. Где-то час ушел на проведение всех утренних процедур. Еще час я убила на уборку в комнате, а он в свою очередь, нагрузил мои легкие тонной пыли, которую я сняла с дисков, а у меня их очень много. Впору свой магазин открывать.