на новый этап боевых действий, — делаю глоток напитка и понимаю, что «грушник» умеет варить кофе, — Затем хочу сходить в кино и посмотреть на реакцию зрителей. Это весьма познавательный метод — узнать, что простой народ думает о твоей работе.
Только какого шута столь важный товарищ с утра торчит в моей квартире? Если есть какие-то претензии, то можно их высказать в другом месте. Тут передо мной оказывается тарелка с яичницей, бутерброды подпол сделал заранее. Наевшись, смотрю на нежданного гостя. Тот не заставил себя долго ждать.
— Алексей, вы сняли отличный фильм! Мне с супругой он очень понравился. Но зачем вы пытаетесь превратить любое мероприятие в балаган и ознакомление общественности с вашим особым мнением? — начал Геннадьевич спокойным тоном, — Романова убрали, за что вы нам должны сказать спасибо. Ведь именно наше ведомство так подстроило ситуацию, что именно Алексей Владимирович стал инициатором запрета вашей работы за рубежом. Сейчас его соратники дружно вешают на бывшего друга всех собак, лишь бы оправдаться перед разозлившимися «внешторговцами» и «минфиновцами». Ваши враги сдали назад, а многие просто поджали хвост. И вдруг вы, на белом коне, размахивая шашкой, проваливаетесь в выгребную яму. Это уже попахивает чем-то нездоровым. А вчерашняя выходка в ресторане? И эта провокационная песня.
Гы. Хорошо, что подпол не в курсе, что сегодня «Я остаюсь» увидят сотни тысяч зрителей, пришедших на утренний показ очередной порции клипов. А вообще, песня неплохая и ничего провокационного в ней нет. Другой вопрос, что опять пойдут слухи, особенно если партократы захотят её запретить.
— Вы понимаете, что сейчас просто затишье перед бурей? Ну не дадут вам спокойно жить, при таком-то характере. Мы уже думали, что не мешает сократить срок вашей изоляции и через год разрешить работать в США, — продолжил воспитательный курс Андрей Геннадьевич, — Но, в случае громкого скандала, даже мы не сможем вас прикрыть. Давайте называть вещи своими именами. Отдел идеологии, несмотря на смену руководителя, крайне зол на режиссёра Мещерского. Но ладно. Вижу, что объяснять элементарные вещи — бесполезно. Перейдём к причине моего визита. Что вы сказали вчера водителю про Китай? Мол, вспомнили крайне важную вещь, из-за которой меня вытащили из отпуска и с утра пораньше отправили к вам.
Блин. Я что-то совсем забыл. В своём докладе о будущем устройстве мира мне как-то удалось обойти тему роста мощи и будущего доминирования Китая. Мне изначально не хотелось лезть в далёкое будущее и ГРУ получило в основном информацию о семидесятых годах и обрезки сведений о новых технологиях.
— В 1972 году, вроде зимой, президент Никсон посетит Китай и будет очень гостеприимно встречен Мао. Это положит начало долговременному сотрудничеству между двумя странами. Вначале речь пойдёт о политике, и американцы станут поддерживать инициативы китайцев, направленные против СССР. Но после смерти кормчего, его преемник Дэн Сяопин развернёт страну в совершенно ином направлении. С конца семидесятых Китай начнёт становиться мировой фабрикой, — делаю перерыв на новую порцию кофе, — Сейчас на Западе судорожно ищут возможности для удешевления производственных расходов и продукции. И вариант с азиатами просто идеальный. Народ там беден, но дисциплинирован, при этом готов работать за миску риса. Плюс выгодное географическое положение и тёплый климат. Только эти убогие не понимают, что постепенно начнут взращивать монстра. Уже лет через тридцать китайская экономика станет второй в мире. Но самое главное — нашим соседям удастся сделать страну самодостаточной. Понятно, что будет существовать зависимость от сырья, но это решаемый вопрос. При этом иностранные компании не прекратят вкладывать новые миллиарды в столь перспективный рынок, усиливая потенциального противника ещё сильнее. КПК сохранит полный контроль над всеми сферами жизни страны, но это уже будет пародия на социализм. Только никого в Пекине данный вопрос смущать не будет. Он продолжит планомерно строить супердержаву.
Некоторое время подполковник молчал, а потом натуральным образом зашипел. Я и не припомню его таким злым.
— Как можно было забыть или утаить подобную информацию? Всего два года прошло с момента провокации на острове Даманский. Да и других проблем с Мао хватает, — продолжал давить меня взглядом Геннадьевич, — А тут визит президента США, о котором мы пока не знаем. Вы издеваетесь, Мещерский? Всё песенки поёте, с властями ругаетесь, изображая из себя рубаху-парня. При этом важнейшую информацию, связанную с безопасностью страны, мы получаем случайно, когда вы вдруг соизволите нас обрадовать. Может, действительно поместить вас в уютный санаторий закрытого типа? Там вы сразу вспомните всё, что знаете. Не сможете сами — мы вам поможем, благо современная фармакология позволяет.
Немного помолчав, подполковник снял фартук, надел свой пиджак и начал давать указания.
— Сегодня же садитесь и вспоминаете буквально всё. Если я говорю, всё, то нас интересует даже выскочивший прыщ на жопе Мао, или сколько раз в день мочится Жорж Помпиду. И поверьте, шутки закончились. Вам придётся очень постараться, чтобы сохранить свой прежний ритм жизни в Союзе. Про заграничные поездки можете пока забыть.
Подпол ушёл, а я некоторое время сидел за столом. Надо признать, что Лёша — просто идиот. Мало того что набухался, так ещё и ляпнул водителю лишнего. Ведь дал себе установку молчать и более не лезть с предсказаниями к товарищам. Провокации с фильмом и песней — просто детский лепет, по сравнению с возможностями ГРУ. От партократов я отбрешусь. Но с ведомством Ивашутина такая тема не пройдёт.
[1] Анатолий Германович Крупнов (1965 — 1997) — советский и российский музыкант, бас-гитарист-виртуоз, вокалист, композитор, поэт, актер театра и кино, радиоведущий. Основатель и лидер групп «Чёрный обелиск» и «Крупский сотоварищи». Участник коллективов «Шах», «Неприкасаемые», «ДДТ», «Воскресение».
Глава 15
— Да контра он, я тебе говорю! Ещё и взглядов своих не скрывает, недобиток белогвардейский!
Мужичок средних лет, весь какой-то помятый, одетый в поношенное пальто и разбитые ботинки, прямо-таки фонтанировал эмоциями. Он экспрессивно доказывал двум товарищам свою позицию, помогая себе жестикуляцией. Спутники слушали его молча, но один из них явно посмеивался, вызывая у рассказчика дополнительный негатив.
— А ты чего ржёшь здесь, Палыч? — воскликнул мужичок, взмахнув руками, — Давай, поделись мнением. Или ты этого буржуя поддерживаешь, который из-за границ не вылезает и жирует за счёт простого народа? Все они там вражины и одним миром мазаны!
— Начнём с того, что в 1915 году никаких беляков не было. Только ты этого в школе явно не учил, Степан. Наверное, прогулял в очередной раз, — насмешливо ответил Палыч, — Что касается фильма, то мне он понравился. Я ещё раз на сеанс схожу, и супругу с собой возьму. Что касается твоих слов, то критиковать много ума не надо. Ты вот на заводе особых результатов не показываешь. То в запое, или опять чего. Потому и гавкаешь на более успешных людей. И не тебе, паразиту, за весь советский народ говорить!
— Да я…
— Паразит и бездельник! Ты даже на кино у Михалыча пятьдесят копеек занял, — Палыч кивнул на третьего члена их компании, — И вообще, не подходи ко мне больше. Мало того, что от тебя вечно перегаром несёт, так ещё и слова нормального никогда не скажешь.
Я тут решил посетить дневной сеанс своего фильма. На улице осень, поэтому достаточно натянуть на голову кепку и поднять воротник пальто, дабы тебя не узнали. Ну и не настолько я публичная фигура, чтобы меня узнавали на улице. Выйдя вслед за толпой, я увязался за тремя работягами, так как один из них был уж слишком шумен. Недослушав начинающуюся перепалку, сворачиваю в сторону идущей группы молодёжи. Здесь у народа совершенно иные эмоции.
— Нет, ну вы видели⁈ Как он его штыком в глаз. А второй прямо сапёрной лопаткой по голове. Так и надо этой немчуре проклятой! И этот, который штыком Фрицу в брюхо!
Нескладный парень достаточно косноязычно пытался выразить свои эмоции идущим рядом девушкам и парням.
— Савельев, ты за полтора часа только сцену драки и заметил? — строго произнесла невысокая девица, явно староста или комсорг, — То есть для тебя не важен факт героизма русских солдат и коварного поведения немецких империалистов?
— А мне любовная линия понравилась! — томно вздохнула высокая девушка с отличной фигурой, — Как всё красиво и элегантно! А поручик