Читать интересную книгу Шри Ауробиндо. Эссе о Гите – II - Шри Ауробиндо

Как же осуществить это? Сначала, говорит Гита, практикуя Буддхи-йогу, buddhyā viśuddhayā yuktaḥ, нужно объединить наш очищенный рассудок с нашей чистой духовной субстанцией. Это духовное обращение буддхи, в результате которого он прекращает смотреть вниз и вовне и переводит свой взор внутрь и вверх, является основным элементом Йоги знания. Этот очищенный рассудок должен управлять всем существом, ātmānaṁ niyamya; он должен с помощью твердой и неослабной воли, dhṛtyā, которая всецело сосредоточена на безличном состоянии чистого духа, заставить нас отказаться от увлекающих вовне желаний низшей природы. Чувства должны оставить свои объекты, а ум избавиться от вызываемых ими симпатий и антипатий, так как безличному «я» несвойственно испытывать ни желания, ни отвращение; и то и другое – просто витальные реакции нашей личности на объекты, с которыми ей приходится взаимодействовать, а соответствующий отклик ума и чувств является опорой и поддержкой этих реакций. Нужно научиться полностью контролировать ум, речь, тело и даже чисто витальные и физические реакции – стать выше голода и холода, физической боли и удовольствия; все наше существо должно быть безразличным и беспристрастным, незатрагиваемым всеми этими вещами, одинаково относиться ко всем внешним воздействиям, а также к внутренним реакциям и откликам на них. Это наиболее простой и действенный метод, прямой и узкий путь Йоги. Необходим полный отказ от всех желаний и привязанностей, vayrāgya; искатель должен пребывать в состоянии безличности и уединении и с помощью медитации постоянно находиться в контакте со своим глубочайшим «я». И все же цель этой суровой дисциплины заключается не в уходе в некое возвышенное затворничество и не в превращении себя в умиротворенного мудреца или мыслителя, не склонного участвовать в беспокойной жизни мира, – она призвана избавить нас от всех проявлений эгоизма. Первым делом нужно избавиться от раджасического эгоизма, эгоистической силы и неистовства, высокомерия, желания, гнева, чувства и инстинкта обладания, сильных жизненных страстей. Но после этого должны быть отброшены и другие формы эгоизма, даже его саттвическая разновидность; ибо конечная цель – освободить душу, ум и жизнь от любых связывающих и ограничивающих ощущений типа «я» и «мое», nirmama. Нам предлагается метод радикального избавления от эго и всех его требований. Ибо чистому безличному, невозмутимому «я», поддерживающему вселенную, несвойственен эгоизм, оно ничего и ни от кого не требует; оставаясь всегда спокойным, ясным и невозмутимым, оно молчаливо и беспристрастно взирает на людей и объекты, зная себя и мир. И нам становится ясно, что, живя внутри в подобного рода или аналогичной безличности, душа, потерявшая интерес к внешним объектам, может наиболее быстро достичь единства с этим неизменным Брахманом, который наблюдает и знает все формы и изменения вселенной, но которого они не затрагивают.

Этот первоначальный переход к безличности, предписанный Гитой, вне всякого сомнения, приносит глубочайший внутренний покой и по своей сути и принципам практики сходен с методом саньясы. И все же на определенном этапе эта тенденция к ограждению себя от притязаний активной Природы и от внешнего мира может стать препятствием и ее ограничивают, с тем чтобы не позволить состоянию внутреннего покоя перерасти в полный отказ от действий и изоляцию от окружающего мира. Отречение чувств от привлекающих их объектов, viṣayāṁs tyaktvā, должно быть по своей природе тьягой; нужно отказаться не от естественной и необходимой активности органов чувств, а от всех чувственных пристрастий, rasa. Нужно уметь находиться в тварном мире и взаимодействовать с объектами чувственной сферы, но не ради удовлетворения желаний, а для блага духа, вершащего в мире божественный труд, сохраняя чистоту, истинность и интенсивность, простоту и совершенство в работе органов чувств, kevalair indriyaiś caran. Вайрагья (vairāgya) должна быть не обычным отвращением к жизни или неприязнью к действиям в миру, а отречением как от раги (rāga), так и от ее противоположности двеши (dveṣa). Нужно полностью избавиться от всех ментальных и витальных симпатий и антипатий. И это требуется не для угасания активности, а для обретения совершенной уравновешенности, благодаря которой дух сможет оказывать беспрепятственную и безграничную поддержку интегральному и всестороннему видению вещей и интегральной божественной деятельности в Природе. Постоянная практика медитации, dhyāna-yoga-paro nityam, является эффективным средством, позволяющим душе человека осознать присущее ей качество Силы и качество безмолвия. И все же не следует отказываться от активной жизни, занимаясь одной лишь медитацией; необходимо продолжать действовать, совершая каждое действие как жертвоприношение высочайшему Духу. Этот уход от мира на пути саньясы готовит индивидуальное сознание к всепоглощающему сосредоточению на Вечном и исчезновению в нем, и отказ от деятельности и жизни в миру является необходимым этапом на этом пути. Но путь тьяги, предписываемый Гитой, скорее, служит подготовкой к превращению всей нашей жизни, всего нашего существования, всех наших действий в единое и неделимое целое с безмятежным и неизмеримым бытием, сознанием и волей Божественного, он предваряет и делает возможным широкое и всеобъемлющее восхождение души от ограничений эго к невыразимому совершенству высшей духовной природы, parā prakṛtiḥ.

Об этом решительном повороте в линии рассуждений Гиты говорится в следующих двух шлоках, в первой из которых Кришна многозначительно заявляет: «Став Брахманом, не скорбя ни о чем и ничего не желая, равно относясь ко всем существам, человек обретает чувство высочайшей любви и преданности ко Мне». Но, с традиционной точки зрения, бхакти – преданность личному Богу – может быть лишь началом или подспорьем на узком пути знания, концом или вершиной достижений которого является слияние души с безличным Брахманом и исчезновение личности. И в этом лишенном качеств единстве места для бхакти не остается: ибо некого и некому любить; все теряется в неподвижном и безмолвном отождествлении дживы с Атманом. Гита же в данном случае говорит о чем-то, что превосходит Безличное, – о высшем «Я», являющемся верховным Ишварой, о высшей Душе и ее высшей природе, о Пурушоттаме, находящемся за пределами как личного, так и безличного и примиряющем их на своих вечных высотах. Эгоистическая личность растворяется в тишине Безличного, но в то же время даже в этой тишине высшее «Я», которое выше Безличного, продолжает действовать. Слепая и ущербная деятельность эго и трех гун прекращается и заменяется обширным и спонтанным движением безграничной духовной Силы, свободной и неизмеримой Шакти. Вся Природа становится силой этого единого Божественного, а все действия – его действиями, осуществляемыми через индивида как через канал или инструмент. Вместо эго вперед выходит сознательная, истинная духовная личность – нерушимая частица верховного Божества, неуничтожимая сила высшей Пракрити, mamaivāṁśaḥ sanātanaḥ, parā prakṛtir jīva-bhūtā, – проявляющая себя в своей свободной подлинной природе, облеченная могуществом своего высшего состояния бытия, исполненная величия и великолепия благодаря своему вечному родству с Божественным. Тогда душа человека чувствует, что в высшем безличном духовном бытии она едина с Пурушоттамой, а в своем универсализированном личностном бытии является его проявленной силой. Ее знание – свет его знания, ее воля – сила его воли, ее единство со всем сущим во вселенной – игра его вечного единства. Именно в этой двойной реализации, в этом единении двух сторон невыразимой Истины существования, которые как вместе, так и порознь позволяют индивиду приблизиться к своему бесконечному духовному существу и проникнуть в него, должен жить, действовать и чувствовать освобожденный человек, а также определять (или, скорее, позволять делать это величайшей силе своего высшего «я») свои отношения со всем сущим и внутренние и внешние деяния своего духа. И в этой всеобъемлющей реализации любовь и преданность не только возможны, но и неизбежны – они венчают и наполняют собой это высочайшее переживание. Когда мы знаем Единого, который вечно становится Множеством, и Множество, которое в своем внешнем многообразии вечно остается единым, знаем, что Высочайший, раскрывающий в нас эту мистерию существования, не разделен своей множественностью и не ограничен своим единством, – мы обладаем интегральным знанием, мы испытываем переживание, примиряющее все противоположности и позволяющее человеку действовать в состоянии абсолютной свободы, muktasya karma.

Это знание приходит, говорит Гита, благодаря высочайшей бхакти. Оно достигается, когда ум, превосходя себя, превращается в супраментальное и высшее духовное видение, когда сердце тоже, перерастая невежественные ментальные формы любви и преданности, поднимается к спокойной, глубокой и светоносной любви, обладающей беспредельным знанием, к верховному блаженству в Боге и безграничному обожанию, к невозмутимому экстазу, духовной Ананде. Только после того как душа утратила свою эгоистическую отделенность и стала Брахманом, она может пребывать в истинной Личности, проникнуться высочайшей любовью и преданностью к Пурушоттаме и, благодаря силе своей глубокой любви, благодаря знанию сердца, по-настоящему познать его, bhaktyā mām abhijānāti. Когда абсолютный опыт ума дополняется глубинным видением сердца, мы обретаем интегральное знание – samagraṁ māṁ jñātvā. «Он познаёт Меня, постигает всю мою суть и принципы моего существования, – говорит Кришна, – понимает, кто Я и как Я велик», yāvān yas cāsmi tattvataḥ. Это интегральное знание является знанием Божественного, пребывающего в индивиде; это есть всеобъемлющее переживание Господа, тайно присутствующего в сердце человека, а теперь открывшегося как его высшее «Я», солнце, озарающее все его сознание, Владыка и Сила всех его трудов, божественный Источник, в котором душа черпает всю свою любовь и восторг, Любящий и Любимый – объект его поклонения и обожания. Также это знание является знанием Божественного, пронизывающего всю вселенную, Вечного, являющегося сутью всего, в котором все берет свое начало и пребывает, высшего «Я» и Духа Космоса, Васудевы, ставшего всем сущим, Владыки космического существования, управляющего деятельностью Природы. Это знание является знанием божественного Пуруши, сияющего в своей трансцендентной вечности, форму бытия которого невозможно постигнуть мыслью, но лишь умом, погруженным в безмолвие; это в высшей степени конкретное переживание его как абсолютного «Я», верховного Брахмана, верховной Души, верховного Бога: ибо этот на первый взгляд запредельный и непостижимый Абсолют в то же самое время и даже в этом своем высочайшем состоянии является Духом, порождающим космическое движение, и Владыкой всех этих существ. Так душа освобожденного человека, благодаря примиряющему знанию и одновременному ощущению абсолютного восторга трансцендентного Божественного, Божественного в индивидууме и Божественного в космосе, проникает в Пурушоттаму, māṁ viśate tadanantaram. Такой человек уподобляется ему в его знании себя и в его самоощущении, в его бытии, сознании и воле, в его знании мира и в его действиях в мире, он становится единым с ним на уровне вселенной, пребывая в единстве со всеми существами во вселенной, а также за пределами мира и индивидуальных форм в трансцендентности вечно сущего Бесконечного, śāśvataṁ padam avyayam. Такова кульминация высочайшего состояния бхакти, лежащего в основе высочайшего знания.