— Ты молодчина! — сказал Джек. — Я горжусь тобой!
— Если бы не твоя помощь, я бы сейчас не стояла здесь! — ответила брату Мелисса, улыбаясь.
— Нет, рано или поздно ты поднялась бы на вершину успеха в теннисе, — сказал Джек. — Я понял это, когда ты впервые взяла в руки ракетку.
Мелисса поцеловала его в щеку: похвала старшего брата для нее была дороже серебряного кубка.
— Как это трогательно! — умилился телекомментатор. — Мы с вами стали свидетелями убедительного триумфа британских теннисистов в Уимблдоне. В последний день соревнований Мелисса Фаррелл впервые стала обладательницей «Большого шлема», и это, несомненно, не последняя ее победа в международных турнирах. Ей только двадцать лет, но она уже весьма преуспела в теннисе и еще не раз порадует своих болельщиков новыми достижениями в этом великолепном виде спорта. Пройдя в четвертьфинал игр одиночного женского разряда, она вошла в десятку сильнейших теннисисток мира и вполне может претендовать на титул чемпионки Уимблдона. Это станет праздником для всей Великобритании. Возможно, уже в следующем году она…
Ник выключил телевизор, едва Мелисса покинула королевскую ложу. Гордость и радость за ее успех смешались в его душе с отвращением к самому себе — ведь он едва не лишил и ее, и всю страну этого волнующего момента. Ник вдруг ощутил острую зависть к тем, кто был сейчас с ней рядом, — к Джеку, Кэти, Хэлу и Эйсу. Он один виноват во всем, он мешал ей добиться победы, хотя и любил ее как никто другой. Какой позор!
Ник принял душ, переоделся и достал из шкафа портрет Мелиссы. Погладив ее изображение по щеке, он пробормотал:
— Прости, любимая!
Тяжело вздохнув, Ник повесил портрет на прежнее место.
— Кто знает? Возможно, на будущий год она захочет увидеться со мной? — воскликнул он, перефразируя слова телекомментатора. — Черта с два! — тотчас же ответил он сам себе.
ГЛАВА 10
Мелисса упорно держалась своей версии получения травмы лица, начисто отрицая причастность к этому Ника и настаивая на том, что Кэти неверно ее поняла.
— Откуда же тогда синяки на запястьях? — не унималась Кэти. — Вероятно, на тебя напала твоя зубная щетка?
— Отстань, умоляю! — морщилась Мелисса. — Ты хочешь, чтобы Джек затеял судебное расследование? Или чтобы отец узнал, почему Ник рассердился на меня?
— Хорошо, забудем об этом! — кивнула Кэти.
Газеты опубликовали фотографии Мелиссы и несколько дней перемывали ей косточки, но вскоре после завершения Уимблдонского турнира неприятный инцидент был всеми забыт.
Вернее, всеми, кроме Ника и Мелиссы. Но и она постепенно перестала испытывать страх при воспоминании о буйстве, охватившем его в ванной, и вновь начала лелеять надежду на примирение с ним. Ей почему-то не верилось, что Ник приехал в отель «Красный лев» исключительно ради сексуальной забавы. Как и в то, что он нашел себе другую, — ведь если бы у него была женщина, зачем бы он поехал в такую даль? Перед ее мысленным взором порой возникала надпись, оставленная им на зеркале, и тогда ее сердце радостно трепетало, взволнованное предчувствием их встречи в будущем году, разумеется, более удачной, чем в этом.
Теперь ей приходилось тренироваться до седьмого пота — чтобы сохранить свое положение в табели о рангах и подготовиться к рывку на самый верх спортивного Олимпа.
В деньгах она уже не нуждалась, они текли рекой, постоянно пополняемой не только высокими денежными призами за победы в турнирах, но и отчислениями за ее участие в рекламировании самых разных изделий и товаров. Грег то и дело подсовывал ей на подпись очередной контракт, весьма оригинально комментируя реплики по этому поводу Мелиссы.
Так, ее недоуменное восклицание: «Какие еще напитки с комплексом витаминов? Во время матчей я пью только чистую воду!» Грег невозмутимо парировал: «Пей хоть чистую водку! Для них главное, чтобы она была в их бутылке!»
Купальники Мелисса рекламировать согласилась, но наотрез отказалась позировать перед камерой в нижнем белье.
Кэти, случалось, фыркала, если ей не нравилась какая-то сопроводительная надпись под снимком, но вслух никаких резких замечаний себе не позволяла, поскольку ей тоже причитался определенный процент вознаграждения. Ее главной заботой было, как и прежде, повышение рейтинга своей подопечной.
В конце августа они прилетели в Нью-Йорк. Этот город вызывал у них обеих малоприятные воспоминания, но об аборте никто из них, разумеется, не обмолвился. За два дня до начала Открытого чемпионата Америки прибыл Джек. Мелисса заметно повеселела. Брат остановился в том же отеле, что и они с Кэти, и сразу же позвонил сестре в номер и пригласил ее на ужин. Они договорились встретиться в баре.
Мелисса надела белые джинсы и алую блузку и в таком виде предстала перед Джеком, с которым она не виделась с июля. Немного посидев в баре, они вошли в ресторан. Мелисса увидела Эйса: он ужинал там с ошеломительной рыжеволосой красоткой. Эйс тотчас же вскочил и, помахав им рукой, пригласил за свой стол.
— Ты просто неотразима, крошка! — сказал он Мелиссе, поцеловав ее в щёку, и, не давая Джеку возразить, велел официанту принести дополнительные приборы.
Джеку встреча с Эйсом испортила все настроение, и он опустился на стул с явной неохотой. Подружке Эйса его затея тоже не понравилась, судя по ее кислому лицу. Заметив это, Джек сочувственно улыбнулся ей.
— Меня зовут Джек Фаррелл, — представился он. — Это моя сестра Мелисса.
— А где же твоя тень? — поинтересовался Эйс, намекая на Кэти. — Да, извините, — спохватился он. — Мою спутницу зовут Салли Лу.
— Тень поехала проведать родителей, — сказала Мелисса, пожимая руку новой знакомой.
— А верный сторожевой пес? Раньше он не отходил от тебя ни на шаг! — улыбнулся Эйс, подмигнув Джеку. Тот рассмеялся.
— Оставьте Хэла в покое! Он славный мальчик! — заступилась Мелисса за отвергнутого любовника. — Эйс, ты ведь только что из Англии, не так ли? Как дела дома? Мама и папа здоровы?
— Вполне! И шлют вам обоим свой привет! — Он покосился на Джека, уткнувшегося в меню, и продолжил: — Я пытался уговорить Розу прилететь на чемпионат в Штаты, но она отказалась.
Мелисса не уловила в его голосе нотки раздражения, прозвучавшие довольно отчетливо: она изучала свою соседку по столу, потрясающую красавицу, как ей показалось. Салли Лу со скучающим видом теребила пальцами золотой браслет на запястье.
— Ты живешь в Нью-Йорке? — спросила Мелисса.
— Ага, — промычала в ответ американка.
— Работаешь манекенщицей?
— Ага. А ты еще одна теннисистка, как я поняла? — с усмешкой спросила Салли Лу, словно теннисисты заполонили весь город, как саранча.