Читать интересную книгу ИВЦ: жаркое лето 81-го - Виктор Дан

– Вот это новость! Следующий раз я подобную глупость не сделаю, тонуть так с музыкой!

Понедельник, 8 июня

Утром на работе появились отпускники, весёлые, загорелые, с облезлыми носами. Сплавлялись по рекам Средней Азии, побывали в Ташкенте и Самарканде.

– Какие впечатления? Погода?

– Мы сняли фильм. Покажем у Жанны Никитичны, она пригласила на чай. Там уже жара. Все выгорит к концу июня. У нас вижу тоже жарко, – Сергей Андреев, обычно спокойный, был оживлен.

– У нас жарко и в переносном смысле. Кажется, я вляпался в очередной скандал. Хочу вас перед оперативкой проинформировать. Зайди в нашу комнату.

Бурцев и его группа перспективных разработок сидели в комнате Виталия. Чтобы не беспокоить остальных, они втроем перешли в конференц-зал парткома, как всегда пустой в это время. Давиденко коротко рассказал об отчете, приезде Алешкина и своем заявлении в партком.

– Понимаю, что ничем хорошим для меня это не кончится. Никто не любит жалобщиков. Но вас не было, Бондаренко не принимал, не с кем было посоветоваться. Через неделю я ухожу в отпуск, впервые достал путевку в наш пансионат, потом предстоит возня по поводу заявления, короче, выбываю из игры надолго. Сергей останется за меня на время отпуска, но и потом не выпускайте вожжи из рук. Мне не хотелось бы снижения темпов работы из-за скандала.

– Мы что-то должны предпринять? – спросил Андреев. Бурцев промолчал.

– Сконцентрируйтесь на выполнении плана, остальное моя забота.

По виду Бриля в пятницу и сейчас можно было догадаться, что с заявлением в партком его ознакомили в тот же день. При всякой неожиданности или неприятности лицо каменело, а речь становилась замедленной и нескладной.

Во время оперативного совещания кто-то позвонил Брилю.

– Доброе, Павел Филимонович! Совещание, звоните через полчаса. Ему, прямо.

Интуиция подсказала Давиденко, что речь шла о нем. Бриль непроизвольно бросил на него взгляд. Зачем он мог понадобиться начальнику Первого отдела?

Действительно, не успел Виталий вернуться на место, как позвонил Драбенко.

– Виталий Семенович, зайдите ко мне, срочно!

– Что-то случилось?

– Вопрос на месте.

– Буду через четверть часа.

Первый отдел находился в новом корпусе на другом конце предприятия. Драбенко стал начальником недавно и неожиданно. Был он мастером в цехе и, как оказалось, внештатным сотрудником режимной службы. Теперь легализовался.

– На вас поступила докладная, прочитайте и напишите объяснительную.

Драбенко протянул Виталию рукописный документ на одной страничке за подписью Бриля.

«Конспиратор чертов! Побоялся отдать машинистке», – подумал Давиденко и принялся читать.

Почерк был ровный, разборчивый. В докладной сообщалось, что Давиденко в сентябре прошлого года поступил в заочную аспирантуру ХИРЭ и с тех пор передал туда нелегальным образом материалы, содержащие секретные сведения о предприятии. Просил расследовать и принять меры в соответствии с законодательством СССР.

– Что вы на это скажете? – спросил Драбенко.

– Скажу, ложь! Дайте лист бумаги для объяснительной.

– Пишите, пишите! Проверим.

«Так вот куда уезжал Бриль в пятницу, – подумал Давиденко. – Быстрая у него реакция, когда речь идет о нем. Едва познакомился с моим заявлением в партком, как попытался нанести ответный удар. Не поленился наследить на кафедре АС. Нужно будет позвонить вечером домой Левкину, научному руководителю.

На самом деле Виталий передал на кафедру два документа: обзор открытой литературы по теме, то есть предварительную редакцию первой главы диссертации и статью для включения в институтский сборник.

Статья была написана в прошлом году и содержала описание архитектуры системы расчета ресурсов на изделие, который они назвали «Ресурсный комплекс», а также принципов эффективной обработки данных, использованных в проекте. Статья прошла экспертизу на отсутствие в ней секретных сведений и предназначалась для открытой публикации в отраслевом журнале.

Соавторами были, кроме Виталия, Андреев, Бурцев и начальник недавно созданной отраслевой лаборатории АСУ Тягунов.

На акте экспертизы должна быть подпись Бриля. Он прочитал статью, подписал акт, а потом обиженным тоном заявил:

– Вы можете объяснить, почему среди авторов Тягунов и нет начальника отдела, в котором этот проект разрабатывается?

– Тягунов выделил нам человека, который работает в проекте, а во-вторых, он отредактировал статью, заметно улучшив изложение, в-третьих, через лабораторию мы надеемся сделать наш проект типовым и внедрить на других предприятиях. Что касается вашей фамилии, то вы лично в разработке не участвуете. Более того, не так давно вы были против проекта. Не думаю, что вы пойдете по стопам Калачева и будете требовать включить вас в соавторы.

– Не принято, так откровенно игнорировать руководителя, но для вас закон не писан.

– Закон об авторских правах, по-моему, говорит обратное. Административное руководство не является основанием для включения в авторский коллектив.

Сотрудник Покровский из отдела Калачева опубликовал статью под своим именем в научном сборнике ХИРЭ. В конце августа Покровский не мог вовремя возвратиться из Крыма, где проводил отпуск, из-за отсутствия билетов на поезд. Он позвонил в отдел и попросил оформить ему задержку на три дня с удержанием заработной платы. Калачиков пообещал через секретаря, а потом отказался и уволил Покровского за прогул. Суд отменил увольнение, но через месяц Покровского опять уволили за невыполнение производственного задания. Суд вторично восстановил Покровского на работе. Премии его решили все равно, в результате он уволился по собственному желанию, так как перспектива терять тридцать процентов заработка регулярно его не устраивала. Калачев постарался, чтобы репутация Покровского как скандалиста ушла вместе с ним. Покровский долго искал работу по специальности.

Вскоре Тягунов попал в скандал и был уволен. Министерство для новой лаборатории выделило две квартиры: двух и трехкомнатную. При дележе один из претендентов избил Тягунова за то, что тот хотел оставить за собой трехкомнатную квартиру без юридических оснований.

Статья так и не попала в отраслевой журнал, под предлогом, что объем сократили из-за недостатка финансирования. Напечатали материалы только базовых предприятий. Удалось установить, что Бриль и Калачев после увольнения Тягунова ездили в Москву с целью не допустить ее опубликование.

После того как Бриль побывал на кафедре, вряд ли статья увидит свет и на этот раз.

Давиденко написал краткую объяснительную и вручил ее Драбенко. Тот прочитал и спросил:

– Где акт экспертизы?

– Сегодня сделаю копию и принесу. Жаль, конечно, лишать Анатолия Петровича награды за бдительность.

– Напрасно вы шутите. Бдительность налицо, это вы избежали наказания.

Давиденко вернулся в отдел. Его встретили Андреев и Бурцев.

– Мы побывали в парткоме, беседовали со Стругиным. У них сформировалось мнение, что вы пытаетесь занять место Бриля и не больше. Его отчет конечно, ошибка, но они считают, что он исходил из интересов предприятия, – сообщил Андреев.

– Другого я не ожидал. Пусть для начала исправит ошибку. Комиссию они когда назначат?

– Они знают, что вы уходите в отпуск, поэтому проверять заявление будут после вашего возвращения.

Вторая половина июня и начало июля

На второй полке купейного вагона в полудремотном состоянии Виталий пытался читать детектив своего любимого Сименона. Он лежал на белой простыне в легких брюках и майке навыпуск. Альбина тихо беседовала с попутчицей о своих женских проблемах. Молодая семья с пятилетним сыном ехали отдыхать в Туапсе. Ребенок поминутно открывал и закрывал купе, бегал по проходу, чего-то требовал от матери. Отец после пары бутылок пива крепко спал напротив Виталия.

Они с Альбиной впервые ехали отдыхать без детей. Денис уехал со старшей сестрой в Крым. За Настей приезжал отец Виталия и забрал ее в Мариуполь. Ощущение свободы от забот о детях было тревожным от непривычки. Эта тревога не давала возможности как следует расслабиться. А возможно примешивалась и другая тревога. Кажется, он сделал опрометчивый шаг. Хуже всего было то, что он поступил бы так же, если бы оказалось возможным вернуться на две недели в прошлое. Что может быть хуже сидеть и ждать своей участи. После празднования шестидесятилетия Бриля их отношения уже нельзя наладить.

Нужно расставаться. Кто-то должен уйти.

Он вспомнил суматоху в декабре прошлого года. Бриль написал что-то подобное военным мемуарам. Он принес рукопись и фронтовые фотографии. Голевский взялся организовать изготовление памятного альбома.