Читать интересную книгу Кровь нерожденных - Полина Дашкова

Лена знала, что с женой он развелся год назад и детей нет. Но должна же быть какая-нибудь женщина… Наверняка кто-то приходит ночевать к сорокалетнему холостяку. Каждый раз, когда его не было дома, она вздрагивала от телефонных звонков: вдруг, если она возьмет трубку, потом ему придется перед кем-то оправдываться и объяснять, что за женщина живет в его квартире.

Днем телефон молчал. Звонили Кротову только после семи вечера и только по служебным делам.

Она знала, что, отбросив все дела, взяв неделю в счет отпуска, он занимается Лесногорской больницей; знала, что его отстранили от расследования, чуть ли не подозревают в убийстве Бубенцова…

Вот уж о ком вовсе не хотелось думать. Отвращение боролось с жалостью: конечно, профессиональным киллером Бубенцов стать не мог, но связаться с какой-нибудь бандой мог вполне. Он был жаден до денег и неразборчив в средствах. Хорошо стрелял. Так получилось, так совпало: кому-то показалось удобным послать к ней в качестве убийцы бывшего мужа. Чем плоха версия ревности? Бубенцова припугнули как следует, и он пошел. Остается загадкой, кто выстрелил ему в затылок в последний момент. Лена знала, что не Кротов, хотя, окажись он на месте неизвестного ангела-хранителя, сделал бы то же самое. Но кто? Кому она нужна, кроме Сергея Кротова?

— Просыпайтесь, пристегнитесь, пожалуйста.

Самолет летел до Нью-Йорка с двумя посадками. Первая была в Шеноне, в Ирландии.

Стаяла глубокая ночь, лил ледяной дождь, завывал ветер. Быстрые косые капли высвечивались блуждающими лучами прожекторов на несколько мгновений и тут же исчезали во мраке. От этого в здании аэропорта было особенно уютно. Молоденький конопатый пограничник улыбнулся Лене:

— Добро пожаловать в Ирландию, мэм! Не люблю ноябрь, скверная погода.

В огромном зеркале Лена увидела свое отражение во весь рост. Она всегда выглядела моложе своих лет, не прилагая к этому никаких усилий, — просто в лице и во всей худенькой фигурке было что-то неуловимо юное, даже детское. Выпирающий живот не сделал ее массивной и тяжелой. «Интересно, разнесет меня после родов, к многих, или я останусь такой же тощей?»

Лена расстегнула заколку, и длинные темно-русые волосы упали на плечи. Достав из сумочки щетку, она вдруг заметила рядом со своим отражение высокой красивой блондинки. Что-то было в ней знакомое. Совсем недавно Лена где-то видела это лицо в обрамлении коротких светлых волос.

«Кажется, эта девушка рекламировала жвачку…» — рассеянно отметила она.

На долю секунды их глаза встретились.

«Нет. Не жвачка. Вообще не реклама. Что-то совсем другое». Лене показалось, что девушка тоже узнала ее. Узнала — и тут же исчезла, растворилась в праздной транзитной толпе.

Следующая посадка была в Канаде, в Калгари. Опять пришлось выходить из самолета и в совершенно уже сонном состоянии полтора часа слоняться по транзитному залу аэропорта. Поспать за все шестнадцать часов полета так и не удалось. Без конца разносили еду и напитки. Блондинку Лена так и не увидела больше — ни в аэропорту, ни в самолете.

* * *

Свете доводилось бывать за границей, и не раз но в Америку она попала впервые. Не меньше получаса «Боинг» кружил над аэропортом Кеннеди, не мог сесть из-за сильного ветра. Света немного волновалась: кончилась шестнадцатичасовая передышка. Начинается работа. Еще несколько минут можно посидеть, расслабленно откинувшись на мягкую спинку кресла и закрыв глаза…

Нью-Йорк начался длинным серым туннелем, толпа пассажиров медленно сочилась сквозь него и выплескивалась к стойкам пограничного контроля, где тут же застывала в извилистую очередь.

Вдоль металлических парапетов сновали бодрые негритянки в униформе и механическими голосами выкрикивали: «Некст плиз!» Очередь двигалась довольно быстро, пограничники лишних вопросов не задавали, и уже через двадцать минут Света вышла в зал аэропорта.

Встречавших Полянскую она вычислила почти сразу и удивилась: типичные российские «братки»: побритые затылки, тупые квадратные рожи, кожаные куртки, широкие приспущенные штаны — у одного зеленые, у другого вишневые. Один заметил в толпе Полянскую и довольно громко произнес:

— Она!

Оба тупо и тяжело уставились на Лену. Света напряглась. Вот пальнут прямо сейчас — и она ничего не сделает. Начнется суматоха, в которой они запросто успеют смыться. Но, с другой стороны, это все-таки аэропорт, полно полиции. Вряд ли они… И тут рука одного из «братков» скользнула под куртку. В ту же секунду Света подскочила к бандиту почти вплотную, положила ладонь на рукав его куртки и, зазывно улыбнувшись, произнесла:

— Мальчики, не меня ли вы встречаете? «Братки» даже вздрогнули, хором выругались, но, взглянув на Свету чуть внимательней, смягчились. Еще бы, перед ними стояла красотка экстра-класса, прямо как с рекламы. А красота, как известно, — это страшная сила.

В видеотеке Андрея Ивановича были все фильмы с участием его любимой актрисы Фаины Раневской. Совсем недавно, перед самым отъездом, он смотрел старую комедию «Весна». Когда героиня Раневской Маргарита Львовна произнесла, примерив шляпку: «Красота — это страшная сила», Андрей Иванович весело подмигнул Свете: «Запомни, девочка, эту замечательную фразу. Она тебе очень пригодится!»

— Ну что, мальчики, не меня? — Света переводила взгляд с одной рожи на другую.

— Да мы, этта, в натуре… — замямлил тот, что был в вишневых штанах.

— Вы, наверное, братья? — Света все не убирала ладонь с кожаного рукава. Крепкая, накачанная рука, жившая в кожаном рукаве своей отдельной жизнью, так и не выныривала из внутреннего кармана куртки. Света чувствовала под ладонью окаменевшие мускулы.

— Ну, что же, — вздохнула она, — очень жаль, что вы не меня встречаете. Вы такие красивые мальчики. А красота — это страшная сила. Угостите меня хотя бы сигареткой. Мои еще в самолете кончились.

Каменная рука вынырнула наконец, и в ней оказалась всего лишь пачка «Кэмела».

«Напрасно я запаниковала, — подумала Света, прикуривая, — не собирались они сейчас стрелять. Лбы, конечно, тупые, но не до такой же степени. Однако Полянскую они, кажется, потеряли. Ишь, засуетились!»

«Братки», отпрыгнув от Светы, встали спинами друг к другу и забегали глазами по толпе. А Лена между тем нежно обнималась с благообразным, щегольски одетым стариком американцем, и Света услышала:

— Стивен, дорогой, как я рада тебя видеть! И тут кто-то осторожно тронул Свету за плечо. Она резко оглянулась.

Маленький пухлый узкоплечий человечек с розовой потной лысиной и кругленьким детским носиком строго и укоризненно смотрел на нее.

— Мистер Бредли? — улыбнулась Света.

— Здравствуйте, Светлана, — ответил он мрачно.

Девиз американцев — «keep smiling!», но в этом Бредли, вопреки его клоунской внешности, отсутствовала даже обычная американская улыбчивость. Маленькие зеленоватые глазки были холодны и колючи.

— Я провожу вас до машины. Там вы найдете оружие и карту города. Мой телефон запоминайте наизусть, записывать не надо. Обращаться ко мне можно только в случае крайней необходимости.

Бредли подвел Свету к маленькому «Опелю» шоколадного цвета, протянул ключи.

— Человек, встретивший вашу подругу, — тихо продолжал он, — приехал на зеленом «Форде», а те двое русских ублюдков, с которыми вы успели побеседовать, сейчас садятся в красный Джип. Я поеду за вами на расстоянии, потом подожду, пока вы снимете жилье по соседству от вашей подруги. Все, поехали.

Света увидела, как со стоянки выруливает зеленый, старый и солидный, похожий на своего хозяина, «Форд» Стивена.

Эстакада под колесами была идеально гладкой, будто вылизанной. «Опель» оказался чудной машиной. Он несся мягко и легко, почти не касаясь колесами земли. Света следовала за джипом с «братками», иногда обгоняла его, особенно на светофорах. За окнами мелькал какой-то нищий негритянский район. Одинаковые многоквартирные дома из красного кирпича сменились рядом низеньких, прилепившихся вплотную друг к другу лачуг. Вероятно, лачуги строились когда-то как добротные частные дома, но теперь пришли в полную негодность. Фасады были исписаны витиеватой цветной галиматьей, окна или выбиты, или заколочены облезлыми ставнями. Вывески магазинов и закусочных висели на одном гвозде или валялись на земле. Прямо на асфальте сидели чернокожие люди, курили, пили из горлышка, просто смотрели перед собой. А под колеса летели обрывки газет, пластиковые мешки, пустые банки и картонные упаковки. На одной из таких улочек стояли в ряд огромные, ярко раскрашенные гуттаперчевые фигуры собак, кошек, известных актеров, музыкантов, политических деятелей. Здесь были Шварценеггер и Мадонна, английская королева и Папа Римский, Ельцин и Клинтон и многие другие. А перед всем этим матрешечным великолепием восседал необъятно толстый негр, почему-то голый по пояс. Он размахивал руками и выразительно колыхал своим жирным животом, зазывая покупателей, а порой делал какой-нибудь непристойный жест вслед стремительно промчавшейся машине.