До этого им награждались лишь единицы среди прусских военных, но король решил пожаловать награду около 12 тыс. русских гвардейцев, и из-за недовольства прусских военных Железный крест был переименован в Кульмский. На последнем отсутствовали дата учреждения, короны и вензеля прусского короля. Всего было выдано 11 563 креста:
443 офицерских и 11 120 солдатских. Любопытно, что от Александра I солдаты за Кульм получили по два рубля!
В Лейпцигской Битве народов Милорадович командовал элитными частями союзников (русской и прусской гвардиями, 3-м гренадерским корпусом H. Н. Раевского, казачьим корпусом Платова и др.) и был за победу награжден орденом Св. Андрея Первозванного.
...
Между прочим, орден Св. Андрея Первозванного был учрежден Петром I в 1698 г. и выдавался как за боевые подвиги, так и за гражданские отличия. В армии на него мог претендовать лишь имевший чин не ниже полного генерала. За все время с1812по1814г. этот орден за военные заслуги вручался лишь семь раз. Первым его получил генерал от кавалерии А. П. Тормасов – за сражение под Красным.
Вторым – П. X. Витгенштейн за Лютцен. Третьим – М. Б. Барклай-де-Толли за Кёнигсварт. Потом генералы от кавалерии М. И. Платов и М. А. Милорадович (оба за Лейпциг); генералы от инфантерии А. Ф. Ланжерон (за Париж) и Ф. В. Остен-Сакен (за Ла-Ротьер).
В конце кампании Милорадовичу был дарован и титул графа Российской империи. В качестве девиза он избрал слова: «Прямота моя меня поддерживает». Кроме того, император разрешил ему носить исключительно высоко ценимую в армии солдатскую георгиевскую награду – серебряный крест на Георгиевской ленте, сказав при этом: «Носи солдатский крест, ты – друг солдат!»
В 1814 г. в боях на территории Франции гвардия и гренадерские корпуса, ведомые Милорадовичем, отличились в боях под Арси-сюр-Об, Бриенном, Фер-Шампенуазом. В ту пору под его началом оказываются такие прославленные герои войн с Наполеоном, как Ермолов и Раевский. В памятном для русского оружия бою под Фер-Шампенуазом Милорадович бросил в решающую атаку элиту русской кавалерии: лейб-гвардии Драгунский и Гусарский, Конногвардейский и Кавалергардский, Новгородский и Малороссийский кирасирский полки.
После взятия Парижа, в котором Милорадович принял самое деятельное участие, 16 мая 1814 г. император назначил его командующим пешим резервом действующей армии, а 16 ноября – командующим цветом русской армии, закаленным в Наполеоновских войнах гвардейским корпусом. Гвардия к тому времени увеличилась в несколько раз, появились новые полки. Сам победитель Бонапарта герцог Веллингтон, когда его спросили, что ему больше всего нравится в Париже, ответил: «Гренадеры русской гвардии!» Тогда, особо нуждаясь в деньгах, Милорадович попросил благоволившего к нему императора выдать жалованье и столовые деньги за три года вперед! Александр I согласился, и еще до выезда Михаила Андреевича из «столицы мирового соблазна» все деньги оказались израсходованы. Свободного времени у героя теперь было много, и он его замечательно использовал, развлекаясь, как это умело делать в Париже только щедрое русское офицерство.
Собственно, на этом активная боевая деятельность нашего героя закончилась, причем на высокой ноте. Можно сказать, что именно Заграничный поход 1813—1814 гг. стал зенитом славы Милорадовича. Михаил Андреевич никогда не был женат. После войн с Наполеоном молва связывала его с владелицей несметного состояния графиней Анной Алексеевной Орловой-Чесменской. Ясно только, что Михаил Андреевич, подобно многим выдающимся и великим полководцам, был обделен семейным счастьем, как, например, Суворов или Багратион. В то же время, обладая художественным вкусом, неплохо рисуя и играя на фортепиано, он был завзятым театралом, покровительствуя всем молоденьким и хорошеньким актрисам. Его любимицами были драматическая актриса Любовь Осиповна Дюрова (Каратыгина) и «любимая балерина императорских театров» Екатерина Александровна Телешова. Блестящий танцор, он конкурировал в невероятно популярной тогда мазурке с самим Александром I. Апартаменты Милорадовича украшали картины старинных мастеров – Тициана, Гвидо, Рени. Получив несколько богатых наследств, щедро одариваемый государем, этот поклонник мазурки и… прекрасных дам жил на такую широкую ногу, что ему постоянно не хватало денег. Вместе с тем он был подлинное дитя Войны: когда ее не было, ему было скучно, и он обязательно затевал… перестановку мебели и статуй у себя в доме, которых у него всегда было в избытке. Так он занимал себя и тешил…
Но «время незабвенное, время славы и восторга» закончилось, и пришлось снова возвращаться в Россию. Здесь Милорадович поспешил отправиться в Александро-Невскую лавру, чтобы отслужить панихиду по недавно умершему Кутузову и своему кумиру Суворову. Если второго он просто обожал (портреты Суворова висели у него во всех комнатах), то Кутузова откровенно не любил, считал «низким царедворцем», хотя и чтил его память. Сам Михаил Илларионович называл своего тезку mon cher enfant, mon enfant bien-aimé («мое дорогое дитя»). Так тоже бывает!
После возвращения в Россию Милорадович снова губернаторствовал в Киеве, затем командовал отдельным Гвардейским корпусом. 19 августа 1818 г. император сделал его членом Государственного совета и назначил генерал-губернатором Санкт-Петербурга. Михаил Андреевич прослужил на этом посту до смерти в 1825 г.
Круг обязанностей генерал-губернатора был очень широк, к тому же ему подчинялась и полиция города. Милорадович занялся улучшением состояния городских тюрем и положения заключенных, уменьшил количество кабаков и запретил устраивать в них азартные игры. Доступный и снисходительный, он старался во всех делах соблюдать гуманность. Рассказывали, что он был сторонником отмены крепостного права, покровительствовал театрам, был дружен со многими будущими декабристами. Именно ему Александр I поручил объявить молодому поэту Пушкину о запрещении ряда его стихов и о ссылке на юг. Известно, что вызванный для объяснений поэт по требованию Милорадовича тут же написал ему по памяти крамольные стихи. Милорадович появлялся на улицах столицы то во главе отряда во время тушения пожара, то спасая тонущих во время наводнения 1824 г. О чем упоминает Пушкин в «Медном всаднике»: пустился «в опасный путь средь бурных вод <…> спасать и страхом обуялый и дома тонущий народ». И все же рожденный воином, готовый сражаться всегда и везде – настоящее дитя Войны, – Милорадович не получал полного удовлетворения от хлопотной должности градоначальника. Лишь при разного рода происшествиях генерала видели распорядительным, смелым и энергичным. Томясь мирным трудом и весьма скептически оценивая свои заслуги на посту градоначальника, Михаил Андреевич писал императору: «Убедительно прошу ваше величество не награждать меня… По мне лучше выпрашивать ленты другим, нежели получать их, сидя у камина».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});