Наклонилась, глядя в самые яркие глаза. Ему пришлось запрокинуть голову. И в янтаре я видела восхищение тем, что я не боюсь вызова, что у меня хватает силы доминировать над ним. Ему нравилось происходящее. А я с ума сходила от того, что этот противоречивый красавец решил мне довериться, что сам встал на колени. Это пьянило, завораживало. Я теряла привязку ко времени, не чувствовала гравитации. И забывала, что правильно, а что считается аморальным. Если мы оба хотим этого, то какая, к бездне, разница до предрассудков разума?
Кончиками двух пальцев прорисовала твёрдую линию челюсти. Остановилась под подбородком. Склонилась к самым губам, что приоткрылись в призыве. Нет, хитрец, не так просто и не так быстро.
— Я собственница, Джеймс, — выдохнула вместо поцелуя и с нажимом большим пальцем очертила его полные губы. — Если ты будешь со мной эти три недели — то только со мной.
Что-то горячее прикоснулось к подушечке пальца, передавая новую порцию зарядов тока. Руку словно ошпарило. Он лизнул меня? Джеймс самодовольно ухмыльнулся, видя в моих глазах разгорающееся пламя.
— Разумеется. Но это правило двухстороннего порядка.
Его нежелание делить меня с кем-то мурчанием отозвалось в сознании. Улыбнулась, поддразнивая:
— Разумеется, — и ещё немного помучив губы дыханием, потёрлась своей щекой о его, чтобы зашептать на ухо: — Я зла, Джеймс… На тебя… Очень зла… Ты плохо себя вёл… Виртуозно портил мне настроение… Неделю, Джеймс… Грешно так бессовестно убивать моё неземное терпение… Говоришь, провоцировал… Провоцировал… Ты достиг цели…
Вру. Я уже не злилась. Только не сейчас. Я играла. И собиралась воплотить в реальность то, о чём последнее время ежедневно мечтала. Снова защекотала дыханием его губы. Посмотрела в глаза. В янтаре пульсировали изумрудные всполохи, отражая нешуточную внутреннюю борьбу. И это противостояние откровенного желания и пока ещё неизвестных мне сомнений, страхов, собственных барьеров, запрещающих мыслей, а может, воспоминаний сильного мужчины делало его таким ранимым, что в очередной раз судорогой перехватило горло на выдохе. Теперь горели и лёгкие. Полный комплект вожделения.
Не хочу, чтобы ты во мне сомневался. Просто не отступай — и убедишься, что можешь довериться. Он словно прочёл это по лицу. Зелёных искр стало больше. Повёл плечами, расслабляя мышцы, а я всё пыталась совладать с крышесносным осознанием того, что он меня чувствует глубинно, духовно, читает и верит.
— Накажу, — слова отпечатались поцелуем между соединенными на мгновение губами, и терпким послевкусием легло горячее обещание: — Тебе понравится…
Застав врасплох порывистостью, он за шею притянул меня к себе. Обезоруживая той нежностью, что сквозила в страстном поцелуе. Она едва не заставила упасть рядом. Тело затопили миллионы зарядов наслаждения. Что ты творишь? Я же расплавлюсь…
Каким разным может быть звон пощёчин. Сейчас он был сигналом гонга перед началом боя.
Его рука беспомощно упала. Во взгляде замелькало злое недовольство. Ах, здравствуй, лев. Давно ты угрожающе не скалился.
Насмешливо ответила на вызов:
— Мне нравится манипулятор в тебе. Он держит меня в искристой остроте тонуса. Надеюсь, тебя не обременяют наши с ним обмены любезностями?
Он с ухмылкой и огнём возбуждения в глазах слизнул выступившую в уголке губ капельку крови.
— Тяжёлая рука для тяжёлого характера, — ласково погладила пострадавший уголок и вплела руку в его волосы на затылке, потянула, заставляя подниматься. — Вставай, Джеймс. Время позднее. Дети спят, а мы будем играться…
Глава 48
Напоследок оцарапала загривок, убирая давление. Его дрожь от невинного действия передалась и мне. Одержимость. Нельзя ведь задыхаться от одних мыслей. Но… но я не могу. Воздух слишком горячий. Обжигающий, как пар при кипении.
Не думая, взяла Джеймса за руку, потянув за собой в зал. Казалось, отпусти я его сейчас, оборви магическую связь касаний, и он мгновенно надумает себе болезненного, снова закрываясь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Свет включать не стала. Нет. Зачем, когда у меня наполовину полный резерв магии?
Одна. Две. Три. Четыре алых сферы разлетелись в разные стороны. Трепещущим вином очерчивая контуры предметов. Какая волнующая атмосфера. Бордо и тьма. Голову кружит порочность. Она порхает в воздухе наравне с возбуждением. Она обволакивает, создавая непривычную грацию движений, рождает во рту сладкий привкус запретных наслаждений.
Ладонь в руке на секунду сжалась. Ах, да. Кто-то до сих пор не знал, что я обладаю магией. Обернулась, лукаво улыбаясь. Его взгляд соскользнул с пульсаров на моё лицо. И мне ожидаемо ответили демонстрацией собственных способностей. В радиусе нескольких метров по кругу замерцали отражения. Десятки отражений пары в оттенках пламени и ночи. Всё внутри сладко скрутило. Бездна, он такой красивый. Рядом с ним чувствую себя смелой, сильной, уверенной. И это так восхитительно. Словно его близость меня раскрывает…
Что он создал? Зеркальные формы материи? Как же волнующе видеть свои копии, видеть, понимая, что это действительность. Что это мой взгляд так горит. Что это на меня Джеймс смотрит с бушующим желанием. Откуда же ты энергию взял?
— Прекрасно, Джеймс. Значит, и с поддержкой заглушающего заклинания справишься, — иронично посмотрела на его сомнение и, понизив голос, велела: — Раздевайся. Твоя одежда — третий лишний между нами.
Он облизал губы, с мягкой оттяжкой, так сексуально… А чего стоит взгляд, кривая ухмылка и вместе с тем жёстко ровная спина!
Обошла его, останавливаясь сзади. Приподнялась на цыпочки, чтобы проговорить на ухо:
— Нужна помощь? Не можешь совладать с руками?
Он хмыкнул и… кивнул. Сложил на груди руки в ожидании. В окружающих зеркалах тенью отпечаталось провоцирующее высокомерие. Если бы знал меня чуть лучше, понял бы, что моё отражение улыбается предупреждающе. Но он оставался беспечен, ожидая от меня сам чего не зная.
Совсем немного замахнулась — он даже не заметил — и ударила ладонью по ягодицам, в последний момент вложив в удар магию. Потенциальная энергия возрастила силу в разы. Джеймс весь закаменел. На щеках выступили желваки. Он повернул ко мне в неверии лицо, чтобы убедиться, что это не галлюцинации.
— Ещё помочь? — спокойно, с холодком угрозы и замахом ладони.
Он резко развернулся, отступил от меня на шаг и поспешно стянул через голову футболку, слегка запутавшись.
Я с нежностью рассмеялась, получив в ответ ленивую улыбку льва в засаде. Космос, порой он такой милый, а порой жестокий, скрытный и циничный. И это в нём так завораживает, так манит.
Дьявол, когда он со звериной пластикой качнулся с носков на пятки, избавляясь от брюк, у меня на ногах поджались пальцы. Прикусила губу. Не скрывая восхищения, обласкала его тело взглядом, особенно изумительный стояк. Ну кто бы на нём не задержался? Просто зубы сводит от того, как меня к нему тянет. Гипнотический магнетизм, животный, сексуальный…
— Могу я помочь Вам снять одежду? — как шёлком приласкал голос.
— Нет, — протянула загадочно, склоняя на бок голову и продолжая его разглядывать. — Ты наказан.
Джеймс издал звук, близкий к першению в горле. Потёр ладонью подбородок — в его глазах можно было утонуть как в омутах. Он ни капли не смущался наготы. Вальяжная поза, прямой взгляд, уверенность — от этого так разило возбуждением, предвкушением, соблазнением. От этого я сама забывала о стыде, или это всё неистовое желание? Бросила ему стянутую с запястья резинку. С лёгкой хрипотцой приказывая:
— Убери волосы.
И пока он справлялся со своей гривой, магией спустила с потолка цепи, взяла из шкафа пару навесных замков. Холод металла приятно студил кожу ладоней. Подобралась с тыла к Джеймсу и подтолкнула к блестящей стали в центре комнаты. Участившееся дыхание, при котором переливались мышцы спины, мне понравилось. Мне всё нравилось. Особенно, как смотрелись мощные звенья цепей на его предплечьях. Так сладко, как глазурь на десерте.