В нем не содержится христианских ассоциаций. Когда вы произносите „Бог“, кажется, будто вы создали Вселенную. Я отвергаю всякую ответственность за это! Я мир не создавал.
Я для этого слишком глуп. Христианская идея Бога состоит в том, что он создал этот мир. Бхагван в корне от него отличается, у него нет ничего общего с созданием Вселенной. Он просто тот, кто осознал самого себя как нечто божественное. В этом осознании и заключается благословенность. В этом осознании состоит блаженство. Он стал блаженным.
Я называю себя Бхагваном, потому что я уважаю себя. Я до невероятия наполнен тем, что я есмь. Я — благословен. У меня нет причин для недовольства. Вот в чем значение слова „Бхагван“ — когда вы всем довольны, когда каждая минута вашей жизни полноценна… когда вы не желаете чего-то в будущем, ваше настоящее так наполнено, прямо до краев… когда нет места несбыточным желаниям.
Вот почему мы называем Будду Бхагваном. В своей космологии он отрицает Бога. Он говорил — нет Бога, нет создателя. Христиане бывают очень озадачены, когда Будда говорит, что нет Бога, нет создателя. Тогда почему буддисты называют его Бхагваном?
Наше значение слова „Бхагван“ отлично в корне. Мы называем его Будда, Бхагван, потому что у него нет более желаний. Он доволен. Он счастлив и находится дома. Он пришел домой — вот в чем его благословенность. Сейчас между ним и существованием нет противоречий. Он находится в гармонии. Сейчас он и весь остальной мир не являются двумя отдельными вещами. Они вибрируют в унисон. Он стал частью целого оркестра. Становясь частью великого оркестра звезд, деревьев, цветов, ветров, облаков, морей и песка, он стал благословенным — и мы называем его Бхагван.
Когда я называю себя Бхагваном, я просто пытаюсь сказать вам: „Посмотрите на меня — розы расцвели. И то, что случилось со мной, может случиться с вами. Так что не чувствуйте себя обделенными и не впадайте в депрессию. Посмотрите на меня, и ваша надежда вернется к вам, и вы не будете чувствовать безнадежно.
Называть себя Бхагваном — это только инструмент. В любой день я могу отказаться от этого имени. В тот момент, когда я увидел, что оно срабатывает, потянулась цепочка. В ту минуту, когда я увижу, что оно больше не нужно, более не зажигает людей… когда будет достаточно доказательств… если оно перестанет действовать благотворно на моих санньясинов, я тотчас перестану называть себя Бхагваном. Инструмент отслужит свой век“».
В путешествиях Ошо постепенно находил тех, кто в последующие годы стали членами его семьи. С помощью своих медитационных техник он смог собрать некоторое количество отважных последователей, разделявших его взгляды и стремившихся исследовать тот мир, на который им удалось мельком взглянуть. Послание было доставлено, дорога указана, дальний сигнал побудки прозвучал. Теперь надо было сидеть и ждать, когда поток превратится в реку.
Поскольку все больше и больше людей прибывало с Запада, стало ясно, что Ошо начал уделять им больше внимания и сочувствия и на более высоком уровне, так, будто он открыл широкие ворота, через которые может пройти весь мир. Или он сам стал этими вратами, через которые можно найти множество подходов, открытых для продолжения собственных исканий. Ошо отдавал себе отчет о природе, глубине и качествах ищущих, которые являлись к нему. Он также был в самых мелких деталях готов к грядущим экспериментам, чтобы привнести изменения в жизни этих искателей.
Период жизни Ошо в Мумбае с 1 июля 1970 г. до 20 марта 1974 г. был временем многочисленных личных встреч с отдельными избранными искателями. Он встречался с каждым искателем напрямую, в располагающей обстановке, лицом к лицу. В течение этих дней с Ошо можно было встретиться почти в любое время. Он появлялся, чтобы начать работу с ранее прибывшими — будто пускал корни, и словно эти корни искали почву, чтобы дать толчок всемирному движению за духовное пробуждение.
Из первых нескольких сотен западных искателей, приезжавших лично встретиться с Ошо, почти 90 % остались его пожизненными спутниками. Большая часть из них приезжала в Индию только с краткосрочными визитами. Они приезжали ненадолго, встречались с Ошо и возвращались в свои страны, чтобы решить свои личные проблемы и подготовиться к тому, чтобы стать частью деятельности Ошо. Они служили проводниками вместо того, чтобы Ошо сам разъезжал по всему миру — они были божественными посредниками, повсюду разносившими духовное послание Ошо. Сотни людей, вступившие в контакт с Ошо вместе с ранее посвященными, приходили, чтобы находиться с Ошо, и, рано или поздно, включались в его круг и становились частью все разраставшейся «семьи».
Эти самые первые ученики выказывали такие же свойства, которые всегда отличали Ошо — они были очень отважны, являлись творческими личностями с бунтарскими наклонностями и большим потенциалом для создания нового религиозного сознания. Хотя первые искатели с Запада, которые во множестве прибыли, когда Ошо жил в Мумбае, а потом тысячами прибывали в Пуну, куда он переехал, приезжали из мест с самыми разными культурными и семейными устоями, религиозными конфессиями и духовными верованиями, у них было одно общее: их души были зрелыми, готовыми принять энергию Ошо и его главенство. К тому времени он начал раскрывать перед ними свою творческую энергию в разработке всех видов методов, подходов и экспериментов, которые должны были быть использованы в их жизни.
В одном из ранних экспериментов Ошо его западных учеников послали жить в сельскую трудовую общину за пределами Мумбая. Свами Ананд Веетраг, прибывший в 1973 г. из Южной Африки, чтобы быть рядом с Ошо, стал лидером этой группы, которая сначала состояла из тридцати пяти санньясинов, мужчин и женщин. Другая община под названием Самарпан была размещена в окрестностях г. Барода, в 290 км на северо-восток от Мумбая, в штате Гуджарат. Несколько санньясинов были посланы в эту общину. Ферма и общежитие с помещением для занятий посетили Свами Сварупананд Бхарти и Ма Сварупананд Бхарти. Место было расположено в центре штата Махараштра в западной Индии. Это была весьма мало развитая сельская местность. Ближайшая деревня находилась в километре, а ближайший город, Чандрапур, в семидесяти километрах. Другая ферма, Кайлаш, расположенная на реке Ванганга, была предоставлена ее владелицей, Ма Ананд Майи, для проведения экспериментов.
Община и окружавшая ее местность были для этих людей, привыкших к независимой, обеспеченной жизни, настоящим испытанием. Они жили в чистом поле, в крошечных лачугах, должны были ладить со всеми окружавшими, которые прибыли из разных стран с разным укладом жизни и были до этого не знакомы друг с другом. Предполагалось, что в общине должна сложиться такая ситуация, при которой ученикам придется научиться смирять свое эго. Отказ от эго или его уничиженье отличаются от общего понимания того, что является уступкой. Это не означает, что надо из слабости поддаваться тирану или недругу или по прихоти лидера отказываться от собственной свободы, тела, разума или имущества. В духовном смысле то, что подвергалось испытанию, в ученике, показывало степень его лояльности и способности совершенно сознательно отказаться от своей личности и личностных привязанностей к имуществу, людям и комфортным условиям проживания в пользу путешествия к переживанию полной свободы и радости.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});