Павел не хотел думать, что если бы с женой в постели было всё отлично, он все равно бы не устоял перед Катей. Так что во всем происходящем виновата только Мария. Ах да… и дети.
Дети… Вчера он от злости наговорил, что дети могут быть не его. Но, на самом деле, он так не считал. Маша не посмела бы. По правде сказать, он уже отчаялся ждать общего потомства, и молча убеждался год за годом, что девушка бесплодна, а ее сестра просто об этом умалчивает. По-родственному. Так что год назад, когда жена вдруг призналась, что беременна, он был счастлив. И она, он помнил тот момент, была счастлива вместе с ним. Если бы она уже тогда ему изменяла… Да с кем! – Павел никак не мог успокоиться – Она не смогла бы так сыграть. Поэтому, дети, без сомнения, его.
Тут он невзначай вспомнил вдруг те давние пристальные взгляды Белозерова младшего на его жену.
Нет. Бред. Маша никогда не давала повода сомневаться в ней. До вчерашнего дня.
Маша – его. Всегда была его. И будет.
И даже если она что-то там себе навыдумает, он никогда никуда ее не от-пус-тит.
***
Маша и Вера провели весь день вместе. Уехав из дома Егора сразу после завтрака, они весь день провели в заботах о малышах и приготовлении еды на обед, затем на ужин.
Павел звонил на Верин телефон дважды. Первый раз Вера поддалась уговорам Маши и не взяла трубку. Но потом, поговорив с сестрой, убедила ту, что прятать голову в песок не имеет смысла, и чем дольше она прячется, тем хуже труднее будет потом разговор.
Было решено придерживаться легенды, что Маша вчера добиралась до сестры транспортом, поэтому и не успела доехать, когда Вера позвонила. И ночевала Маша тоже у сестры. И если вдруг Паша каким-то образом мог заметить или понять, что жена пряталась этажом ниже – все можно списать на его отнюдь не трезвое состояние.
В очередной раз, - подумалось Вере.
Когда Павел позвонил повторно, через полчаса после первого звонка, Вера взяла трубку и в просьбе передать телефон его жене отказала, сославшись на то, что после рукоприкладства Мария еще долго не захочет с ним разговаривать. Паша велел передать, что этого больше не повторится и настойчиво просил вернуть Машу домой, где ей и место. А впутываться в их семейные разборки как минимум неприлично с ее стороны. Затем повесил трубку.
Вера долго возмущалась, с каких это пор ей нельзя советовать родной сестре, как быть, затем, чуть успокоившись, принялась уговаривать Машу если не вернуться, то хотя бы перезвонить мужу.
Девушка же ушла в глухую оборону и слезно просила сестру не выгонять ее хотя бы до завтра.
Егор не звонил за целый день ни разу, и Маша надеялась, что Паше хватило ума не спуститься и не учинить разборки. Хотя, если он не сделал этого за весь предыдущий вечер, то вероятно не сделает этого совсем. Сама она парню тоже не звонила. Не знала, что сказать. Он, вероятно, ждал от нее каких-то решений, но что она могла вот так запросто решить? Шесть лет брака нельзя вот взять и перечеркнуть. Это целая жизнь. Да, она зла на мужа за ту пощечину и вряд ли когда-то сможет ему это простить. Тем более ни за что, не разобравшись. Но развод? Даже в момент той их нежеланной для нее близости и после пощечины, она не произносила это слово даже про себя. Пожить отдельно, дать остыть, но не развод…
А что, если дети действительно не от мужа? Что ей делать тогда?
Мария для себя решила, что задумается обо всем всерьез только после того, как сделают генетическую экспертизу на отцовство. Вера обещала этим заняться. А до этого ни о каком разводе не может идти и речи.
Да, Егор ей приятен и симпатичен, но это не повод разрушать семью.
***
Егор весь день провел у Кости, напросившись к нему сразу, как только уехали женщины с детьми, чтобы лишний раз не попадаться на глаза матери. Он ушел всех провожать и вернулся только после звонка Руслана, который интересовался, где тот запропал.
Пока Егор нехотя плелся до дома, Татьяна Викторовна уже успела рассказать старшему сыну шокирующие новости и умоляла как-то повлиять на ситуацию.
– Мам, ты хочешь, чтобы я велел Егору отказаться от собственных детей?
– Это еще надо доказать!
– Ну ты же сама только что мне говорила, что они очень похожи.
– Ох, сын… – мать устало присела на табурет, – Я уже извелась вся. Что же делать?
– Ну, что делать… Переведется на заочное… или вообще в нашем городе куда-нибудь, тогда и на вечернее можно. Будет работать. Содержать семью.
– Ну какая семья, Руслан! Нет никакой семьи! Мария замужем. За твоим другом, между прочим! И я так поняла, разводиться она не сильно рвется.
– Тогда я не совсем понял, где проблема. Она продолжает жить тут с Пашей, Егор в Питере учится дальше. Что тут еще поделаешь?
– Я боюсь, что твой брат может наделать глупостей.
– Он их уже наделал, мам. Все остальное – уже последствия.
Хлопнула входная дверь. Егор с непонятным выражением лица показался из прихожей.
– О! Вот и наш отец-героин!
Младший посмотрел на брата испепеляющим взглядом. Но промолчал. Руслан же молчать не собирался.
– Вот мама тут спрашивает меня, что теперь делать. Вот ты…Что собираешься делать?
Руслан глумился. Ситуация была невеселая, но он считал, что раз дело сделано, то хуже быть не может.
– Я не знаю. – Егор облокотился об косяк. – Что я могу сделать? Я готов жениться…
– О! Вот видишь, мам, – перебил Руслан, – Парня ты ответственного воспитала. Жениться он готов! – Он посмотрел на брата. – А женилка-то выросла? – с усмешкой опустил глаза на ширинку брата, – Хотя, в этом, похоже, сомневаться не приходится.
Егор покраснел и неосознанно прикрыл стратегические места рукой.
– Как тебя угораздило то? Уж коли не удержал друга в штанах, так надо было хоть на секунду еще кое-чем подумать, не только этим самым другом. Да еще с замужней дамой. Да не просто замужней, а женой Белкина! Ну, брат, ты, конечно, меня удивил. Да еще, я так понял, она-то как раз ничего менять не собирается? От мужа не получилось, нашла осеменителя и живем дальше…
– Не говори так о ней! – Егор взвился и тут же потух. – Она вообще ничего не знала до вчерашнего дня… – прошептал.
– Чего не знала? Это как? Ну-ка с этого места поподробнее.– Руслан был заинтригован, – Ты ее в темноте поймал и молча изнасиловал что ли? А потом долго скрывался, а вчера вдруг решил признаться?
– Почти…
Татьяна Викторовна схватилась за сердце.
– Мам! Нет, ты не поняла, не насиловал я никого. Но то, что в темноте, это было. Она думала, что это ее муж. А это был я…
– Охренеть, Санта-Барбара… - вырвалось у Руслана.
Брат и мать молча переваривали очередные шокирующие детали.
– Она была пьяна?