— Вот как, — насупливается вдруг Мишель. — Спасибо, я сообщу девушкам и попрошу у командира Ливера сопровождение для них.
— Для них? — Бестия замирает. — Сама-то тоже уберешься, надеюсь?
— Уберусь, — кивает кинозвезда. — Но чуть попозже.
Мишель снова смотрит на молодого юношу, сделавшего для нее так много. Ее спасителю сейчас тяжело. Случилось что-то страшное. Те волосы в шкатулке — символ ужасного действия. Она обязана бросить хоть немного света на черную полосу в жизни Перуна. Хотя бы попытаться…
Резко латинку хватают сзади за волосы. Мишель вскрикивает. Подсечка сбивает с ног — и ее лицо оказывается прижато к грубому камню пола. Позади слышатся крики медсестер.
— Слушай сюда, дрянь, — шипит Бестия актрисе в ухо. — Попробуешь навязаться ему — я тебя в окно вышвырну. Усекла?
Мишель шипит от боли — край гранитного булыжника дерет щеку. Струйка теплой крови бежит по застрахованному на миллионы реалов лицу.
— Швыряй, — рычит латинка. — Прямо сейчас. Как раз скрасишь Перуну медитацию.
После этих слов ее резко отпускают. Удаляющиеся шаги оповещают о том, что Бестия решила воздержаться от представления.
* * *
На экране компьютера — сам главнокомандующий армией, великий князь Николай Николаевич.
— Хорошая работа, Аяно. Мне доложили, что вы полностью очистили юго-запад от гарнизонов шаха. Я знал, что не зря послал тебя ближе к Георгию.
— Благодарю за похвалу, Ваше Высочество, — Аяно готова со стыда сгореть. Чертов Перун! Даже через начальство ее достал. У-ух, бесит!
Князь становится серьезным.
— Аяно, разведка докладывает — шаха нет в Кабуле.
— Где же он, Ваше Высочество? — Аяно в замешательстве.
— В долине Кирзу, — вздыхает Николай. — Мы выступаем на юго-восток, прихвачу Скомороха и остальных твоих «зорь». Сама следи за долиной. Если шах сделает хоть шаг из нее, не упусти. Сами туда не суйтесь. Брать Кирзу будешь с артиллерийской поддержкой и корпусом Мечей. Неизвестно, насколько большой гарнизон охраняет шаха. Там целый город под горой, армия запросто поместится.
Японка кивает и задумчиво оглаживает мундир. Ее больше пугает, не количество врагов, а как она поведет в бой свою команду. Перун имеет на нее странное влияние. Одно его слово пугает и приводит в трепет. Всю ночь он таскал батальон Мечей от одной огневой точки к другой, а она лишь могла смотреть на его носорожий рог и представлять с ним всякие непотребства. Когда же Аяно собиралась с духом возразить, Кот сразу находил веские доводы, почему Перун дело говорит, и мальчишка представлялся стратегическим гением, а японка — курсанткой-двоечницей. Причем никто не жаловался. Али, Бестия, Вендиго, Ясна и остальные — безмолвно тащились туда, куда велел этот монстр.
— Аяно, уснула что ли?
— Да, то есть нет, — спохватывается девушка. — Есть наблюдать за долиной.
* * *
Я держу в руках новую переданную шкатулку. Сердце гулко стучит. В этот раз внутри могут лежать отсеченные пальцы или уши. Но ломаться некогда. Не первокурсница на свидании. Справлюсь с любыми последствиями.
Перекидываю крышку — и выдыхаю. Внутри лишь записка. Маленький прямоугольник белоснежной бумаги. А на нем одно слово, черным по белому:
«Кирзу».
* * *
Рубрика «Легендариум демоника Перуна». Хохмы читателей.
Летят как-то Перун, девушка и демон. И им по пути.
Перун на крыльях, девушка на ручках, а демон от пендаля…
Автор: Созидатель
*
Перун никогда не умрёт. Однажды бог прорабатывал этот вариант, но пришёл к выводу, что в рай ему нельзя, он там всех баб попортит, и в ад его не отправишь — он там всех демонов перебъет, куда потом грешников отправлять? Так Перун обрёл концептуальное бессмертие с припиской на резолюции: "от греха".
Автор: Дмитрий Пономаренко
Глава 16. На пороге
— Соболезную вашему горю, уважаемая София, — вежливо кланяется Ма Хун, посол Китая. — Мое сердце всегда радовалось при взгляде на достопочтенную Светлану.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Благодарю, Ма Хун-гун, — кивает княгиня.
«Гун» являлся дворянским титулом и примерно соответствовал русскому «князю» или «графу».
София оглядывает тесную комнату для тайных встреч и присаживается на дешевую тахту. Оба собеседника прибыли сюда под видом посещения китайского ресторанчика на углу бизнес-центра. Независимо друг от друга. Если Тайный приказ узнает о встрече Софии с дипломатом Пекина, у нее будут проблемы. Владимир вцепится ей в глотку бульдожьей хваткой. Тогда спасет ее только Перун.
Ма устраивается на табуретке у двери. Пододвигается спиной ближе к стене. Бывший глава императорских ликвидаторов, он всегда предпочитал держать под контролем помещение.
— Мы давно с вами не имели общих дел, — говорит китаец. — С самой смерти вашего отца. Думал, вы ушли… как бы лучше выразиться… на пенсию.
— Дознавать я больше не способна, — кивает София, поправляя выбившийся из прически локон. — Но могу помочь сведениями. Насчет наркотика «жива-смерть».
— Мы его называем «щепотка смерти», — морщится Ма. — Ужасная мерзость. Тысячи китайцев сожгли чакры из-за нее. Но, слава Небесному Императору, ваше правительство уже занялось проблемой. Благодаря решимости царя Михаила, Поднебесная сбережет силы и сможет не вторгаться в Афган.
София лишь улыбается на чистосердечное признание посла в хитрожопости своего императора. Чужими руками устранить наркоторговцев. Ничего другого от китайцев она и не ждала.
— Вы недооцениваете происходящее на Ближнем востоке, — вздыхает княгиня. — Эта война не с пустячковым шахом, а с Британской империей. Уверены, что Китаю стоит оставаться в стороне, когда меняется геополитика всего мира?
— Британцы стоят за афганской наркоторговлей? — вздымает брови Ма. — Впервые слышу.
Покачав головой, София достает из сумочки компактный планшет. Изящные пальцы быстро пробегаются по дисплею. Включается видео.
— Взгляните, — протягивает она планшет гуну. — Лицейские камеры засняли похищение моей сестры. Темно, но можно разглядеть налетчиков. Особенно впечатляет вот этот антропоморфный вепрь. В него обратился один из похитителей.
— Вымесы, — Ма впивается взглядом в дисплей. — Да, мы в курсе об английских оборотнях. Хорошо. Очень вероятно, вашу сестру похитили британцы. Но как это связано с наркотиками?
— Моя сестра сейчас в Афгане, — княгиня наклоняется к китайцу и забирает планшет. — Ею шантажируют моего бойца, хотят заманить его в ловушку.
Ма теряется от близости столь прекрасной женщины. Глаза посла невольно перебегают с планшета на высокую грудь княгини. От нее пахнет еле уловимыми духами. Морской бриз и капучино.
— Зачем ваш боец нужен афганцам?
— Британцам, — поправляет София, не отстраняясь. — Только они могли перекинуть сестру в Афган. Больше некому. А боец… он почти в одиночку зачистил юго-запад Афгана от шахских войск. И он сильно привязан к моей сестре. Британцы это прознали.
— Ммм… этого мало для вторжения Китая в Афган, — встрепенувшись, китаец сбрасывает с себя чары княгини. — Допустим, у вас есть доказательство, что вашу сестру похитили британцы. Но не того, что ее держат именно в Афгане.
— Оно будет, — обещает София. — Как только Свету вызволят.
— Вызволяйте. Тогда Император и задумается о необходимости вмешательства Поднебесной, — кивает посол. — В любом случае, я его предупрежу. Британцы и наркотики, надо же… Это очень неприятная новость. Масштаба национальной угрозы!
— Именно, — улыбается княгиня, отсаживаясь на тахту. Она уверена — китайцы не останутся в стороне, когда убедятся в играх европейцев. Правда, во время войны Пекину станет многое известно о фракталах и мортидо. Ну и что? Все равно когда-нибудь узнают. Так что София молодец. Пускай ушуисты подсобят Перуну в разгроме инферно. Лишь бы…
Мысли Софии сбиваются, спазм горечи и тоски сжимает горло и хочется упасть навзничь.