Что это вообще за выражение лиц такое?..
- Вам есть, что сказать? - спрашиваю у девушки из отдела маркетинга.
Глеб ещё не успел зайти в зал, и мы сидели, дожидаясь его.
- Нет, - отворачивается та, демонстративно уходя в свой телефон.
Перевожу взгляд на художника, затем на других присутствующих в зале людей и впервые в жизни очень хочу встать и выйти из помещения. Потому что это переходит все границы. В какой момент меня перестали уважать? И в какой момент стали смотреть на меня с таким пренебрежением?
Как только Глеб заходит, лица людей меняются, и они начинают подобострастно внимать всем словам исполнительного директора. Что вообще происходит? Меня пытаются морально придавить?.. Но за какие такие заслуги?
Каким образом я провинилась перед этими людьми?!
После того, как совещание заканчивается, Глеб выходит из зала со словами:
- Ева, зайдите ко мне.
И стоит двери за ним закрыться, как я слышу презрительный смешок.
- Да, уж, Ева, не забудьте, - не глядя на меня, произносит маркетолог.
Я подхожу к двери раньше, чем кто-то успевает выйти, и перегораживаю выход.
- Потрудитесь объяснить, что это за забота? - холодно спрашиваю.
- Что? Какая забота? - притворно удивляется коллега.
- Вы повторили слова исполнительного директора, полагая, что я оглохла на ухо? - спокойно уточняю, глядя четко в глаза.
Та как-то разом теряет свою уверенность и опускает взгляд.
- Что в этом такого, я всего лишь напомнила…
- Полагаете, мне не хватает компетентности, чтобы осознать необходимость зайти - с первого раза и непосредственно из уст начальства? - продолжаю уточнять, не двигаясь с места.
- Нет, уверена, у вас её хватает, - не глядя на меня, отзывается девушка.
- Тогда к чему была эта реплика? - мой голос звучит ровно.
Я не добавляю в него эмоций. Хотя хочется. Но я - профессионал, а не истеричка с улицы.
Девушка молчит, как и остальные «зрители». К слову, никто не спешит вступиться за неё. Думаю, все присутствующие понимают, что здесь происходит.
- Может, вы решили, что я не справляюсь со своими обязанностями, и мне нужен переводчик с языка начальства? - задаю вопрос медленно и четко.
- Нет, у меня не было таких мыслей, - лицо девушки уже горит от количества прилившей к щекам крови.
- Тогда какие мысли у вас были, когда вы произносили эти слова? - перевожу взгляд на лица остальных людей, - Может, кто-то хочет пойти в кабинет исполнительного директора вместо меня?
- Ева, ты перегибаешь палку, - осторожно замечает молодой человек за спиной девушки.
От злости, что кипит внутри, даже имени его не могу вспомнить. Но держусь и не выдаю своих чувств. Я работаю здесь седьмой год. Я появилась в этом издательстве раньше, чем большинство присутствующих. И принесла ему денег больше, чем все они в совокупности.
- Правда?.. - поворачиваюсь к «защитнику», - Что ж, я подумаю над своим поведением. А вам предлагаю подумать над своим.
Я даже не скрываю предупреждения в голосе, когда произношу эти слова, и первой выхожу из зала, не желая больше видеть этих лиц.
Гашу в себе желание пойти напрямую к Саше и узнать, какого лешего она мешает рабочему процессу, распуская сплетни обо мне и Глебе - ведь это её рук дело, это очевидно.
Вместо этого иду в кабинет исполнительного директора.
- Ева, сегодня нужно будет задержаться. Поработаем вместе над новой концепцией сайта, - мельком взглянув на меня, произносит мужчина.
- Прошу прощения. Я не смогу остаться, - отвечаю максимально вежливо и при этом максимально сухо.
Глеб отрывается от компьютера и награждает меня тяжелым взглядом.
- Что произошло? - спрашивает он.
- Я вас не понимаю, - выдавливаю такую же вежливую и такую же сухую улыбку, - почему что-то должно было произойти? Сегодня я хочу вернуться домой вовремя. Иногда так бывает, когда человек не желает оставаться и работать в неурочное время.
- Раньше это вас не напрягало, - произносит Глеб.
- Да, и это стало поводом для сплетен, - соглашаюсь ровно.
- Что? - удивленно переспрашивает мужчина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Как и ваше поведение в офисе, - смотрю на него прямо; затем беру дыхание и произношу то, что давно нужно было сказать, - Люди замечают ваше отношение ко мне. И их реакция на это «отношение» мешает мне работать.
- Ты сейчас пытаешься сказать мне, что тебе мешают работать местные сплетни? - спрашивает Глеб, внимательно глядя на меня.
- Это оскорбляет моё достоинство, если хотите, - холодно отвечаю, заметив, что мои слова не впечатлили адресата.
- Тебя оскорбляет, что тобой заинтересован успешный и привлекательный мужчина? - задает вопрос исполнительный директор, продолжая смотреть на меня внимательно и сосредоточенно.
- Я не просила вашего внимания, - пытаюсь донести до него.
- То есть, по-твоему, внимание может появиться только после просьбы о нём? - сухо уточняет мужчина.
- Нет, но…
- Ты меня сейчас разочаровываешь, Ева, - холодно произносит он.
- Лучше будьте разочарованы во мне, пожалуйста, - выдавливаю из себя, опустив взгляд в пол.
Моя репутация здесь - единственное, за что я буду бороться до конца. Потому что это только моя заслуга. Я добилась своей должности сама, хоть мама и устроила меня сюда помощницей-стажеркой для того, чтоб показать наглядно, что я выбрала неверный путь. Но за полгода я смогла доказать начальству, что компетентна - и меня посадили в кресло редактора. С тех пор моя связь с матерью была прервана: я съехала из дома и взяла квартиру в ипотеку. За те шесть лет, что я провела в издательстве, к моей работе не было претензий. Напротив. Я каждый год получаю премии, моё начальство мной довольно, мои коллеги меня уважают.
Уважали…
Я не могу всё это потерять из-за временного исполнительного директора, решившего, что я заслуживаю чуть больше его драгоценного внимания, чем остальные.
- Чего ты боишься? Людской зависти? - Глеб складывает руки на груди и откидывается на спинку кресла.
- Я не боюсь, я… всего лишь хочу, чтобы на работе все занимались делом, а не обсуждали мою личную жизнь.
- Тогда эта претензия не ко мне, - логично замечает Глеб.
- Но меня обсуждают из-за вас.
Мужчина резко поднимается на ноги, ударив руками по столу. Я машинально делаю шаг назад, не очень понимая, что его так взбесило.
- Я хоть пальцем тебя тронул? - спрашивает Глеб.
- Нет, - качаю головой, напряженно следя за ним.
- У меня не было времени даже фантазировать о тебе, потому что я был завален работой, - взгляд мужчины, когда он выходит из-за стола, мне определённо не нравится. Почему-то хочется быстро покинуть его кабинет.
- Мы все были завалены работой, - киваю, соглашаясь с его доводом.
Про завал… Не про фантазии.
- Может, я прилюдно обласкал тебя взглядом? Или вслух предложил остаться у меня на ночь? - продолжая приближаться, спрашивает Глеб.
- Нет, вы этого не делали, - качаю головой, затем натыкаюсь спиной на дверь.
- Тогда почему ты приходишь сюда и предъявляешь мне эти претензии? - холодно и четко спрашивает мужчина, не останавливаясь и подходя ко мне вплотную.
- Вы устали, и вам нужно отдохнуть, - пытаюсь его успокоить, отчего-то почувствовав опасность.
- Да, я устал. И мне определённо нужен отдых. И меньше всего мне нужно, чтобы кто-то трахал мне мозги такой чушью! - с нескрываемой агрессией проговаривает Глеб, нависая надо мной.
- Простите, что побеспокоила, я вас оставлю, - хочу выйти из кабинета, но мне не дают.
- Вывела меня, и сбегаешь? Как это по-женски, - усмехается исполнительный директор без веселья в глазах.
- Простите? - сведя брови, уточняю у него.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Что это вообще за предъявление?!
- И меня начинает раздражать, что ты всё время отказываешься от меня, хотя даже не знаешь, что тебе предлагают!
- Очевидно, что «неизвестно что в идеальном фантике», - бросаю ему, почувствовав не меньшее раздражение внутри.