Читать интересную книгу "Жемчужина боярского рода - Ива Лебедева"

Но поскольку не собиралась идти у Игоря на поводу, с чистой совестью сделала вид, будто девичья память перешла в склероз без промежуточного просветления.

— О вашем внешнем виде. — Поскольку «дорогая родня» уселась вокруг меня плотным кружком, а кресло напротив занял Вьюжин — этот, кстати, как тут оказался?! — Снежинскому пришлось пройти в переднюю часть салона к своим друзьям. И разговаривать со мной, неудобно выворачивая шею.

— Не знаю, с кем и о чем вы договаривались, сударь, — я поправила платок, надвинув его еще ниже на брови, — но я буду одеваться сообразно своему положению. И вряд ли у вас есть право мне указывать в этом вопросе.

В салоне ощутимо посветлело и похолодало. Сначала я подумала, что это Игорь так злится. Но нет. То есть боярыч-то аж зубами скрипел, но атмосферные изменения были вызваны тем, что маголет взлетел. Так плавно и гладко, что сначала никто этого даже не почувствовал.

— Отстань от девушки, Снежок, — влез в беседу Вьюжин. Угу, я как раз хотела удивиться, чего это он так долго молчит.

— Тебя не спросил, — презрительно отбрил бывший жених. — Ты здесь вообще из моей милости. Так что помалкивай, если не хочешь дальше лететь самостоятельно.

— Пф, какие мы грозные. — Алексей явно забавлялся, перекидывая из руки в руку цепочку ледяных кристалликов. — Я всего лишь хочу сказать, что боярышня Ольга в своем праве. Как и что надевать — ее дело. Никакое самое грозное и доверительное письмо от главы рода Барятинских не дает тебе права распоряжаться интимными подробностями дамского туалета.

К моему удивлению, пока Вьюжин трепал языком, тетушка Серафима Платонна и Алиса дружно кивали в такт каждому его слову. И даже одарили Снежинского парой укоризненных взглядов.

Нет, ну в чем их интерес — понятно. Но Вьюжин… опасный он товарищ. Леший его знает, что в этой голове под белоснежными вихрами!

В маголете еще чуть-чуть похолодало. Но тут в напряженную беседу вмешался милый рыжик Лисовский. Он вообще из боярычей нравился мне больше всего. С нетопырями не целовался, за периметр в лагере не бегал, жемчужину в лабиринте не искал, ко мне не приставал и в целом не доставлял ровно никаких проблем. Даже от Орловского было больше неприятностей — понесло его в саду охранки вешать…

— Господа, давайте лучше попросим подать нам горячего шоколада, — мягко и негромко сказал Олег, кладя руку на локоть сидящему рядом с ним Снежинскому. — Лететь нам долго. Чтобы не заскучать в дороге, я позволил себе смелость взять с собой карты и набор шахмат. Есть желающие скрасить игрой долгую дорогу?

Глава 36

— А вы не так просты, сударыня, — тонко улыбнулся рыжий Лис, разменивая свою ладью.

Я только пожала плечами и двинула пешку.

— Шах.

— Вот как… — Олег глубоко задумался, глядя на доску. Благо на нас никто не обращал внимания, молодежь перебралась в переднюю часть маголета и азартно играла в карты на щелбаны и поцелуи. Даже Снежинский и Вьюжин отвлеклись. Собственно, они друг с другом и сцепились в поединке. Каждый уже отхватил по щелбану и теперь старался взять реванш.

Тетушка Серафима Платоновна тоже посматривала на карточный стол с искренним интересом. А на свою дочь, яростно болеющую за Игоря, — с беспокойством.

Мне как действующей затворнице в азартные игры вступать было невместно. А просто так сидеть скучно. Вот я и взялась двигать фигурки из слоновой кости по черно-белым клеточкам. По памяти изобразила одну из партий, которую когда-то учила в шахматном кружке. Кто ж знал, что Лисовский окажется таким внимательным?

Впрочем, прятать мозги здесь не принято даже у молоденьких девиц. И тем более затворницам без перспективы выйти замуж такое не пристало. Здесь общество четко знает, что гены — страшная сила. И от матери-дуры сложно получить смекалистое потомство. Хоть в этом повезло — не надо притворяться слабоумной бабочкой, как некогда было принято среди дам в моем прежнем мире…

К тому же, признаться, я соскучилась по хорошему противнику. На кордоне меня обыграть не мог никто. Только Петрович умел сопротивляться дольше всех, иногда выдавая интересные ходы.

— Мат. — Ферзь перешагнул с белой клетки на черную.

Олег несколько секунд будто бы удивленно смотрел на доску, потом поднял на меня глаза и тихо рассмеялся. Золотистые веснушки на очень белой коже вкупе с рыжими ресницами и орехово-зелеными глазами выглядели в этот момент необыкновенно… мило. Настолько, что я не сдержалась и тоже улыбнулась в ответ.

— Предки и их боги, сударыня, — сказал Лис. — Вы неподражаемы. Не только умны, но и красивы настолько, что вашу улыбку не испортит ничто, даже черный платок затвора. Это ж надо было… — Тут он спохватился и сменил тему: — Кажется, подлетаем к столице. И пока мы не прибыли, позвольте дать вам совет. Переночуйте хотя бы первую ночь в гостинице при летном поле. Поезжайте в особняк Барятинских завтра с утра, на свежую голову. И будьте очень… очень осторожны.

— Спасибо за совет, — кивнула я. — Постараюсь ему последовать.

— Я оставлю вам свою визитку. — По столу под прикрытием шахматной доски мягко скользнул резной квадратик с магической радужной окантовкой. — Первым делом в здании магодрома приобретите амулет связи — свой собственный, с новым номером. И сразу привяжите к своей ауре кровью. Когда в доме Барятинских вам предложат семейный амулет, тоже берите, но постарайтесь почаще забывать его где попало. И наконец, если понадобится помощь, позовите меня. Хорошо? Не Игоря, не Алексея. И даже не Виктора. Меня. Я единственный, за кем не будут следить и кто сможет прибыть в указанное вами место достаточно быстро.

— Почему? — совсем тихо спросила я, одним движением переворачивая доску так, чтобы разыгранная партия смотрелась по-другому: будто победу одержал Лисовский.

— Почему я вам помогаю? У меня свои причины… о которых, с вашего позволения, я расскажу позже, — тонко усмехнулся юный целитель и тут же отвлекся на друзей, закончивших очередной тур карточной игры. — Ну, кому шишку на лбу залечивать? — спросил он демонстративно громко, обращаясь к Вьюжину и Снежинскому.

— Отвали, рыжий, — недовольно пробухтел Алексей, потирая лоб. Но тут же солнечно улыбнулся мне: — Сударыня, позвольте мне проводить вас до родового имения Барятинских?

— Я сам провожу, — тут же влез Снежинский и так зыркнул, будто ножом ткнул.

— Большое спасибо, господа, — с достоинством кивнула я. — Но в этом нет необходимости. Видите ли, я очень устала, чтобы ехать с летного поля до столичного дома прямо сейчас. Поэтому, с вашего позволения, сниму номер в ближайшей гостинице. Если вам угодно оказать мне услугу,