Читать интересную книгу "Вторая мировая война - Уинстон Черчилль"

Но сейчас наш союзник остро ощущал нехватку судов. После событий в Пёрл-Харборе Тихий океан стал тяжелым бременем для американского военно-морского флота. Все же удивительно, что, хотя они и располагали всей информацией о мерах предосторожности, предпринятых нами как до, так и во время разгоревшейся борьбы, у них не существовало никаких планов в отношении береговых конвоев и увеличения числа мелких судов.

Не была подготовлена и береговая противовоздушная оборона. Воздушные силы американской армии, под контролем которых находилась почти вся военная авиация, базирующаяся на берегу, не проводили учений в области противолодочной войны, в то время как военно-морской флот, оснащенный гидросамолетами и самолетами-амфибиями, не располагал возможностями для проведения таких учений. Поэтому случилось так, что в эти критические месяцы создание эффективной американской системы обороны сопровождалось большими трудностями и перерывами. Тем временем США и все союзные страны несли тяжелые потери в судах, грузах и человеческих жизнях. Эти потери были бы значительно большими, если бы немцы послали для операций в Атлантику свои тяжелые надводные корабли. Однако Гитлер был одержим идеей, что мы намереваемся в скором времени вторгнуться в Северную Норвегию. Из-за своего крайне одностороннего образа мышления он пожертвовал блестящими возможностями в Атлантике и сконцентрировал в норвежских водах все имевшиеся надводные корабли и много ценных подводных лодок.

«Норвегия, – заявил он, – это зона, где решится судьба нынешней войны».

Как известно читателю, эта зона действительно являлась важнейшей, и в то время возможности для активных действий немцев имелись именно в Атлантике. Адмиралы тщетно настаивали на военно-морском наступлении. Их фюрер оставался непреклонным, и нехватка горючего только укрепила его в принятом им стратегическом решении.

Уже в январе он послал в Тронхейм свой единственный, но самый мощный в мире линкор «Тирпиц».

Премьер-министр – генералу Исмею для комитета начальников штабов

25 января 1942 года

Известно, что «Тирпиц» уже три дня находится в Тронхейме. В настоящее время величайшим событием на море будет уничтожение или хотя бы повреждение этого корабля. Никакой другой объект нельзя сравнить с ним.

* * *

В порядке осуществления своей политики обороны Гитлер решил отозвать в отечественные порты линейные крейсера «Шарнхорст» и «Гнейзенау», которые в течение почти года подвергались блокаде в Бресте и в то же время представляли собой серьезную угрозу для наших океанских конвоев. Ночью 11 февраля два линейных крейсера вместе с крейсером «Принц Евгений» выскользнули из Бреста.

Утро 12 февраля было туманным, и, когда были замечены корабли противника, радар на наших патрулирующих самолетах отказал. Наш береговой радар также не обнаружил их. В то время мы считали это злополучной случайностью. После окончания войны мы узнали, что начальник германской радарной службы генерал Мартини располагал тщательно разработанным планом. С помощью дополнительного нового оборудования Германия усилила искусственные помехи в эфире, которые раньше были довольно неэффективными. Но, для того чтобы не вызвать подозрений в знаменательный день, новые установки по созданию помех в эфире начинали работать постепенно, так что с каждым днем помехи становились лишь немного сильнее. Поэтому у наших техников не было оснований для особых жалоб, и никто не подозревал, что происходит нечто неожиданное. Однако к 12 февраля помехи стали такими сильными, что наш радар, использовавшийся для наблюдения за морем, стал фактически бесполезным. Морское министерство получило известие только в 11 часов 25 минут.

К тому времени ускользавшие крейсера и сопровождавшие их мощные воздушные силы и эсминцы находились на расстоянии 20 миль от Булони. Вскоре после полудня тяжелые орудия дуврских батарей открыли огонь, и в море немедленно вышел первый боевой отряд в составе пяти торпедных катеров, который предпринял атаку. Шесть самолетов-торпедоносцев «суордфиш» вылетели из Мэнстона (графство Кент) под командованием капитан-лейтенанта Эсмонда. Самолеты «суордфиш», которые подверглись яростному нападению вражеских истребителей, сбросили свои торпеды на противника, но это дорого обошлось им. Ни один из них не вернулся, и было спасено только пять человек. Эсмонд был посмертно награжден Крестом Виктории.

Бомбардировщики и бомбардировщики-торпедоносцы последовательными волнами атаковали противника до наступления вечера. С германскими истребителями завязывались многочисленные ожесточенные и беспорядочные бои, в ходе которых мы несли более тяжелые потери, чем противник, обладавший численным превосходством. Когда примерно в 15 часов 30 минут германские крейсера оказались вблизи голландского побережья, пять эсминцев, вышедших из Гарвича, предприняли атаку и, действуя под мощным огнем неприятеля, выпустили свои торпеды на расстоянии приблизительно трех тысяч ярдов. Тем не менее германская эскадра, которая не понесла ущерба ни от дуврских батарей, ни от торпедных атак, продолжала следовать по своему курсу, и к утру 13 февраля все германские корабли прибыли к отечественным берегам. Известие об этом поразило английскую общественность, которая не могла понять то, что, естественно, казалось ей доказательством германского господства в Ла-Манше. Вскоре, однако, мы обнаружили при помощи нашей разведки, что как «Шарнхорст», так и «Гнейзенау» оказались жертвами наших мин, установленных самолетами. «Шарнхорст» смог вступить в строй только через шесть месяцев, а «Гнейзенау» так и не появился на море до конца войны.

Тем временем на Атлантическом побережье Соединенных Штатов продолжался разгром. Командир одной германской подводной лодки сообщил Деницу, что в десять раз большее число подводных лодок могло бы найти достаточно объектов. Подводные лодки днем лежали на дне, а ночью развивали высокую надводную скорость и выбирали наиболее выгодную добычу. Они заявляли, что почти каждая их торпеда поражала свою жертву, а когда запас торпед иссякал, орудийный огонь был почти столь же эффективным. В города атлантического побережья, где в течение некоторого времени линия берега была полностью освещена, по ночам доносились звуки боя, происходившего почти у берега; было видно, как невдалеке горели и тонули суда и принимались меры по спасению оставшихся в живых и раненых.

У нас, в Лондоне, эти неудачи вызывали чувство обеспокоенности и горечи. 10 февраля мы по своей инициативе предложили американскому военно-морскому флоту 24 наших тральщика, оснащенных наилучшим образом для действий против подводных лодок, и 10 корветов с их обученными экипажами. Наш союзник приветствовал это предложение, и первые суда прибыли в Нью-Йорк в начале марта. Их было немного, но это был максимум того, что мы могли уделить.