Только минут через двадцать он крепко сжал ее голову и излился бурным потоком, шепча бессвязные слова благодарности. Такого искусства, какое она продемонстрировала ртом, он и на зоне не много встречал. С наслаждением проглотив сперму и обтерев платочком губы, она восхищенно произнесла: — Ты удивительно волевой мужчина. Другие и пяти минут не выдерживают. Расскажи о себе и наберись новых сил. Она включила яркое освещение, и они присели к столику.
Попивая вино, он рассказал о своей жизни. Она слушала, откинувшись на подушки.
Спросила: — Ты состоятельный человек? Он потер ладонью подбородок. Хотя жена предала меня и давно замужем, я хочу обеспечить своим детям хорошую жизнь и делаю для этого, что могу. — Завидую. Между прочим, у нас тоже двое детей, оба учатся хорошо и, похоже, не бесталанные. А женщины любят тебя? — Женщины потаскушки. Их влекут ко мне только деньги. Ты первая удивила меня своим бескорыстием. Она поднялась и погладила его по широкой груди, помолчала, разглядывая его грубоватое волевое лицо, потрогала подбородок, на котором начала появляться щетина. — Некрасивый, но привлекательный… Значит, у тебя есть богатство и дети, не хватает только любимой женщины, — улыбнулась. — Представь, что я твоя любимая женщина. Объяснись в любви. Соври, но объяснись. Так приятно слушать безумный лепет мужчины. Откинулась на подушки и, поджав ногу, приняла дразнящую позу. Красивая? Ну, объяснись! Блеснувшее в его глазах вожделение доставило ей огромное удовольствие. — Ты дьяволица! — приглушенно воскликнул он.
— Подобной женщины я не встречал! Бросай свою кабинетную крысу! Куплю особняк, какой пожелаешь. Положу в банк на твое имя деньги, большие деньги. Их тебе хватит с детьми. Но будь моей! Я ворочаю миллиардами. Не упускай случая, соглашайся! — Это слова настоящего мужчины! Иди ко мне! Прижала его голову к себе и, раскрывшись как раковина, отдалась его языку и губам. Потом он взял ее, высоко приподняв ей ноги. Из матраса и подушек соорудила высокое ложе, чтобы он мог стоя, без помех, вести коитус. Она уселась на ложе, протянула руки под ягодицами, взяла его за яички и стала сама руководить его действиями. — Если буду громко стонать, — предупредила она, — зажимай мне рот… — Бесподобно!
Такой женщины я еще не встречал… — Напрягись и сдави мне соски, время от времени просила она. — О, я улетаю, улетаю! И в полубессознательном состоянии склонялась ему на грудь. Если нужно было, она натренированными мышцами влагалища умело массировала головку члена и вновь и вновь возбуждала его. Казалось, они оба не имели предела страсти и опомнились лишь на рассвете, когда почти совсем побелело окно и в вагоне послышалось движение.
Он взглянул на часы. — Пять. Через полчаса мне сходить. Торопливо оделся. Она накинула халатик и, улучив минуту, выглянула в коридор. Никого. Он на мгновение задержался. — Нам нужно обязательно встретиться. Пошли телеграмму. Вот моя визитка — там адрес. Закрыв за ним дверь, села на постель и прочла: «Симонов Леонид Тимофеевич, председатель акционерного общества «Скиф». Положила визитку на столик и задумалась.
«Другой встречи не будет. Такое я уже пробовала. Истинное удовлетворение каждый раз мне доставляет только новый мужчина, и в этом весь секрет. Но что это? Наваждение Дьявола или, напротив, Божья благодать, время от времени снисходящая на меня, чтобы я не разрушила семью и не сделала несчастными самых дорогих для меня людей?» Но на этот вопрос она и сама не могла дать ответ.
Неизвестный автор
Приятного аппетита
В самом начале этого лета я нашел работу в кондитерской недалеко от своего дома. Хозяин часто заставлял меня работать в ночные смены. Другую работу я найти не смог.
Ее звали Анной. Она была родом откуда-то из южных республик бывшего Союза.
По возрасту — лет на десять старше меня. Одета она была в свободное короткое платье, которое слегка облегало маленькое и стройное тело. Волосы песочно-коричневого цвета каскадом спадали на плечи и накрывали шляпку, висящую на шее. У нее был самый соблазнительный и чувственный рот из всех, что мне приходилось видеть.
— Десять булочек, пожалуйста, — произнес необыкновенный ротик с приятным южным акцентом.
Новая партия булок еще не испеклась и я предложил ей бесплатную банку пепси-колы, пока она ждала. Я отпустил пару шуточек, чтобы развеселить ее. Одна из них, про зонтик, так рассмешила женщину, что она не смогла удержать смеха и напиток пролился ей на платье.
Я извинился и предложил пройти в заднюю комнату, привести себя в порядок.
Она начала разглядывать пятна. Одно из них находилось прямо на уровне груди, совпадая с выступами сосков. Рядом стоял котел с вареньем.
— Помоги мне вытереть его, — попросила она.
Я взял в руки ткань и увидел налитые крупные груди. То, что началось с пятна, перешло в ласку. Я запустил руки под коротенькое платье и обнял маленькую и круглую попку.
Потом она попыталась укусить меня в шею. Я понял это, как сигнал, что можно продолжать. Поэтому я понес ее на кухонный стол. Она медленно снимала платье, обнажив прекрасную фигуру. Легкий запах французских духов дошел до моего обоняния. Я снял с нее колготки, быстро разделся сам.
В следующую секунду я почувствовал, как что-то теплое и сладкое попало мне в рот. Поднял голову. Это не были соки ее влагалища. Она сидела на столе, одна рука была в чане с остывающим вареньем. Капли варенья капали с ее пальцев на меня. Я тоже залез руками в варенье. Смазав сладким составом вокруг ее писи, я начал целовать ее.
— О, да, пожалуйста. Ешь меня, как конфету, — простонала она.
Я принялся целовать сильнее и глубже. Она взяла только испеченный эклер, который лежал под рукой. Большая грудь поднималась и опускалась, дыхание Анны учащалось. Руками она выскребла крем из эклера и смазала им грудь. Затем снова залезла в варенье и провела руками по всему телу. Анна смотрелась, как живой, самый аппетитный вишневый торт. Я почувствовал настоящий голод.
Я поднял ее на руки и аккуратно положил на пол, поверх мешка с сахаром. Я посыпал им ее лобок, а затем погрузил свой член в сочное влагалище. При каждом движении с ее живота сползали слои крема. Она взяла другой эклер и снова размазала его по груди, проведя затем руками по лицу. Оно стало ярко-желтым. Она притянула меня к лицу. Наши губы встретились в сладчайшем поцелуе. Я скользил по ее телу. Наконец она закричала:
— Я хочу тебя в рот, ты же мужчина!
По команде я оставил ее кремовую писеньку и придвинул член к лицу. Ее руки вонзились в мешок с сахаром. Длинные ногти проделали в нем десять дырок. Я склонился над ее лицом, видя широко открытый рот и варенье вокруг губ. Я выстрелил туда сильной струей кремовой спермы. Остатки потекли по подбородку, скатываясь на грудь Анны. Она схватила мой мокрый член и стала посыпать его сахарным песком. Затем взяла его в рот, как ребенок берет шоколадное мороженое на палочке. Обняв меня за бедра, она старалась как можно глубже заглотить его.