– Я бы на твоем месте не простил, конечно.
– Вот видишь! Почему же ты удивляешься моему желанию отомстить?! Разве это не будет справедливо?!!
– Справедливо?! Да ты что, башкой навернулся, идиот [цензура]?!! Хочешь отомстить – возвращайся в Лэнг и мсти Йог–Сотхотху! Я тебе только руку пожму! Какого хрена ты собираешься мстить тем, кто ни в чем перед тобой не виноват?! Это вот такая у тебя справедливость?!
– Да, именно такая! – сорвался на крик Пазузу. – Именно потому, что я не идиот, Лаларту! Лэнг далеко, и возвращаться я туда не собираюсь! Йог–Сотхотх силен и страшен – он сделает из меня котлету раньше, чем я успею взмахнуть крылом! А люди… люди – корм для меня. Они здесь, они рядом. Их очень легко убивать. Я могу сделать с ними все, что пожелаю. Значит, они виновны передо мной и будут пожраны!
– Ну и логика, бляха муха… – выдохнул я. – Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать, так?
– Очень хорошо сказано.
– И они еще спрашивают, почему меня тошнит от демонов…
– Но ты ведь такой же демон! Может быть, не совсем, может быть, неполноценный, но ты все равно демон! По крайней мере отчасти! Чем ты лучше меня?!
– Тем, что не ем людей!
– Не ешь людей? И почему же? Что такого особенного в том, что демоны едят людей? Это же просто пищевая цепочка. Высшие формы жизни поедают низших.
– После смерти меня съедят могильные черви. Но я не собираюсь признавать их высшей формой жизни.
На чело Пазузу набежала тень. Похоже, я ранил его чувства.
Нет, у меня положительно талант вести конструктивный диалог с архидемонами. Совет да любовь в каждой фразе.
– Мне надоело с тобой забавляться, – угрюмо произнес Пазузу, как–то странно изгибая плечо. – Было приятно увидеть моего недруга в таком жалком положении, но дальше уже неинтересно. Желаю тебе приятного пребывания на Кровавом Пляже.
Архидемон сложил ладони лодочкой и резко ткнул меня туда, где у человека расположены ключицы. Я закричал, зарычал, захрипел от боли – сквозь меня словно пропустили миллион вольт.
Как же всем этим уродам нравится пытать ни в чем не повинного яцхена!
– Смеюсь над своей глупостью! – оскалился Пазузу, на секунду отводя руку и тут же снова ударяя меня током. – Поражаюсь своему недомыслию! Почему мне не пришло это в голову там, в Лэнге, во время нашей с тобой битвы? Почему я не догадался тогда, что ты не архидемон, что у тебя нет иммунитета к демонической магии, как у меня, как у всех нас? Ведь даже Эдкаб и Достху доставили тебе серьезные неприятности! А настоящий Лаларту смел бы их движением когтя! Если бы мне пришло это в голову раньше, я не полагался бы только на физическую силу… хотя это даже к лучшему. В конечном итоге я ведь многое выиграл от того поражения. А теперь могу спокойно уничтожить тебя.
Я ответил очередным криком агонии, биясь на стене, как насекомое, пришпиленное булавкой. Если бы только удалось сломать эти чертовы кандалы… или хотя бы собственные руки! Они отрастут заново, и очень быстро… но они прочные, черт возьми, их так запросто не сломаешь!
– Я боялся тебя, Лаларту, – презрительно фыркнул Пазузу. – Боялся, ибо когда–то ты был воистину грозным противником. Но теперь… чего мне бояться теперь, если мой страх оказался пустым?! Ты не Лаларту, ты лишь жалкая подделка, способная только кусаться и царапаться! Теперь говорю так – Умри Сейчас!..
По–моему, это заклинание. Это явно прозвучало заклинанием. У демонов своя магия, свои чары – очень мало похожие на то, что используют смертные маги. Но действует не менее эффективно – меня словно начали грызть изнутри. Хитин затрещал, выгибаясь во многих местах сразу. По ногам что–то потекло – кажется, лопнул мочевой пузырь.
– А ты все–таки живучая скотина, хоть и не Лаларту, – прошипел Пазузу, вплотную приблизив свое лицо к моему. – Человек на твоем месте сдох бы мгновенно. А вот ты все еще жив. Значит, одного раза для тебя недостаточно. Но это даже интересно – посмотрим, сколько раз ты сможешь выдержать, прежде чем все–таки сдохнешь…
Каюк. Каюк, каюк, каюк. Если я срочно чего–нибудь не сделаю, мне придет полный и бесповоротный каюк. Но что я могу сделать в таком положении?! Руки прикованы, хвост тоже прикован. Остается только…
– Буэ–э–э–э–э!!! – громко воскликнул я, превозмогая боль и во всю ширь распахивая пасть.
Из горла выметнулся кислотный водопад. Страшной яцхеновской кислоты, способной растворять камень и металл.
Прямо в рожу Пазузу.
Не тратя времени зря, я плюнул еще и еще раз, изблевывая весь боекомплект. Лже–Зовесима дико заверещал, отскакивая назад и хватаясь за расползающееся лицо. Кожа потекла, как плавящийся воск, глаза моментально вывалились, волосы посыпались на пол, истаивая на лету. Пальцы, которыми Пазузу коснулся кислоты, пошли пузырями и задымились.
Конечно, он от этого не умрет. Не умер же от ран, которые нанес сам себе, устраивая подставу. Вряд ли он даже испытывает боль – тело–то чужое, краденое. А в своем настоящем теле Пазузу полностью кислотоустойчив – потому и утратил бдительность, позабыв о том, что для людей это гораздо опаснее.
– Лаларту, будь ты проклят! – зло прошипел Пазузу, неуклюже ковыляя к двери. – Можешь оставаться здесь – так или иначе ты очень скоро сдохрррррррр!..
Заткнулся. Кислота окончательно разъела губы и язык.
Чтобы открыть дверь, он ударился в нее всем телом. Ладони уже похожи на мокрые губки, с них течет какая–то мерзкая субстанция. Тело пана Зовесимы разваливается на глазах, оставляя на полу дымящиеся пятна.
Дверь захлопнулась, и я вновь остался в одиночестве. Судя по звуку удаляющихся шагов, мой старый враг спешит убраться как можно дальше, пока временное вместилище окончательно не превратилось в лужу вонючей слизи. Пазузу явно не хочется принимать настоящее обличье здесь, в Ватикане. Тут каждый камень пропитан благодатью – конечно, демон чувствует себя несколько неуютно.
Странно, что он не натыкается на стены, безглазый.
Но слава богу. Я опять спасся. И боль в теле уже пошла на спад. Регенерация идет с умопомрачительной скоростью. Серьезных повреждений Пазузу мне не причинил, а в том, что касается живучести, биологический вид «яцхен разумный» бьет все рекорды.
– Патрон? – неожиданно прозвучало в голове.
Глава 34
– Патрон? – неожиданно прозвучало в голове.
– Рабан, скотина чертова! – облегченно воскликнул я. – Жив–таки!
– Конечно, жив. Извини, патрон, Торквемада тебе тут кое–что повредил, и я… вырубился, скажем так. Почти мгновенно вырубился. А теперь вот снова пришел в себя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});