Молодого Леонардо все интересует и все восхищает. Ни одна из наук не оставляет его равнодушным. Его любопытство вызывают астрономия и геология, минералогия и зоология, ботаника и астрология. Он похож на Ясона, ищущего золотое руно знаний.
Леонардо знакомится с трудами Оригена Александрийского, диалогами Платона, откровениями «Эннеад» Плотина, посещает кружок ученых-евреев, где изучает тайны Каббалы и алхимии. Он верен геометрии, математике, механике, гидравлике, анатомии и музыке. Он уже не просто художник, но философ, который в удивительном и загадочном строении Вселенной ищет следы и черты ее Создателя. При всей научной точности его ума, при всем углубленном интересе к действительности поражает стремление Леонардо создать то, чего нет в реальности.
В жизнеописаниях есть история, которая стала канонической. Она почерпнута у Вазари. К отцу Леонардо Пьеро да Винчи обратился крестьянин, который из срубленного фигового дерева сделал своими руками круглый щит. Он попросил хозяина найти художника, готового разрисовать этот щит. Пьеро поручил работу сыну.
Леонардо решил изобразить на щите что-нибудь необычное, впечатляющее, способное поразить и напугать каждого.
Вазари рассказывает: «С этой целью он принес в свою комнату, в которой бывал он один, множество всяких ящериц, сверчков, змей, бабочек, кузнечиков, нетопырей и других подобных же тварей странного вида, из которых, сочетая их по-разному, создал чудовище весьма страшное и отвратительное, отравляющее все вокруг своим зловонным дыханием и воспламеняющее воздух». Пьеро да Винчи, взглянув на щит, отпрянул в ужасе. Ему показалось, что перед ним не изображение, а живое существо.
Леонардо добился своего. Он создал чудовище, заимствуя формы у разных тварей, которыми заполнил мастерскую, где они издыхали; в комнате стоял смрад, но, когда Леонардо работал, он не замечал ничего.
Великий художник всю свою жизнь проделывал штуки и фокусы такого рода. Все тот же Вазари рассказывает еще одну историю об уже зрелом Леонардо: «К ящерице весьма диковинного вида, которую нашел садовник, Леонардо прикрепил с помощью ртутной смеси крылья из чешуек кожи, содранной им с других ящериц. И когда ящерица эта ползла, то крылья ее трепетали. А еще он приделал ей глаза, рога и бороду, приручил ее и держал в коробке, а когда показывал друзьям, они в страхе убегали».
В этих проделках – весь Леонардо. Сочинитель острот, автор веселых шуток. Он несмотря на все тяготы судьбы никогда не терял чувства юмора. Может показаться, что Леонардо растрачивал себя на глупости, ерунду. Но в его жизни не было ерунды. Ему вообще было не до пустяков, чем бы он ни занимался. В его забавах – та же страсть к познанию мира, к новым формам, что и в великих опытах в науке и искусстве. Это – творчество, которое звучит во всем: в его летательных аппаратах, анатомических опытах, архитектурных решениях, научных изысканиях – и в розыгрышах.
Многие современники не понимали и осуждали Леонардо. Ему было трудно. И хотя из нашего «далеко» он видится легендой и мифом, Леонардо был живым человеком. Он любил, страдал и радовался, терпел поражения, бедствовал и видел сны. А еще был одинок, страшно одинок. В своих поисках и откровениях он дошел до вершины и встал у самого края мира: рядом небо, внизу человечество со своей историей, впереди бездна будущего. Леонардо жил в настоящем, потому что полностью осознавал свое существование как человеческое. А это непросто. Наверное, поэтому он был так одинок и вызывал у большинства сомнения и подозрения. Во времена Сократа и Иисуса было то же самое.
Может, он явился в мир с какой-то секретной миссией?
Леонардо никому не открыл тайны, хотя наверняка знал о ней, как и о многом другом. Неслучайно его называли магом, этого великого странника, всю свою жизнь вопрошавшего о жизни саму жизнь. В сущности, он пытался найти «философский камень» и был подлинным алхимиком в своих поисках абсолюта человека и Человеческого.
Леонардо похож на Фауста. Но несмотря на это сходство вряд ли с ним могло случиться то, что произошло с бедным доктором. «Я на познанье ставлю крест», – говорит Фауст. И это начало согласия с дьяволом. У Леонардо страсть к познанию не остывала никогда.
Господи, чем только он не занимался! Анатомия, математика, физика, астрономия, ботаника, геология, география, гидравлика, гидромеханика, оптика, антропология, космография, чистая механика.
Плюс все виды техники, машиностроение и летное дело.
Он первым сформулировал закон сохранения энергии, до Галилея объяснил падение тел, вычислил величину силы трения.
Потом – разрабатывал волновую теорию, до мельчайших подробностей изучал полет птиц и строение глаза, конструировал сложнейшие аппараты, которые открывали заново в XX веке, изобрел множество разных инструментов, прялок, мельниц, турбин, блоков, лебедок, станков. А в придачу – паровую пушку, землекопалку, одноколесную тачку, парашют, водолазный костюм…
Наброски Леонардо
А еще он писал картины. «Благовещение», «Поклонение волхвов», «Мадонна Бенуа» и «Мадонна Литта», «Мадонна дель Гарофано» и «Мадонна в скалах», «Портрет Изабеллы д'Эсте» и «Портрет Джиневры Бенчи», «Святая Анна с Марией и младенцем Христом», «Тайная вечеря», «Иоанн Креститель», «Джоконда»…
Леонардо работал медленно. Его всегда подгоняли, торопили, сердились, грозили пальцем и топали ногами, но он все равно медлил. Может быть, он, стремясь преодолеть разрыв между искусством и действительностью, хотел вместить всю жизнь, всю ее полноту в одну картину? А может, пытался воплотить Абсолют. Как это было, например, в «Тайной вечере».
Огромная фреска на стене трапезной монастыря Санта-Мария делле Грацие. Девять метров в ширину, четыре в высоту. Леонардо запечатлел драматический момент вечери, когда Христос сказал: «Один из вас предаст Меня». На лицах апостолов смятение, изумление, растерянность, негодование, ужас. И спокойный и печальный Христос, произнесший роковые слова, уже не просто человек, а божественное существо, обреченное на бесконечное одиночество.
Леонардо работал неустанно. Он трудился с раннего утра до позднего вечера, забывая есть и пить. Отдыхал час или два, но и в это время обдумывал, удались ли ему фигуры. А бывали дни, когда он простаивал у фрески по полдня без дела, глядя в одну точку. Он думал о Христе и об Иуде. Эти два образа не давались Леонардо. Как изобразить абсолютное добро? И абсолютное зло?
Леонардо да Винчи. Мадонна в скалах. Ок. 1495-1508Леонардо да Винчи. Тайная вечеря. Ок. 1495–1498
Вазари повествует: «Настоятель монастыря назойливо приставал к Леонардо, чтобы тот поскорее закончил роспись… Настоятелю хотелось, чтобы художник не выпускал кисти из рук и трудился бы столь же неустанно, как те, кто возделывают монастырский сад». Настоятель пожаловался герцогу Моро, тогдашнему патрону Леонардо. Тому пришлось вызвать художника и вежливо поторопить. «Леонардо объяснил герцогу, что люди высокого таланта порой хотя и работают меньше других, но достигают большего. Ведь они сначала обдумывают свой замысел и совершенные идеи и лишь потом руками воплощают их в реальность. Он добавил, что ему осталось написать голову Христа, прообраз которой он и не собирается искать на земле… И еще он не написал головы Иуды, и тут он снова испытывает сомнение, ибо не уверен, что сумеет передать в нужной форме лицо того, кто после всех благодеяний оказался в душе своей столь горделиво-жестоким, что отважился предать господина своего. Все-таки для головы Иуды он образец поищет и, в конце концов, за неимением лучшего, всегда сможет воспользоваться головой настоятеля, столь назойливого и нескромного.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});