Читать интересную книгу Щипач - Анна Альфредовна Старобинец

более вы простужены! Вы можете заразить его ослабленный организм!

— Здесь просто пыльно. — Барсук пристально взглянул на сыча Уга. — А вы, похоже, боитесь? У меня зверское чутьё на чужой страх.

Барсук Старший решительно вошёл в комнату к Чаку.

Сыч Чак лежал на спине, похудевший, но с отрастающим новеньким оперением и с довольно-таки осмысленным видом.

— Кто вас ощипал? — спросил Старший. — Вы можете дать показания?

— Брат, — тихо сказал сыч Чак. — Брат — брата. Брат — брата.

— Брат брата? — переспросил Барсук Старший.

— Брат против брата, — с трудом выговорил сыч Чак и отвернулся клювом к стене.

Глава 30, в которой следы ведут на самый верх

— Да не ощипывал я родного брата! — Сыч Уг закрыл лицо пыльным крылом и нахохлился. — Ух-ух-ух!

Казалось, он вот-вот разрыдается.

Ещё никогда Барсук Старший не видел сыча — не только Уга, а вообще любого сыча — в таком подавленном состоянии. Сыча очень трудно подавить. Об этом все знают.

Барсук посмотрел наверх. Супермышь по-прежнему висела под потолком и молчала. И даже как будто дремала. Ещё никогда Барсук Старший не видел дремавшую и молчаливую Супермышь. Он даже не знал, что она способна дремать.

— Сегодня у меня день открытий, — пробормотал Барсук Старший.

— Что? — не понял Барсукот.

— Да так. Я просто подумал: если сегодня последний день моей жизни, я должен прожить его интересно. Так что же, — он повернулся к сычу Угу, — имел в виду ваш брат, когда сказал: «Брат против брата»?

— Он имел в виду, что я его предал, — прошептал сыч Уг.

— Каким образом?

— Я позволил его ощипать и ничего не предпринял. А потом я добровольно подставил собственное крыло для ощипа. А потом я оклеветал Барсукота.

— Но зачем? — вытаращился на него Барсукот.

— Не зачем, а почему. Потому что я испугался. Потому что Щипач сказал, что иначе ощиплет и меня тоже. Целиком, не только крыло.

— Так кто же он? Кто Щипач? — быстро спросил Барсук Старший.

— Я не могу этого сказать, — прошептал Уг.

— Почему?!

— Потому что я боюсь за свою жизнь. И за жизнь моего брата. Потому что Щипач слишком близко. Потому что он практически среди нас. Потому что, — сыч Уг перешёл на шёпот, — потому что в этом проклятом деле следы ведут на самый верх.

Барсук Старший и Барсукот машинально посмотрели наверх. Под потолком неподвижно висела вниз головой Супермышь. Глаза её были закрыты. Но рыльце едва заметно подрагивало, а верхняя губа приподнималась в хищном оскале.

Как будто ей снился тревожный сон.

Или как будто ей не нравились слова сыча Уга.

Глава 31, в которой Барсуку угрожают

Барсук Старший заварил их любимую чайную смесь: душицу, мяту, нежнейшие лепестки васильков, мохнатые серединки ромашек, немного клевера и пару смолянистых сосновых шишек. Они сидели на уютной, крытой соломой террасе у входа в барсучью нору, смотрели, как оседает за розоватые кроны закатное солнце, позвякивали чайными ложечками, прихлёбывали ароматный и крепкий травяной чай и вдумчиво обсуждали дело. Совсем как в старые добрые времена. Пару раз Барсук Старший так увлёкся беседой, что даже назвал Барсукота по привычке «напарником». Барсукот осторожно замурлыкал на первой громкости блаженства и не стал его поправлять.

— Да, если сыч сказал правду и следы действительно ведут на самый верх, то есть в деле замешаны звери госпожи Ласки, тогда это многое объясняет, — раздумчиво произнёс Барсук Старший.

— Вот именно. — Барсукот макнул усы в чай. — Тогда понятно, почему Щипач не купился на нашу приманку, на мистера Кинг-Пинга, а пошёл совершенно другим путём. Ведь кто знал о нашем плане? Кто знал о пингвине? Конечно, спецагент Рылокрылая Супермышь. Мы сами просили её дать разрешение на спецоперацию.

Она отказала. Но она понимала по нашим мордам, что мы ей не подчинимся. Не правда ли, зверская логика, Барсук Старший?

— Да, зверская. — Барсук Старший шумно отхлебнул чай и выплюнул застрявшую между зубами мохнатую серединку ромашки. — Но про пингвина знал ещё кое-кто.

— И кто же? — вскинулся Барсукот.

— Твой приятель Крысун. Ты сам говорил, что рассказал ему о том, как пригласил в Дальний Лес охотника на акул, мистера Кинг-Пинга.

— Но … Старший. Ты же знаешь, что Крысун геройски погиб. — Барсукот помрачнел.

— Не знаю, насколько геройски, — сказал Барсук Старший. — В любом случае он мог сообщить своим коллегам о мистере Кинг-Пинге ещё при жизни.

— Крысун не стал бы так делать, — обиделся Барсукот.

— Уверен? — прищурился Барсук Старший. — А если его допрашивали? Пытали?

— Уверен, — тихо сказал Барсукот. — Крысун не сдавал товарищей. Крысун никогда бы …

— И перья! — вдруг возбуждённо перебил Барсук Старший. — Требование сверху, чтобы каждая птица сдала по свежевырванному перу. Это тоже укладывается в нашу теорию про агентов госпожи Ласки.

— Точно! Они поджигали перья, чтобы вычислить птицу Феникс! Сначала под видом маньяка. А потом, — Барсукот даже подпрыгнул от возбуждения, — а потом совершенно открыто и организованно. Как будто для пользы расследования. Для этого Супермышь собирала все эти перья! Чтоб их поджигать и смотреть, возродятся ли они снова из пепла!

— Но всё же что-то не сходится, — нахмурился Барсук Старший. — Зачем тогда ощипали ворону Сару и Грифа Стервятника? Ведь оба они уже сдали перья вполне добровольно … Допустим, ворона сдала не свежевырванное, а выпавшее перо, и это показалось им подозрительным, и они решили перепроверить … Но Гриф? Зачем ощипывать Грифа?

— Он тоже сдал не свежевыпавшее перо?

— Нет, Гриф — птица исключительной чести, он никогда не стал бы жульничать с перьями.

— Ну, может быть, они решили нас таким образом запугать? — предположил Барсукот.

— Нас? Запугать?

— Ну да. Нас. То есть вас … полицию.

— Зачем агентам запугивать полицию?

— Затем, что они почувствовали, что мы приближаемся к разгадке. Что мы начинаем догадываться, что следы ведут на самый верх. И вот они ощипывают одного из нас, ой, то есть из вас. Из полицейских. Прямо в отделении полиции. И это как бы намёк: «Лапы прочь от агентов Ласки».

— Зверски красивая теория, напарник, — улыбнулся Барсук Старший. — Но когда ощипали Грифа, мы ещё не догадывались, что следы ведут на самый верх. Мы, если ты помнишь, склонялись к версии, что Щипач — это дохлый хомяк.

— Ну значит, они предвидели, что мы догадаемся, — отмахнулся Барсукот.

— Не знаю, не знаю … — покачал головой Барсук.

— Сорока! — вдруг завопил Барсукот. — Смотри, Сорока! Она всё-таки это сделала! Принесла нам ответ от Юркого! Вон, тащит его на хвосте!

Ощипанная Сорока, тарахтя и подпрыгивая, вскарабкалась на террасу и стряхнула с голого хвоста два конверта.

— Аж два-то письма-то приволокла-то! —