в сторону Рижского залива, стоило им обоим достичь этого острова. Флагманский броненосец контр-адмирала Рилэнда неожиданно вздрогнул, раз, другой, и, будучи окатанным поднявшимися у правого борта водяными фонтанами, начал крениться на этот самый правый борт. Поскольку никто на его борту даже не думал о возможности нападения, немногочисленные наблюдатели проморгали не только перископ субмарины, но также следы торпед. Потому сигнал тревоги, разнесшийся по внутренним отсеками «Луизианы» уже после подрыва, откровенно запоздал. Слишком уж быстро начала распространяться вода через остававшиеся не задраенными двери внутренних отсеков, чтобы имелся хоть один шанс на спасение. Не прошло и четверти часа, как заметно севший в воду и получивший серьезный крен корабль начал затапливаться не только через подводные пробоины, но и сквозь амбразуры весьма низко расположенных бортовых казематных орудий.
— Вот ведь не пуганные, — только и смог что пробормотать себе под нос Керн, стоило ему вновь прильнуть к поднятому перископу. На удивление, оба не сильно надежных аппарата Джевецкого позволили сойти торпедам с направляющих более чем прицельно, отчего он не стал посылать вслед торпеды из носовых торпедных аппаратов и предпочел на время затихариться под водой. Ведь ему требовалось не столько потопить американские корабли, сколько скомпромитировать немцев, чьи существующие субмарины могли выстрелить одновременно максимум двумя торпедами. И вот теперь, обозревая окрестности, он откровенно улыбался. Все четыре следовавшие за своим флагманом корабля застопорили ход и спускали на воду шлюпки. Американцы допустили ту же непростительную ошибку, что и попавшиеся в несколько иной истории на прицел Отто Веддигену англичане. Судя по всему, никто так и не смог понять, что флагман оказался именно торпедирован, отчего американские моряки и совершили столь вопиющую ошибку. — Но, да нам то даже лучше, — вообще не стал расстраиваться по данному поводу лучший подводник мира, давая команду на смену курса. К немалому сожалению Георгия Федоровича, малютка «Дельфин» в плане боевых возможностей даже рядом не стояла с его ставшей за последние два года практически родной «Наутилусом». Так если крейсерская лодка несла в общей сложности дюжину только запасных самоходных мин, не считая восьми уже заряженных в торпедные аппараты, то первенцы отечественного подводного флота не могли похвастать наличием солидного боезапаса. Потому пустить на дно всю, столь идеально подставившуюся, американскую эскадру не представлялось возможным. Пришлось выбирать наиболее лакомый кусочек среди оставшихся вымпелов. И, естественно, таковым стал первый дредноут ВМС США — «Южная Каролина». Следовало на деле проверить, способны ли корабли подобного класса выживать после поражения торпедами. И если способны, то сколь долго.
Что же можно было сказать по итогам нападения на американские корабли в водах Балтийского моря? Очень зря Конгресс США в свое время настоял на лимите в 16 тысяч тонн для своих первых дредноутов. В попытке впихнуть невпихуемое, американские кораблестроители проявили чудеса инженерной мысли, сделав корпуса своих первых линкоров максимально облегченными. В том числе за счет отказа от центральной продольной водонепроницаемой переборки. Про полный отказ от запаса плавучести можно было даже не говорить.
Если бы выпущенные по «Южной Каролине» торпеды поразили ее центральную часть, где имелась какая-никакая ПТЗ, все еще могло обойтись исключительно тяжелыми повреждениями, но никак не гибелью корабля. Однако две самоходные мины ударили линкор в районе машинного отделения и погреба кормовых башен главного калибра, отчего корабль начал быстро садиться в воду кормой. Очень низкой кормой, в которой недоставало целой палубы, также ставшей жертвой облегчения корпуса. Таким образом, именно этому дредноуту оказалась предоставлена не самая достойная честь стать первым представителем своего класса, упокоившимся на морском дне. Компанию же ему составили перевернувшийся через правый борт флагманский броненосец, а также потопленный попаданием последней пары торпед эскадренный угольщик «Циклоп», которому отныне не было суждено стать очередной безвестно пропавшей жертвой Бермудского треугольника. Кто-нибудь мог попенять Керну, что он потратил последние торпеды впустую, позарившись на какой-то сухогруз вместо поражения еще одного броненосца. Однако подводнику требовалось узнать пределы живучести не только боевых кораблей, но и вот таких транспортов снабжения, отчего «Циклоп» сперва был поражен только одной торпедой и лишь спустя еще час времени добит второй, после того как продемонстрировал нежелание идти на дно, получив лишь одну подводную пробоину. Но все это было лишь одним аспектом произошедшего. Причем, не самым главным. Да, три корабля и сотни военных моряков погибли в водах Балтики. Однако, на фоне разразившейся в мире истерии данные потери можно было вовсе не принимать в расчет. А всему виной стала опубликованная в одной шанхайской газете статья, что менее чем за неделю разлетелась по всему миру.
— И как вам подобное заявление? — поинтересовался Иван Григорьевич Бубнов у своего давнего знакомого, вместе с которым уже не первый год самым активным образом продвигал субмарины в отечественный флот. Указав рукой на выпуск «Русского инвалида», что в данный момент находился в руках Михаила Николаевича Беклемишева, он продолжил, — Полагаете, кто-то действительно умудрился в тайне спроектировать и построить огромную субмарину способную совершать кругосветное путешествие, да к тому же вооруженную до зубов?
— А почему, собственно, нет? — дочитав последние строки вызвавшей очень неоднозначную реакцию во всем мире статьи, пожал плечами Беклемишев. — Лично я даже желаю в это верить! Может нашего брата, подводника, наконец, перестанут считать в отечественном флоте какими-то чудаками, окажись все здесь написанное правдой. — Казалось бы, результаты применения подводных лодок в отгремевшей шесть лет назад войне говорили сами за себя. Однако недаром флот считался не только гордостью, но также одним из главных болот во всех государствах. Причем не только в финансовом плане. Слишком уж медленно и неохотно большая часть офицеров с адмиралами воспринимали всерьез революционные вещи, привносившие немалые изменения в устройство и применение этого самого флота. Причем данное утверждение в одинаковой мере касалось, что древних стариков, что безусых юнцов. Это приводило к тому, что до сих пор подавляющее большинство отдавало предпочтение толстой броне, мощным орудиям и огромным размерам броненосных кораблей, с некоторым пренебрежением смотря в сторону крошечных стальных скорлупок едва-едва выглядывающих из-под воды. Даже миноносники, нет-нет, да посмеивались над подводниками, заявляя, что даже фуражка является более чем грозным оружием против субмарины. Ведь, будучи нахлобученной лихим миноносником на перископ, она мгновенно превращала утлые подводные суденышки в ослепленную добычу! Потому не было ничего удивительно в том, что один из пионеров отечественного подплава дал именно такой ответ. — К тому же, мы с вами последние шесть лет, по сути, занимались тем же самым — создавали подводного хищника, способного длительное время оперировать в водах мирового океана. — Свернув газету, он отложил ту на столик. —