Читать интересную книгу Башни Анисана (СИ) - Каверина Ольга

Однако волны продолжали звать. И чем больше асайев собиралось в зале, тем настойчивей становился зов. Да и Голос Ганагура подсказывал, что Гиб Аянфалю танец пошёл бы на пользу. Сегодня во многих обителях проводятся малые торжества. Все они будто бы предназначены для общей цели, известной только сверхсуществам.

Но Гиб Аянфаль оставался лежать, закрыв глаза и игнорируя призывы. Время от времени он слышал шаги асайев, проходивших по галерее. Он старался обращать на это поменьше внимания, чтобы не отвлекаться от борьбы с настойчивыми волнами. И вот кто-то, кто непременно должен был пройти мимо, вдруг остановился перед входом в его комнату. Гиб Аянфаль услышал, как стебли стены с лёгким шорохом расползлись, открывая проход. Снова шаги. Чужое внутреннее поле зазвучало совсем рядом.

Гиб Аянфаль открыл глаза – перед ним стоял один из замковых техников волн в светло-зелёных одеждах, под которыми скрывалось длинное до пят бело-голубое платье. Голову его покрывал капюшон, а на груди, видневшейся за широким треугольным воротом, красовались две энергометки. Гиб Аянфаль знал, что он пришёл в замок незадолго до нынешнего оборота, но узнать его имя у строителя пока не было повода. Всех строителей обители он знал поимённо, а вот замковые техники всегда казались ему довольно отстранёнными асайями, и потому он не стремился к знакомству с ними. Слишком разной деятельностью были заняты их рабочие точки.

Нежданный гость стоял посреди комнаты и спокойно взирал на него, похоже не собираясь заговаривать первым. Гиб Аянфаль сел на ложе, вопросительно на него глядя. Что-то в комнате изменилось с приходом техника, и лишь спустя несколько мгновений он понял, что более не слышит настойчивого зова волн.

– Это ты сделал? – тут же спросил Гиб Аянфаль, расслабляя зажатое сознание, – я больше не слышу зова!

Техник молча склонил голову, а затем подошёл ближе и опустился на ложе рядом со строителем, складывая на коленях аккуратные руки. Во всех его движениях просматривалась присущая всем техникам сдержанность, как будто бы им было отведено строго ограниченное количество телодвижений, которые они расходовали расчётливо и экономно.

– Ты стойкий, – с непоколебимым спокойствием в голосе произнёс он, – но с призывными волнами обращаются не так. Пропускай их сквозь себя, а не сопротивляйся.

И он повернул голову, вновь устремляя на Гиб Аянфаля внимательный взгляд живого светло-голубого глаза.

– Благодарю. А ты тоже не собираешься идти на торжество?

– Вообще-то я туда и направлялся. Но наткнулся на тебя, – губы техника тронула едва заметная улыбка, не находящая ни малейшего отражения в по-прежнему спокойных глазах, и он продолжил после небольшой паузы, – Все знают, что ты в очень хороших отношениях с мастером замка. К тому же был другом пропавшей белой матери. И потому некоторые думают, что ты знаешь об исчезновениях больше, чем кто-либо, не обременённый большим количеством энергометок.

Гиб Аянфаль невольно напрягся. Тому, что почти незнакомый асай заговорил с ним об исчезновениях, он не удивлялся – сейчас многие продолжали обсуждать это, жалея пропавших. Но ему вспомнился разговор с Лийтом. Неужели какие-то обрывки информации попали в общие волны и теперь не являются его сокровенной тайной?

– Странный вывод, – произнёс он, – если бы я был прямым свидетелем! Но ведь я всё узнавал лишь через такие же разговоры, что и другие. А мастер обители так и вовсе отказывается обсуждать со мной это.

Его ответ, однако, нисколько не обескуражил пришедшего.

– Это мнение, сложенное волнами, – ответил он, – их слова могут казаться странными и непонятными, но волны составляют их из отголосков событий и мыслей, которые многими считаются тайными или пропавшими в забытом прошлом. Ведь я сказал тебе то, что думают по этому поводу техники волн.

Гиб Аянфаль примолк, осознавая, что этой стороной вопроса он досель не интересовался. Ему хорошо были знакомы мысли строителей, сеятелей, жнецов и других асайев с созидательными рабочими точками. Но он никогда не беседовал об исчезновениях с техниками. Он знал, что в праве сейчас не произносить ничего, ответив, чтобы техник не вмешивался в его личные дела. Однако его нежданная помощь настраивала на совершенно иной лад, и Гиб Аянфаль решил осторожно открыть ему часть своих мыслей и вместе с тем получить ответы на некоторые вопросы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Исчезновение совсем не дело рук искажённых, – произнёс он, – оно подобно пути в некое пространство, возможно существующее за пределами Анисана. Так я думаю. И, пожалуй, это и всё, что я могу сказать.

Техник волн, несмотря на скудость его слов, по-видимому, принял их к сведению. Он склонил голову и негромко произнёс:

– Интересное мнение…

– А ты что думаешь? – в свою очередь спросил его Гиб Аянфаль, – мы можем обменяться мнениями обоюдно?

Техник кивнул. На мгновение и второй глаз его погас, а волны, заполнявшие комнату, начали звучать ещё более приглушённо.

– Можем, – сказал он после затихания, – предположений у меня много, но одно знаю наверняка и я, и другие техники срединных волн. Исчезнувших на самом деле больше, чем говорят волны. По крайней мере, на одного асайя.

– Как так? – тут же спросил изумлённый Гиб Аянфаль, – когда это случилось, и почему волны умолчали? Ведь исчезновение вызывает в них целую бурю, как могло скрыться такое?

– Это произошло в месте, отрешённом от общих мыслетоков. И рядом были те, кому по силам справиться с мощными волновыми всплесками. Исчез один из нас. Техник срединных волн.

Всех техников связывает воедино Общее дело. Служение ему очень важно, так как срединные волны, волны Силы, способны принести с собой разрушения и испепеляющий жар, если с ними не обращаться как следует. Нас много, мы чувствуем друг друга сквозь расстояние, даже если нам никогда не доводилось встречаться. Исключение составляют лишь те, кто покидает общие волны. И хотя они могут служить делу, где бы они ни были, большинство тех, кто состоит под покровом Голоса Ганагура, не может связаться с ними. Исчезнувший техник был вне Голоса Ганагура на протяжении почти двух циклов. Он служил другим. Никто не ожидал увидеть его вновь внимающим к Голосу, потому что его имя было скрыто из общих волн: такое бывает, когда асай отрекается и уходит…. Но некоторое время назад он внезапно объявился, чтобы исчезнуть спустя несколько дней. Имя его так и осталось скрытым, а потому мы не разглашаем его.

Комнату наполнила тишина. Техник всё так же бесстрастно смотрел на строителя, а Гиб Аянфаль молчал, поражённый услышанным.

– Почему же ты решил поделиться со мной настолько скрытой информацией? – спросил он наконец.

Техник слегка наклонил голову.

– Ты имеешь определённое отношение к происходящему. Тебе важно будет об этом знать, – загадочно ответил он.

Гиб Аянфаль сидел, почти не двигаясь и не сводя взгляда с собеседника.

– Отрекается и уходит… – повторил он, – но каким «другим» он мог служить? Я кое-что слышал. Ведь те, кто находится вне Голоса, служат Малкириму, так? Он из тех, кого зовут неслышащими?

Он тут же смолк, запоздало вспомнив, как Ае предупреждал его: ни с кем не заговаривать о подобном. Должно быть этот осторожный страх отразился на его лице, потому что техник приподнял руку в жесте призыва к покою.

– Не надо волноваться, – быстро сказал он, – мы, техники, относимся к этому иначе. Зов Малкирима слышен многим техникам и вестникам, но лишь потому, что по воле патрициев Онсарры мы должны заглушать его в мирных поселениях и городах, дабы он не смущал простых асайев, таких как ты. Но Зов Малкирима очень силён и иногда пробивается, внося в чистые умы смуту. Ты не один знаешь его имя, поверь мне. Что касается исчезнувшего, то да, его можно считать близким к, как выражаются под покровом Голоса, «неслышащим». Но он был в первую очередь техником волн, а мы в любом случае верны госпоже Гаэ. А теперь я хочу задать тебе последний вопрос. Не сочти его опасным для себя: мне, как технику, просто хотелось бы знать, как Зов Малкирима в очередной раз проник в волны Рутты. Когда ты услышал его?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})