Павел бесновался до трех ночи. Светка сидела на большой двуспальной кровати, обливаясь слезами. Возразить ей было нечего. Ближе к утру супруг, исчерпав весь запас своего гнева, сил и матерных слов, достал из шкафа ее чемодан и стал запихивать в него одежду — все, что попадалось под руку. Светлана заревела в голос. Всхлипывала. Захлебывалась. Павел был спокоен как скала. Вынул из шкафа последние вещи жены — свитер, джинсы. Очень осторожно, словно имел дело с фарфоровой куклой, натянул свитер на Свету. Джинсы, под его чутким руководством, она надела сама.
— Чемодан за дверью. Сумку с документами и кредитками не забудь. — Голос мужа, претерпевший за ночь неисчислимое множество истерических и бесноватых вариаций, стал, как всегда, деловым и спокойным. — Такси вызвать?
— Паш, ну прекрати! — Света пыталась поймать его руку, заглядывала сквозь слезы ему в лицо. Он отворачивался. — Мне же некуда идти. На улице ночь, я боюсь.
Павел не ответил. Взял в руки телефонную трубку, набрал номер и вызвал машину.
— Такси будет через десять минут. — Он говорил это так, будто Света отправлялась в запланированную поездку и они прощались на какую-нибудь пару дней. — Давай посидим на дорожку.
Ровно через десять минут раздался телефонный звонок — машина ждала у подъезда. Павел открыл дверь, выпихнул за нее Светлану и заперся изнутри. Ее ключами.
Светка, ревя в три ручья, потащила вниз тяжеленный чемодан.
— Куда едем? — не очень-то дружелюбно поинтересовался водитель, после того как чемодан был размещен в багажнике, а Света — на сиденье сзади. Он с недоверием разглядывал пассажирку в зеркале заднего вида. Даме на вид было лет тридцать с небольшим. Правильные черты лица, красивые губы, длинная шея, пышные каштановые волосы. Одета вроде вполне прилично. Только очень уж помятый у нее был вид. И темные очки — это в четыре утра-то.
— А вам что, диспетчер не сказал? — Света парировала автоматически. — Значит, такое в вашей конторе внимание к клиентам?!
— Простите, — водитель, почувствовав в голосе пассажирки властные нотки, раздражение и хозяйский тон, сразу переменился. — Меня не проинструктировали. Но я могу связаться по рации, чтобы уточнить. Подождите минутку.
— Нечего тут ждать, — резко одернула его Светлана. Про себя она лихорадочно соображала, куда же можно поехать среди ночи. — В аэропорт Домодедово. И можете не гнать — у меня достаточно времени до вылета рейса. — «Вот дура, зачем в аэропорт, какого к черту рейса?» — выругалась про себя она. Но назад пути уже не было — слишком уверенно сыграно, не портить же произведенное впечатление.
— Да, конечно. Как скажете.
Больше они не обменялись ни словом. Водитель спиной ощущал тяжелый взгляд клиентки и предпочитал не задавать вопросов. Светлана пыталась сообразить, что ей дальше делать. Не то, как начать новую жизнь, — нет, сейчас на такие глубокие измышления она была просто не способна. Нужно было элементарно разобраться в том, куда себя девать. Пожить в гостинице какое-то время? Тоскливо, тяжело, одиноко, да и деньги закончатся быстро. А зарабатывать она не умела — это делал муж. Работала на полставки преподавателем в педагогическом университете ради собственного удовольствия. Если что — даже прокормиться не хватит. А это самое «что» как раз таки и наступило. Поехать и навязаться кому-то из приятельниц? Пожить, пока что-нибудь не придумается. Опять же — не выход. Во-первых, настоящей подруги, к которой можно приехать в любое время суток и остаться как угодно долго, у нее не было. А все эти надутые индюшки — приятельницы по работе — только рады будут ее горю. Рассказать-то ведь придется.
Вдруг ее осенила гениальная по своей простоте мысль. В конце концов, так или иначе, а Глеб причастен к тому, что случилось. Это из-за него муж выгнал ее из дома, из-за него она осталась без гроша в кармане. Светка размышляла: британская виза в ее загранпаспорте действительна еще целых три месяца, денег на банковской карте хватит на приличный билет, даже еще останется, а Глеб безотказно, преданно, на протяжении всех шести лет, был рад ее видеть. Правда, не было еще случая, чтобы она прилетала так неожиданно — всегда требовалось длительное согласование: на работе — отпроситься на несколько дней, найти того, кто проведет за нее занятия; мужу — объяснить, что она отправляется на повышение квалификации, на научную конференцию, на отдых по программе обмена между студентами и преподавателями двух университетов. Ну да ладно! Другого варианта нет. Тем более, судя по пламенным письмам и наполненным страстью звонкам, Глеб только и делает, что ждет не дождется, когда же она в очередной раз уладит свои дела и вырвется, наконец, к нему.
Из машины она выскочила уже вполне довольная собой. Купила в крошечной, по-утреннему тихой кассе билет бизнес-класса на утренний рейс в Лондон, зарегистрировалась, избавившись, наконец, от тяжеленного чемодана, и прошла через границу и спецконтроль в бизнес-зал. Сначала она только затравленно оглядывалась из своего укромного уголка. Но потом, когда сотрудники закончили утренние приготовления к встрече пассажиров и перестали маячить туда-сюда в режиме non-stop, вытащила из сумочки зеркало, косметичку, расческу и привела себя в порядок. Она снова надела темные очки. Теперь, когда лицо утратило непристойную помятость, а кожа — синеватый оттенок, оправа от D&G смотрелась на ней шикарно, придавала шарма и привлекательности. Настроение сразу поползло вверх.
Она вдруг почувствовала, что чертовски голодна. Поднялась, подошла к стойке шведского стола, налила себе кофе и принялась за завтрак. За огромными окнами, выходящими на летное поле, рассвело. Вкус кофе и теплых булочек способствовал зарождению оптимистических настроений — и Светка с удовольствием и напрочь забыла о своих проблемах.
Ей казалось, что она в очередной раз летит к Глебу в Лондон на два-три дня, а по возвращении ее встретит любящий супруг. Все будет трогательно, здорово — без ссор, глупостей, скандалов и проблем. То есть по-прежнему.
В девять тридцать объявили посадку. Она не торопилась — терпеть не могла приходить в салон раньше пассажиров экономического класса, которые, проходя через бизнес, всегда с любопытством рассматривали уже сидящих людей. Поэтому тянула до последнего. Пока девушка в голубой форме не подошла к ней лично и не попросила пройти в самолет, сопроводив до выхода номер семь. Очереди у телетрапа уже не было, и Светлана, не задерживаясь, прошла в салон.
Лететь из Москвы всегда было чертовски приятно. Предвкушение. Чувство свободы. Казалось, будто стоишь на пороге совсем другой реальности. Каких-нибудь пять часов, и ты — в другом мире, в новом измерении, где не имеют значения проблемы на работе, семейные неурядицы, домашние дела. Там — сказка. В этой сказке живут юные пары, разлегшиеся тут и там на лужайках и ласкающие друг друга, к удовольствию любопытных пассажиров колеса обозрения «London Eye»; разномастные туристы, блуждающие с улыбкой Джоконды на устах по загадочным залам Британского музея и Национальной галереи; белочки из парка St/ James, берущие орешки прямо у тебя из рук. Светлана мечтательно вздохнула. Вот так и продлевается жизнь человека: когда за несколько дней побега из объятий верной себе повседневности проживаешь целую другую эпоху. Независимую жизнь в другой стране, под другим небом, с другим мужем. Да, вспомнила Света, «другому» мужу-то не мешало бы и позвонить. Пусть встречает. Не хватало только тащиться из Гатвика в Лондон самостоятельно и с тяжеленным чемоданом. Она открыла мобильный телефон, отыскала нужный номер и нажала «вызов». Трубку долго не брали. Оно и понятно — в Англии сейчас не было еще и семи утра. Потом заспанный голос удивленно произнес: «Алло».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});