Боль перешла в новую, более интенсивную стадию. Элина понимала, что должна что-то срочно предпринять. Пусть схватки становились все сильнее, ей нужно было добраться до дому, пока силы совсем не оставили ее. Во что бы то ни стало нужно доползти до кухни, где на стойке бара она видела телефон.
Поддерживая живот руками, она двинулась вперед, стараясь не думать, сколько шагов ей придется пройти, чтобы достичь цели. Она была уже на пути к дому, когда ее пронзила страшная боль.
Стараясь не потерять сознания, Элина сделала глубокий вдох. Ей нельзя паниковать даже в таком беспомощном состоянии, она должна управлять своим телом, когда наступают схватки.
От берега до сада вела лестница со ступенями из кедра. Две первых она преодолела довольно бодро, но когда попыталась ступить на третью, новая схватка заставила ее остановиться. Что-то теплое и густое потекло у нее по ногам.
Подсознательно она поняла: то, что случилось, противоречит нормальному течению родов. Все происходило слишком быстро и не в обычном порядке. Это было похоже не на начало родов, а на что-то очень страшное.
— Бернард! — еле шевеля пересохшими губами, позвала она. Слезы ручьем хлынули у нее из глаз.
Боже, она угрожала ему, что никогда не позволит видеть ребенка, но ей и в голову не приходило, что такое и впрямь может случиться. Она и в мыслях не держала так жестоко наказывать его. Она любит его. Она всегда любила его и нуждалась в нем. Но говорить об этом теперь слишком поздно. Если ребенок умрет, он никогда не поверит ей, не простит.
Их ребенок не должен умереть! Она не допустит этого!
Сжав зубы, Элина боролась с болью, со слепящим солнцем, с бесконечной дорожкой, с дверью. Забыв про страх, она собрала последние остатки энергии, переступила порог и доползла до стойки бара.
Она добилась своего. Она была дома.
Она дотянулась до телефона, за шнур подтянула к себе аппарат. Теряя сознание, оперлась на стойку и… рухнула на блестящий дубовый паркет, не выпуская трубки из руки.
Бернард выпрыгнул из грузовика, намереваясь, проверить, чей незнакомый автомобиль припаркован у подъезда. На переднем сиденье лежала сумочка, из кармашка которой торчал багажный ярлычок. Он моментально все понял.
— Не жди меня! — крикнул он шоферу грузовика. — Я запру здесь двери и приеду в город с моим гостем.
Как только грузовик исчез вдали, Бернард вбежал по лестнице и ворвался в дом.
Не дождавшись ответа на свой крик, Бернард выбежал на улицу. Наверняка она уехала, стоило ему появиться. На нее это было очень похоже — исчезнуть до того, как будут решены все спорные вопросы.
Но машина стояла на прежнем месте. Бернард обежал вокруг дома. Наверное, ей захотелось сыграть со мной в прятки, решил он. Спряталась где-нибудь в саду, наслаждаясь моей растерянностью. Пожалуйста! Но сначала я блокирую твой автомобиль!
Подбежав к машине, он забрался внутрь, вытащил ключи из замка зажигания и повесил их на ветку куста. Затем вернулся в дом, осмотрелся, надеясь, что она все же выйдет к нему.
Ждать было невыносимо. Он чертовски соскучился по ней. За прошедшие недели вся его агрессивность постепенно улетучилась, сменившись желанием увидеть ее.
Его больше не волновало, что Элина опять примется досаждать ему своими обвинениями или угрозами. Все, чего он теперь хотел, — это сжимать ее в объятиях, ощущать ее тело в своих руках, чувствовать, как бьется ее сердце. Хотел ласкать ее, говорить о своей любви, о том, что ни одной ночи они больше не проведут врозь.
Он осмотрел холл, заглянул в каждую комнату. Может, она прячется в детской? В его кабинете? Или в помещении для няни?
Бернард прошел через столовую и толкнул дверь в кухню. Все внутри у него похолодело, когда он увидел Элину, лежавшую около бара. Глаза у нее были закрыты, черты лица заострились. Упав на колени, он склонился над ней, поразившись ее бледности.
— Элина, — в отчаянии зашептал он, тормоша ее. — Элина… Моя дорогая, любовь моя, очнись!
Плечом прижав к уху телефонную трубку, Бернард набрал номер «Скорой» и срывающимся голосом продиктовал адрес. Видя, что ее лицо покрывается смертельной бледностью, чувствуя, как обмякает ее тело, он и сам чуть не потерял сознание от отчаяния. О каком контракте он собирался с ней говорить, когда она умирает у него на руках!
«Скорая» прибыла через минут двадцать. Ее сирена всколыхнула сонные окрестности. Энергичные люди в белых халатах положили Элину на носилки, выкатили наружу и помчались назад, в город. Бернард сидел возле нее, прижав холодную руку к своей щеке, продолжая шептать, чтобы она держалась.
Парни в белых халатах сделали Элине какие-то уколы, включили кислородную подушку. Молодой медик склонился над ней, ощупал ее живот, прослушал стетоскопом, бьется ли сердце младенца.
— Бросьте, доктор! — пробормотал Бернард. — Послушайте ее сердце и спасайте ее жизнь.
— Успокойтесь, — сухо сказал врач. — Наша цель — спасти обоих.
Вдруг рука Элины легонько дрогнула.
— Дорогая, — шептал он, целуя ее руку. — Дорогая…
Это было чудом. Она открыла глаза. Он поднял голову и увидел, что она смотрит на него ясным взором.
— Бернард, — еле пролепетала она, улыбаясь, как раненый ангел. — Я звала тебя, и ты пришел…
Она слабо улыбнулась. Капельки пота бисеринками выступили у нее на лбу. Она с силой сжала ему руку.
— O-о…о, — застонала она, закусив губу. — Долго еще ехать?
Врач перехватил взгляд Бернарда и кивнул.
— Мы совсем рядом, — сказал он. — Еще один поворот, а там нас уже ждут.
10
Из того, что происходило в больнице, Бернард заключил, что дела серьезны. Врачи, которые занимались Элиной, отошли в сторону и устроили консилиум. Все говорили шепотом, было похоже на какой-то чудовищный заговор, к которому непосвященные не допускались.
— Какое это имеет значение, что я не ее муж? — возмутился он, когда его попытались выставить из приемного покоя, где в тот момент находилась Элина. — Я близкий ей человек, и ребенок, которого она собирается родить, мой. Черт возьми, я имею ко всему этому непосредственное отношение.
— Не устанавливайте здесь свои правила, — строгим голосом произнесла старшая сестра, лицо которой было похоже на железную маску. — По существу, вы здесь лишний. Но пока вы находитесь в больнице, рекомендую вам не повышать голос.
И только Элина, сжимавшая его руку и бормотавшая какие-то ласковые слова, предотвратила бурю, которая могла каждую секунду разыграться.
— Успокоились, вот и хорошо, — кивнула сестра. — А теперь мне нужно, чтобы вы, мисс Таннер, подписали кое-какие бумаги. Вы в состоянии это сделать? Время не ждет, роды могут начаться с минуты на минуту.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});