Читать интересную книгу Одна на миллион (СИ) - Шолохова Елена

Анжела ушла домой, а я ещё несколько минут сидел в машине. Думал, но так ни до чего не додумался. Потом в кармане завибрировал сотовый, уже не в первый раз. Это меня Наташа потеряла.

Я обещал, что сегодня проведу вечер с ней, сходим куда-нибудь, отметим два месяца наших отношений. Женщины любят даты. Но вечер накрылся. И что прискорбнее всего, я ничуть не жалел. И поймал себя на мысли, что ехать к Наташе мне сейчас не хочется. Да и не только ехать, но и просто разговаривать.

Всё очень скверно с ней получилось. Некрасиво. Притом Наташа мне нравилась, действительно нравилась, но это хорошее отношение только обостряло чувство вины.

Мы познакомились с ней по работе – её агентство изготовило нам баннеры и разместило по всему городу. Она тогда предложила обсудить рекламную концепцию в каком-то кафе, откуда мы потом перешли в бар, а уже из бара к ней домой.

Сначала с ней было легко и приятно. Нет, с ней и сейчас легко и приятно. Наташа – невысокая, изящная, гибкая. Наташа – весёлая, добрая, умная. Когда Наташа улыбается, она похожа на Амели. А ещё она потрясающе готовит. С ней действительно хорошо. Из неё, видно сразу, выйдет замечательная жена. Только вот от её взгляда не перехватывает дыхание, от её голоса не встают дыбом волосы на загривке, от её прикосновения не простреливает током вдоль позвоночника. Я не скучаю по ней, не рвусь её увидеть, а в постели всё чаще закрываю глаза и представляю себе на её месте Анжелу. Я даже духи купил ей те, которыми пользуется Анжела. Правда, не для того, чтобы фантазировать было проще, а потому что запах её мне сам по себе нравится.

При этом я понимаю, какой это бред. Так не должно быть. Так попросту ненормально.

И в первую очередь, это нечестно по отношению к Наташе.

Я ответил на вызов:

– Привет… да вот только освободился… скоро буду… мне надо кое-что тебе сказать… не по телефону… да, важное… и тебе тоже надо что-то сказать? … тоже не по телефону? … хорошо… жди.

Голос её на том конце радостный, пока ещё радостный. Она же не знает, что сегодня, именно сейчас я решил покончить с этими суррогатными отношениями. Наверное, я выбрал не самый лучший момент. Наверное, это жестоко, но это будет честно…

39. Вадим Соболев

Наташа жила на проспекте Мира, совсем в другом конце города. По ночным улицам я добрался до неё меньше, чем за час. Но всё равно было уже очень поздно. Только её окна и горели во всём доме, не считая подъездных.

Наташа ждала меня, и это давило непомерно. Невыносимо трудно сказать человеку, что он тебе не нужен, если этот человек к тебе со всей душой. Оттолкнуть того, кого ты обнимал. Хорошо ещё, у нас с ней пока не затянулось, мы даже о том, чтобы съехаться не заговаривали. Наташа, правда, как-то в шутку обмолвилась, что если вдруг всё у нас получится, то будем жить у меня, потому что от неё далеко ездить на работу. Но я не стал ничего отвечать и, думаю, она поняла моё молчание правильно, поскольку больше так не шутила.

Я взбежал на третий этаж, не успел и тронуть кнопку звонка, как дверь открылась. Ждала…

И в квартире пахло чем-то вкусным.

– Я мясо в духовке запекла, – сообщила с улыбкой Наташа. – Думала поужинаем при свечах. Дура я, да?

– Да нет, ты умница, – вздохнул я.

– Я тебя заждалась уже…

Я разулся, но в комнату не проходил, топтался перед зеркалом в прихожей, тянул зачем-то… как начать-то? Просто выпалить в лоб: прощай?

– Наташа, я должен тебе кое-что сказать…

– Подожди, можно я первая? Просто я весь день тебя ждала. Так хотелось поделиться новостью…

– Ну, хорошо, говори.

Наташа на секунду замерла, глядя на меня с загадочной улыбкой. Глаза её блестели. Я буду той сволочью, которая скоро убьёт этот блеск и эту улыбку.

– Вадим, – начала она с придыханием, а затем выдала: – Кажется, у нас будет ребёнок.

Я окаменел. Застыл на бесконечное мгновение. У нас? Ребёнок? Как?

– У меня задержка. Я сегодня купила тест. И вот гляди. – Наташа вынула из кармана узкую белую палочку. – Видишь? Две полоски! Правда, одна блёклая немного, но это считается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я тупо смотрел на её руки, на пальцы с кроваво-красным маникюром, на эту белую палочку, и чувствовал, как осыпаются все мечты, все надежды...

– Ты беременна? – переспросил я.

– Ну да! – воскликнула Наташа, вглядываясь мне в лицо. Потом нахмурилась, и улыбка её потухла. – Вадим, ты не рад?

– Да я… просто… не ожидал… Но как же…? Ты говорила, что можно так, что ничего не будет, что ты таблетки пьёшь противозачаточные.

– Пью, – развела она руками. – Сама не знаю, как так получилось. Ну, есть мизерный процент, что они дают сбой. Вот, видимо…

Я опустился в кресло, сжал виски руками, уперев локти в колени. Наташа беременна. Это всё меняет. Хочется сказать, что рушит, но так прозвучит слишком цинично. Так что да – меняет…

– Вадим, – позвала меня Наташа, теперь её голос показался мне совсем не радостным, а робким, даже испуганным. – Тебя это так расстроило? Ты не хочешь этого ребёнка?

Не расстроило – убило. Но вслух я, конечно, этого не сказал. Даже улыбку выдавил.

– Да ну что ты? Хочу, конечно. Дети – это счастье.

Она присела на подлокотник, прильнула к моему плечу.

– Слава богу. А я боялась. Думала, вдруг ты не захочешь. Вдруг скажешь на аборт идти.

– Как я могу, – пробормотал я.

– А что ты хотел сказать? – вспомнила Наташа.

– Да так. Неважно.

Теперь уже неважно. Я молчал. А в мыслях прощался с Анжелой, с запретной мечтой, с бесплодной надеждой, что когда-нибудь мы бы смогли… И было это больно, будто отдирал часть себя по живому. Наверное, в тот самый момент я впервые и осознал так чётко и ясно, что хочу быть с ней, что даже, наверное, люблю её.

– А ты бы кого хотел больше – мальчика или девочку?

– Мальчика… или девочку…

Она сидела грустная, хоть и улыбалась. И я понимаю – такие вести надо встречать с бо́льшим энтузиазмом, надо радость показывать и любовь, но артист из меня неважнецкий. Всё, что мог, я из себя уже выдавил.

Потом Наташа пыталась накормить меня мясом из духовки, но я и тут её огорчил. Мне просто кусок в горло не лез.

Когда Наташа уснула, я ушёл на балкон. Там и простоял до рассвета, размышляя, почему так: ты вдруг понимаешь, что тебе на самом деле нужно, чего тебе больше всего хочется. Это осознание накрывает тебя волной, внезапно и мощно. Но понимаешь ты это слишком поздно. Воистину: потерявши – плачем. Хотя в моём случае я и обрести-то не успел.

* * *

Третий день форума прошёл как во сне. Действовал я практически по инерции. Отвечал на рукопожатия, что-то односложно говорил, когда спрашивали, но больше отмалчивался. Окружающие мой мрачный вид списывали на вчерашний казус с перепутанной флешкой. Только Анжела насторожилась.

– Вадим, что-то случилось? – спросила она, проследовав за мной, когда я зашёл в отгороженный закуток. Хотел снять галстук, который ощущался удавкой.

Я обернулся, поймал её взгляд внимательный и беспокойный. Снова заныло в груди: всё могло быть по-другому!

– Да нет, ничего. Просто устал.

Она с полминуты постояла в проёме, как будто пыталась разгадать, что я утаиваю, но потом просто улыбнулась. Мне всегда нравилась её улыбка, а сейчас как по сердцу полоснуло.

Я отвернулся.

– Всё нормально, Анжела. Не беспокойся, иди.

До конца дня я старался больше не подходить к нашему павильону, чтобы не встречаться с ней лишний раз. Хоть я Анжеле ничего не обещал, но у меня было стойкое ощущение, что предал её. Я же не идиот, я всё вчера понял. В общем-то, я и раньше чувствовал, что между нами есть это необъяснимое притяжение. Но в какой-то момент – я и не уследил – оно переросло во что-то большее. Я не хотел этого, но так случилось. И с её стороны это тоже была не игра, не притворство, не кокетство. Потому что видел в её взгляде боль, надежду, отчаяние.

«Зато ты меня узнал», – сказала она вчера с такой безысходной горечью про то идиотское видео. Выходит, Анжелу больше всего волновало вовсе не то, что её видела целая толпа, коллеги, отец. Это-то меня и надломило, и тронуло, да так, что в груди защемило. Глупенькая, она распереживалась из-за такой мелочи.