Читать интересную книгу Порядок в танковых войсках - Андрей Земсков

— Хайль Гитлер, господин гауптштурмфюрер! — с порога крикнул штурмман прямо на бегу.

— Х-хайль... Г-ги-итлер! — пьяным голосом ответил Йозеф. — Ч-чего стоишь?! Садись, я т-тебе коньяка, хочешь, налью?.. Чего смотришь?.. Думаешь, солдату нельзя пить вместе с офицером?.. Д-да, нельзя! Но сегодня я разрешаю, сегодня м-можно...

— Господин гауптштурмфюрер, вас срочно вызывают в часть! Прибыли новые танки! — выпалил механик-водитель, переводя дыхание.

— Девочки, мы едем кататься на танках?! Конечно, мы едем кататься на танках! — пьяно заорал Йозеф. — Господа, мы едем кататься на танках! Я всех покатаю на танках!

Проститутки глупо захихикали. Штурмман их отпихнул и, обхватив своего командира сзади за туловище, поволок к выходу. Гауптштурмфюрер сквернословил и брыкался, размахивая полупустой бутылкой.

— К-куда ты м-меня тащишь?! — орал Йозеф. — Отпусти, там остались дамы. Х-хочешь, я т-тебя с ними познакомлю?! Не хочешь?!. Ты свинья! Ты грязная славянская свинья! Ты... ты... большевистская сволочь! Вот! Понял?! Большевистская сволочь!..

Но механик-водитель молча вытащил своего командира на улицу и засунул в коляску мотоцикла «Цундапф», стоявшего у входа в бордель. После этого фон Блицман немного успокоился, отхлебнул прямо из горлышка коньяка и, фальшивя, начал орать популярную солдатскую песню «Лили Марлен»:

Vor der KaserneVor dem grossen TorStand eine LaterneUnd steht sie noch davorSo woll'n wir uns da wieder seh'nBei der Lanterne wollen wir steh'nWie einst Lili Marleen.[33]

Штурмман завел мотоцикл и помчался в направлении дислокации дивизии. По дороге фон Блицман умудрился наблевать не только в мотоциклетную коляску, но и на свой мундир. По прибытии в часть экипаж раздел своего командира. Танкисты вылили на него несколько ведер холодной воды и кое-как надели повседневный танковый мундир вместо испорченного парадного. Затем его заставили выпить ковш русского кваса, который более-менее прогнал похмелье и привел Йозефа в чувство. Он уже не орал и не буянил, но соображал еще по-прежнему туго да и на ногах стоял еле-еле.

Посовещавшись, танкисты все же повели своего командира к штабу полка, поддерживая, чтобы он не упал. Около избы, где размещался штаб, стояло четыре трейлера, на которые были погружены танки. Это была новая модификация Pz-IVF2 с 75-мм длинноствольной пушкой. Собственно, именно из-за прибытия этих танков Йозефа и вытащили из борделя. Кайф ему обломали, но что поделать, если война на востоке оказалась вовсе не такой легкой прогулкой, как во Франции или в Польше. Даже женщины здесь были совершенно другими, если не считать пани Новодворскую и ее девочек. Особы этой категории одинаковы везде. В Прибалтике и Западной Украине женщины были более-менее легкодоступны для обладателей серо-зеленых, и уж тем более черных мундиров, но в Белоруссии и русских областях все было по-другому. Если во Франции, Польше и Прибалтике находилось достаточно желающих развлечь немецких солдат и офицеров, то в России женщины сопротивлялись как могли, кричали, впивались ногтями в лица, стараясь выцарапать глаза, плевались. Но самое страшное было то, что после таких развлечений в гости из леса почти всегда являлись партизаны, чья месть была страшна.

Мысль о партизанах, окончательно отрезвила Йозефа, как раз к тому моменту, когда его подвели к группе штабных офицеров и каких-то людей в штатском, стоявших около трейлеров с новыми танками.

— Хайль Гитлер! — слегка заплетающимся языком гаркнул фон Блицман, вскинув правую руку, которая откровенно дрожала после спиртного.

— Хайль! — откликнулись присутствующие.

— Гауптштурмфюрер фон Блицман по вашему приказу прибыл, господин штурмбаннфюрер! — доложил Йозеф командиру полка.

— Очень хорошо, гауптштурмфюрер, — ответил командир. — Сегодня в нашу дивизию поступили четыре экспериментальных танка Pz-IVF2 с новым 75-мм орудием KwK-40 L/43. Эта модификация еще только готовится к производству, но ввиду нехватки техники на фронте четыре экспериментальных прототипа, изготовленные для испытаний, передают в нашу дивизию. Испытания они будут проходить сразу в бою. Мы решили передать эти машины в вашу роту, гауптштурмфюрер.

— Хайль Гитлер! — вновь проорал фон Блицман, который хоть и стоял на ногах при помощи своих подчиненных, но соображал еще туго, а потому не мог понять, как относиться к получению экспериментальных танков.

Реакция Йозефа и его громкие крики «Хайль Гитлер!» понравились собравшимся, особенно тем, кто был в штатском. Это, скорее всего, были представители конструкторского бюро и фирмы-изготовителя.

— О-о-о, дас ист гут официр! Дас ист натюрлих эсэс-ман! Дас ист кул! — затараторили инженеры и представители завода. Вероятно, именно таким им и представлялся настоящий бесстрашный офицер СС — с безумным взглядом и орущий «Хайль Гитлер!» в ответ на любой вопрос. К их счастью, Йозеф предпочел общаться, стоя на почтительном расстоянии. Источаемый им перегар значительно больше подходил для травли евреев в мифических газовых камерах, нежели пресловутый гранулированный инсектицид «Циклон-Б». В общем, верный солдат фюрера предстал перед техническими гениями германского танкостроения во всей красе.

29 июня 1941 года. Лес в окрестностях Свенщны.

Расположение 5-й танковой дивизии 3-го мех-корпуса.

— Рота, подъем! — скомандовал Иван. Был уже вечер. В первой половине дня экипаж полностью облазил всю машину от днища до башни, проверив все крепления, дозатянув гайки и болты, устранил небольшую течь масла. Танк укомплектовали лопатами, топорами, двуручными пилами и тросом. На надгусеничные полки положили по бревну, а на лобовой бронелист навесили запасные траки. Кроме того, экипаж успел нанести на танк и замысловатую камуфляжную окраску в соответствии с рекомендациями наставления по маскировке. Наводчик, который умел неплохо рисовать, написал на борту «Русские, вперед! За Родину!», а на башне рядом со свеженанесенным по трафарету номером танка нарисовал профиль Сталина. Другие экипажи, которые успели быстро закончить основную часть подготовки машин, также занялись камуфляжной раскраской и нанесением патриотических лозунгов и всевозможной танковой живописью. Самодеятельные художники имелись если не в каждом экипаже, то, по меньшей мере, в каждом взводе.

Батальонный комиссар Приходько, обходя ряды танков, проверял наносимые лозунги на предмет соответствия политике партии и отсутствия бранных слов. Особенно понравился комиссару лозунг, начертанный его земляком из Харькова, сержантом Ничипуренко: «Бей фашистских жидов!» Комиссар даже объявил комсомольцу Ничипуренко устную благодарность, крепко пожал руку и предложил немедленно вступить в партию вне очереди, намекая на то, что сержант может в будущем избрать карьеру политработника.

— Спасибо, товарищ комиссар! В партию завсегда рад! Вот тока освободим братский немэцкий пролетариат от фашистских демократов и буржуев, — ответил бравый сержант, широко улыбаясь, и добавил: — Бачил я, що фашистские гады наших жидов шмаляют. Так ют, пусть разумеют, що как дойдем до Немэтчины, с ихними жидами еще гирше зробим! За наших советских жидов перебьем усех фашистских!

Вся рота и комиссар дружно хохотали. А комсомольца Ничипуренко все же заставили написать заявление, которое комиссар обещал рассмотреть на ближайшем партсобрании.

После обеда танкисты отсыпались. И вот двадцать один ноль-ноль. Приказано поднять экипажи, сорок минут на ужин и мытье-бритье, а в двадцать один сорок командирам рот явиться к командирам батальонов. Иван нашел командира батальона около его танка, сидящим на бревне с картой в руках.

— Здравия желаю, товарищ майор!

— А, Ваня, садись! — похлопал командир по бревну рядом с собой. — В общем, объясняю твою задачу. Примерно через час начнем выдвигаться, как получим команду. Лето, черт побери, темнеет поздно, ночи короткие. Двигаемся, соблюдая радиомолчание и максимальную светомаскировку. Рацию только на прием. Управление колонной — флажками.

— Ясно, товарищ майор!

— Вот, держи карту и слушай свою задачу. — Комбат передал Ивану лист двухкилометровки, а Иван положил на колени планшет и достал карандаши. — Двигаемся в полковой колонне вот сюда. Здесь разделяемся на батальонные колонны и двигаемся сюда. Вот здесь на этом перекрестке около высоты 26.5. Затем наш батальон выдвигается к деревне Ольховка. Там мы должны быть за час до рассвета. Проводим рекогносцировку и к рассвету занимаем позиции и маскируем технику. Твоя рота, предположительно, сосредоточится в этой рощице, недалеко от западной окраины деревни.

— Ясно, товарищ майор!

— Только смотри, вот этот мостик и не то речка, не то ручей у меня вызывают сомнение. Как бы там местность не была заболоченной. Там будь аккуратнее. Сначала вылези, сам погляди, пешком пройдись. И не лезь сразу всей ротой. Сначала пусть один танк пройдет, а дальше смотри, можно ли соваться. Командир полка обещал поручить саперам и разведке осмотр маршрутов, но, сам понимаешь, что до рассвета времени мало и надеяться лучше на себя.