— А где он? И как я к нему доеду, чтобы передать ожерелье?
— Я дам тебе лошадь. Ты переоденешься в одежду простого гонца, в мужские штаны и чулки, а сверху накинешь темный плащ. Так ты доедешь до дома, где он сейчас находится. Отдашь ему ожерелье и лошадь, а сама вернешься пешком.
Кьяра в ужасе отшатнулась.
— Изабелла, вы знаете, что я готова ради вас на все. Но ехать верхом на лошади по Флоренции ночью? Одной, в мужской одежде? Это чистой воды безумие! Я никогда не ездила одна верхом, и вы знаете, как я боюсь лошадей.
— Я выбрала для тебя самую покладистую лошадь. Ты же знаешь город, как никто другой. Ты сама говорила, что знаешь и любишь здесь каждый камень. Я уверена, ты сможешь проехать тайными улочками, и тебя никто не заметит.
— Но куда мне ехать?
— Пьерино Ридольфи скрывается в доме, который тебе хорошо известен.
Кьяра в изумлении уставилась на нее.
— Только не говорите, что он прячется в лавке моего отца. Я знаю, что бабушка ненавидит Медичи, но она бы никогда не решилась…
— И все-таки она решилась. Я верю, Кьяра, что у тебя все получится. Сейчас я принесу тебе одежду, а лошадь уже стоит запряженная в стойле. Умоляю тебя, Кьяра, сделай это ради меня! Я бы сама поехала, если бы не знала, что люди Франческо будут следовать за мной по пятам.
— Но может быть, есть кто-нибудь еще, кому вы можете доверять?
— Нет! Все они следят за мной! Они докладывают Франческо обо всем, что я делаю. Кьяра, я думала, ты мне друг. Если ты откажешься мне помочь, то мне не остается ничего, кроме как думать, что ты тоже за мной шпионишь! Неужели и ты следишь за мной и докладываешь все моему брату?
Она залилась слезами. Было ли ее отчаяние искренним или притворным, Кьяра не могла понять, но слова Изабеллы задели ее за живое. Она действительно ценила доверие Изабеллы и была рада, что является частью ее блистательного круга.
— Ни за кем я не шпионю, — сказала она. — Я ваш преданный друг, Изабелла. Клянусь вам. И я согласна выполнить вашу просьбу. Несите одежду.
О святой Ипполит! Сделай так, чтобы лошадь и вправду оказалась смирной.
Глава 15
Книжная лавка Карло Нерини Позднее в эту же ночь
Нельзя сказать, чтобы лошадь была особенно смирной, но, по крайней мере, она была хорошо тренированной и на ней было удобное кожаное седло. Возле стойла висела одинокая лампадка, отбрасывая страшные тени на стены конюшни. Кьяра неуклюже вскарабкалась на лошадь и дотронулась пятками до ее боков. Лошадь негромко заржала и покорно пошла вперед. Легкое движение поводьями влево — и она поворачивала налево, поводья вправо — и лошадь тоже поворачивала направо. Кьяра чувствовала себя очень неловко, и ее слегка подташнивало. Если бы лошади могли смеяться, то эта бы смеялась до слез, глядя на ее неопытность.
Прожив больше года во дворце Медичи, Кьяра достаточно часто видела лошадей. Они все еще внушали ей страх, но это был уже не тот панический ужас, как раньше. Кроме того, ей часто приходилось ездить в дамском седле. Но все равно, от крепкого лошадиного запаха и звона копыт по булыжной мостовой у нее снова началась страшная головная боль. Ей казалось, что ее мозг и глаза вот-вот разорвут череп, а полукруглый шрам на виске словно пронзали миллионы иголок. Она слышала голос отца, который шептал ей: «Это ты должна была погибнуть, а не Джанни. Если бы он остался в живых, твоя мать была бы жива, и я тоже был бы жив вместе с ней».
Крепко сжимая в руках поводья, Кьяра направила лошадь по темным улицам города из дворца Медичи в кварталы книготорговцев возле палаццо Веккьо. Оставалось два дня до полнолуния, и молочно-белый свет луны освещал ей путь. К счастью, ночная стража ее не остановила, но и на этот случай у нее была заготовлена история, мол, я еду во дворец Питти с поручением от донны Изабеллы к великой герцогине Иоанне Австрийской. Кьяра старалась ехать по узким боковым улицам, где они с Джанни играли будучи детьми. Она ехала медленно, пытаясь не создавать лишнего шума, и сознательно объехала стороной площадь возле собора Санта-Мария-дель-Фьоре, где даже ночью бывало многолюдно. Наконец она подъехала к родному дому, завернула за угол и въехала на задний двор, обнесенный стеной.
«Спасибо, святой Ипполит! — мысленно поблагодарила она. — Обещаю прочесть тебе новенну[50]».
Она слезла с лошади, привязала ее и подкралась к задней двери. Но не успела Кьяра постучать, как дверь внезапно распахнулась и на нее набросился какой-то незнакомец и схватил ее прямо за горло. Она попыталась вырваться, но это было бесполезно. В следующее мгновение кто-то ударил незнакомца по голове метлой, тот выругался и отпустил ее. Затем бабушка больно ткнула ручкой метлы ему в живот, и мужчина согнулся пополам, хрипя от боли.
— Пресвятая Дева Мария! Внученька, что ты здесь делаешь? И почему ты так вырядилась?
Кьяра держалась руками за горло, с трудом переводя дыхание. Наверняка останутся синяки.
— Меня послала донна Изабелла. Получилось так, что я единственная, кому она может доверять, — хриплым шепотом сказала девушка. Несмотря на пережитые волнения, ей льстило, что донна Изабелла выбрала для этой миссии именно ее. — Она дала мне одежду, чтобы я сошла за простого гонца. А еще дала мне ожерелье, очень ценное ожерелье с камнями и жемчугом, которое принадлежит донне Дианоре, и попросила передать это ожерелье и лошадь человеку по имени Пьерино Ридольфи. Она сказала, что он прячется здесь.
Мужчина, который пытался ее задушить, вдруг встрепенулся, лицо его покраснело от стыда.
— Пьерино Ридольфи — это я, — сиплым голосом пробормотал он. — Прости меня. Я услышал стук копыт и испугался.
— Ты дурак, Пьерино, — без обиняков заявила бабушка. — И зачем, спрашивается, кому-то из этих проклятых Медичи потребовалось рисковать жизнью моей внучки, отправляя ее ночью через весь город с драгоценным ожерельем за пазухой? Это значит только одно — великий герцог начал тебя разыскивать. Да проходите же вы внутрь, оба! Или хотите, чтобы ночная стража обратила на вас внимание?
— Дело в том, что донна Дианора поддерживает нас, — признался Ридольфи. — Она заплатила мне за…
Тут он осекся.
— За что заплатила? — строго спросила бабушка. Она закрыла дверь и зажгла лампу, при свете которой каждая морщинка на ее лице стала еще заметнее. Пьерино Ридольфи оказался молодым человеком недурной наружности, вот только его смуглое лицо было испещрено оспинами. На нем была одежда придворного.
— За то, чтобы мы убили их всех, — сказал он. От волнения и страха его бросило в пот. — Вы же слышали о том, как с ней обращается ее муж! Она ненавидит его! Дианора ведь не Медичи по крови — она дочь Гарсии Альвареса Толедского. Не удивительно, что она просто мечтает о том, чтобы избавиться от дона Пьетро и всех его братцев. Она готова все отдать, чтобы стереть с лица земли их и все, что с ними связано.